Больше он ни о чем не спрашивал, и я была рада, что он погрузился в свои мысли, потому что я занялась своими. Я сказала ему чистую правду. Он будет в теле Маквэда, но Маквэдом не станет. Однако, как зверь влияет на вселившегося в его тело человека, так и Маквэд в какой-то степени повлияет на него. Тем более, что этот инопланетник восприимчив к власти эспера.

Маквэд был Певцом второй степени. Он должен был по своим знаниям подняться выше, когда его убили в теле животного. Это было молодое животное, еще ни разу не использованное для обмена, и после тяжелого ранения оно впало в каталепсию, так что мысленные приказы не достигали мозга. Но животная часть не могла полностью овладеть всем человеческим мозгом, как и человек не может полностью владеть животным. Значит, остальное осталось в Маквэде, может быть, даже большая его часть? Даже Древние не знают, насколько полным бывает обмен. Во всей нашей истории не было случая, чтобы человек вернулся в человеческое тело, но не в свое.

Допустим, что этот остаток в теле Маквэда проснется и повлияет… Я не уверена в этом, но надеюсь, что даже часть Маквэда может осветить на время дни Мерли и заставит ее вернуться к нам.

Я смотрела на спины казов и на дорогу, но не видела ничего, кроме лица Мерли и обмена, который может привести к тому, что Маквэд — часть Маквэда — какое-то время будет рядом с ней. Даже если того, о чем я мечтала, не произойдет, я все равно сдержу клятву — мы поедем в Ырджар и постараемся сделать обмен, если это удастся.

Я думала о Долине и о том, что могло там случиться за эти дни. По всем признакам те, кто покончил с Йим-Сином, должны уже достичь Долины, а мы двигались медленно. Мы проехали участки, где когда-то стояли часовые и спрашивали путешественников о цели их поездки. Теперь там часовых не было, и я не останавливалась искать их. Я не торопилась со спуском, чтобы не приехать как раз во время сражения. Стража Долины может не разобраться, кто друг, а кто враг. И кто знает, возможно, какая-то доля здравого смысла заставит всадников вернуться наверх. Мы остановились в пустынном месте. В горном потоке бурлила вода. Я распрягла казов, чтобы они попаслись.

— Никаких других следов? — спросил инопланетник, когда я принесла ему воды.

— Кроме них, никто не ехал этим путем. Но кто они и зачем они здесь… — я покачала головой.

— Ты могла бы своей властью ограничить их?

— Ты можешь посылать мысль. А владеешь ли ты телепортацией или чем-нибудь подобным?

— Нет. Есть такие, кто владеет, но я еще не встречал ни одного. Но я думал, что Тэсса…

— Могут совершать еще более удивительные действия? Иногда да, но для этого должно быть подходящее место и время. Имея и то, и другое, я могу послать читающий луч и частично увидеть будущее, вернее, усредненное будущее.

— Усредненное? Разве оно разное?

— Да, потому что оно зависит от действий. Разве человек всегда думает одинаково — сейчас и через час, сегодня и завтра? То, что кажется правильным и разумным сейчас, позднее выглядит иначе. Следовательно, можно прочесть только будущее в широком смысле. Но наше положение в будущем меняется из-за необходимости встречаться с тем или иным кризисом. Я могу сказать тебе о судьбе нации, но не о судьбе отдельного ее члена.

— Но ты могла бы сказать о будущем Долины?

— Возможно, будь у меня время, но у меня его нет. Долина слишком далека.

— Ну, скоро мы узнаем это на себе. Когда я встретил тебя в той ложбине? Давно это было? С тех пор я потерял счет дням.

— Дни, носящие числа, — я покачала головой, — не касаются Тэсса. Мы давно перестали иметь дело со счетом дней. Мы помним, что произошло, но в какой именно день, не знаем.

Будь Ворланд сейчас человеком, он бы рассмеялся.

