Когда Оуэн снова встал, предлагая всем разойтись, голос его звучал решительно.

— Нам следует быть начеку и попытаться выяснить истинные мотивы Казариана. Морфью, мы надеемся, что ты вытянешь из него все, что в твоих силах. Встретимся здесь же завтра и разработаем совместный план.

Ради Лормта.., ради Эсткарпа, мы должны решить, как встретить брошенный нам вызов. Да поведет нас Свет!

Казариан — события в Лормте

(7 и 8 дни, Луна Ножа)

Едва Мудрая покинула отведенную мне комнату, я тихо подошел к двери и прислушался. Невероятно, но на двери отсутствовал запор — была лишь простая щеколда, удерживающая дверь закрытой, но ни замка, ни ключа, ни вообще чего-либо, позволявшего надежно запереть дверь снаррки или изнутри. Сначала такое явное пренебрежение безопасностью вызвало у меня лишь усмешку.., однако меня тут же поразила новая, куда менее приятная мысль. Здесь, среди Колдовского Народа, в замках попросту не было необходимости.

Колдовские способности эсткарпцев наверняка позволяли им накладывать заклятия на любых врагов, подобных мне, замыкая их в четырех стенах. Отдернув руку от двери, я вернулся к узкой кровати и сел. Вероятно, они могли точно так же и наблюдать за мной, так что следовало быть осмотрительным. Задув единственную свечу, оставленную на полке возле кровати, я расстегнул пояс, на котором теперь не было оружия, снял сапоги и лег.

Я сомневался, что кто-то сможет прочитать мои мысли без моего ведома. Решив, что молчаливые размышления в темноте вряд ли доступны для посторонних, я освежил в памяти мои впечатления о потенциальных союзниках, оценил свои шансы на то, что мне удастся повлиять на их поступки, а также — насколько велика опасность, которую они для меня представляют.

Их воин, Дюратан, даже не пытался скрывать своей враждебности ко мне. Я с уважением относился к его боевому прошлому, но не мог понять значение ритуала с бросанием кристаллов. По словам Морфью, целью его являлось обнаружение любых проявлений Тьмы.

Какую реальную информацию он мог получить? Ведьмы Эсткарпа всегда были женщинами; считалось, что мужчины не обладают магическими способностями.

Единственным исключением, известным в Ализоне, был ужасный Саймон Трегарт, который, как говорили, появился откуда-то из-за Врат. Трое его щенков, рожденных Ведьмой Эсткарпа, также в определенной степени обладали способностями к магии, хотя из отрывочных сведений, дошедших до Ализона, нам было известно, что дочь Трегарта сбежала от обучавших ее Ведьм с помощью своих сородичей. Ализон предпочитал не связываться со стаей Трегарта, серьезно нарушившей наши планы в войне с Долинами. Я решил узнать у Морфью о природе магических талантов Дюратана, а также насколько они велики.

Затем мысли мои переключились на подругу Дюратана, безобразную Нолар. Была ли она истинной Ведьмой? Она утверждала, что сопровождала одну из Ведьм в путешествии на юго-запад, закончившемся гибелью Темного мага. Новость была путающая.., и тем не менее я улыбнулся, лежа в темноте. Что сказал бы Гурбориан, знай он, что одна Ведьма уже победила Темного мага из древнего Эскора? Впрочем, мой ироничный настрой длился недолго. Если Нолар действительно обладала подобным могуществом, с ней следовало быть вдвойне осторожным.

Столь же подозрительной мне казалась и Мудрая, Хотя эти женщины не обладали реальным могуществом Ведьм, тем не менее некая вредоносная магия была им все же доступна. Несколько раз во время войны в Долинах Мудрые заставляли наших пленных Псов говорить, что приносило Ализону немалый вред. Поэтому мы приказали нашим Псам перерезать горло любому раненому, который мог попасть и Лапы Мудрых, — так погиб мой последний сородич.

Третья женщина, немая Мерет, пришла в Лормт из Долин. Я ощущал, что она пылает от ненависти, словно раскаленная головня — тем не менее она ничем ее не выказывала в своих письменных обращениях к собравшимся. Мне непонятна была ее внешность. Ни у кого из уроженцев Долин не было таких глаз, кожи или волос. В жилах ее наверняка текла ализонская кровь, что для женщины из Долин было просто неслыханно. Она не могла родиться немой в Ализоне, иначе ее тут же убили бы. Возможно, она потеряла дар речи позже. Не обладала ли и она магическими способностями? Я должен был узнать о ней больше — слишком много поводов для беспокойства она давала.

Главным в Лормте был, судя по всему, Оуэн, хотя Морфью сказал, что правящего совета здесь нет. Остальные относились к Оуэну, как к вожаку. Хотя он вряд ли мог противостоять мне в открытой схватке, он принадлежал к Древней Расе и потому был опасен. В этом странном месте и он мог обладать колдовской силой.

И еще был Морфью. В прошлом Род Тернака занимал влиятельное положение в Ализоне. Почему Морфью отправился в добровольное изгнание в стан врагов? Будучи знатным ализонцем, он не мог иметь никаких иных мотивов, кроме тяги к знаниям. Я должен был попытаться завоевать его доверие настолько, чтобы он поведал мне об истинных причинах, по которым он поселился в Лормте.

После долгих лет, проведенных в Лормте, Морфью мог бы также просветить меня о здешних обычаях. Для меня было жизненно важным убедить их, чтобы они позволили мне — собственно, даже помогли — обратиться к архивам Лормта в поисках любых намеков на слабые места эскорнев.

У меня было слишком мало времени! Уже сейчас Гурбориан и Гратч стремились встретиться с Темными магами. Если я действительно хотел добиться успеха и помешать им, следовало приступать к делу немедленно.

Новая мысль заставила меня похолодеть. Даже если я найду в Лормте нужные мне сведения, каким образом я вернусь в Ализон, чтобы ими воспользоваться? И позволят ли мне эсткарпцы уйти? Не задержат ли они меня в качестве пленника или заложника, не потребуют ли выкупа от моего Рода? А главное — единственный путь, с помощью которого я мог бы мгновенно вернуться в Ализон, находился глубоко в подземельях Лормта.., если магическое заклинание, создавшее его, еще действовало. Пропустит ли меня портал под замком Кревонель, или же заклинание могло доставлять людей лишь из Ализона в Лормт, но не обратно? Узнать это можно было лишь рискнув, — если обитатели Лормта вообще пустят меня в свое подземелье.

Я ворочался на койке, размышляя обо всех сторонах положения, в котором оказался. И во всех вопросах, настоятельно требовавших ответа, таился терзавший меня страх. Само существование прохода между Эсткарпом и замком Кревонель представляло собой опасность не меньшую, чем Темные маги Эскора. Что если целое эсткарпское войско — или, еще хуже, отряд Ведьм — решит вторгнуться в Ализон через этот проход? Предположим, что такое действительно возможно. Во всем Ализоне лишь я один знал об этой смертельно опасной бреши в нашей обороне. Предупредить Лорда-Барона было невозможно, если только самому не попытаться снова войти в портал.., да и что сможет предпринять Ализон, чтобы защитить себя? Если мы закроем навсегда ту комнату в подвалах замка Кревонель, не появятся ли подобные проходы в других местах?

Полный тревоги и смутного беспокойства, я все-таки заснул — и, как ни странно, мне ничего не снилось.

На следующее утро Морфью прислал за мной ученого чуть помоложе (хотя, на мой взгляд, он все равно был старой развалиной), чтобы тот проводил меня к нему. Меня провели через двор ко второму, более низкому каменному зданию возле ворот.

Должным образом приветствовав меня, Морфью предложил разделить с ним простой завтрак, состоявший из жидкой каши, ячменного хлеба, масла, меда и сыра, а также эля и холодной воды.

— Должен признаться, — сказал Морфью, намазывая масло на хлеб, — даже после многих лет в Лормте мне порой недостает сочного ализонского мяса. — Он прикрыл глаза и с улыбкой перечислил:

— Жареный кабан, болотная куропатка, оленья нога, кролик в тесте.., что ж, старому ученому вряд ли нужны богатые яства. Хотя кровяная колбаса была весьма недурна на вкус.