— Вы совершенно правы, Госпожа! Того, что случилось со мной на Йикторе, вполне достаточно, чтобы забыть счет дням. Но когда я пришел из крепости Озокана в ваш чистый лагерь, я думал, что вижу какой-то живой и очень неприятный сон, и я был склонен время от времени возвращаться к этой уверенности, потому что это могло объяснить случившееся, и это легче, чем думать, что я наяву жил и живу… здесь.

— Я слышала, что в иных мирах есть методы, чтобы вызвать такие сны.

Возможно, ты испытал их и поэтому готов был поверить в такое и здесь. Но если ты спишь, Крип Ворланд, то я-то не сплю! Если только я не часть твоего сна…

— Майлин, ты замужем?

Я вспомнила, что за все время этого странного приключения, в котором мы участвовали, мы ни разу не задавали таких вопросов и не интересовались прошлым друг друга.

— Нет. Я Певица. Пока я пою, у меня нет спутника жизни. А у тебя? Я слышала, что Торговцы имеют семьи. Может, у вас, как у Певцов: либо либо?

— В этом роде.

И он рассказал мне о жизни своего народа, повенчанного со многими звездами, а не с одной. Торговцы женятся, но только тогда, когда достигают определенного ранга в своих кампаниях. Иногда женщины с планеты принимают ради мужа жизнь Торговца. Но чтобы Торговец покинул свой корабль ради женщины — это немыслимо.

— Ты похож на Тэсса, — сказала я. — Укорениться в одном месте — для нас смерть. Мы летаем по всему Йиктору, суше и морям, по своей воле. У нас есть определенные места, где мы собираемся, когда нужно. Но в остальное время…

— Цыгане.

— Что? — спросила я.

— Древнее слово. Обозначает народ, который всегда странствует.

Видимо, когда-то была такая нация, очень-очень давно в каком-то далеком мире.

— Вот и у Тэсса пристрастие к свободному пространству. Я говорила тебе однажды о корабле, о маленьком народе и о посещении других миров.

— Такое в принципе возможно, но будет стоить больше весовых знаков, чем их есть в сокровищнице храма Ырджара. Такой корабль надо строить в другом мире после долгого изучения и экспериментов. Это только мечта, Майлин, потому что ни у кого нет и не может быть такого богатства, чтобы воплотить эту мечту в жизнь.

— Что является сокровищем, Крип Ворланд? Что есть богатство? В разных мирах оно принимает разные формы?

— Сокровище — это редкая и ценная вещь на каждой отдельной планете. В некоторых случаях редкость — самое прекрасное и ценное, в других же самое бесполезное. На Законе сокровище — это Знание, законцы считают его своим богатством. Привези им неизвестный артефакт, легенду, намек на что-то новое в Галактической истории — и ты дал им сокровище. На Сарголе это мелкая травка, когда-то бывшая самой обычной на забытой Земле, она неотразима для сарголийцев, которые охотно дают в обмен на нее драгоценные камни. А на другой планете в обмен на такой камешек величиной с ноготь твоего мизинца человек может жить как лорд на Йикторе лет пять, а то и больше. Я могу насчитать тебе целую кучу сокровищ для четверти Галактики, так как они проходят через наши склады. Так вот, у каждого мира есть свое сокровище, то, кажется целым состоянием на одной планете, — а на другой окажется либо ничем, либо даже большим.

Он мысленно засмеялся, даже пасть барска раздвинулась в слабом подобии улыбки.

— Но обычно меньше, чем больше. Лучше всего камни, потому что камни и произведения искусства у многих рас и народов считаются ценностью и оберегаются.

— А какого рода сокровища понадобятся в тех местах, где могут построить такой корабль для моего маленького народа?

— Все, что является высокой ценностью. Люди на внутренних планетах пресыщены самым лучшим из сотен миров. У них есть торговля, есть корабли, привозящие все сокровища, какие только можно достать. Нужно что-то очень редкое, никогда не виданное, или такая сумма торговых кредитов, на которую можно купить половину наших складов.

Я запрягла казов, и мы снова двинулись в путь. По дороге я думала о природе сокровищ и о том, как по-разному они ценятся в разных мирах. Я знала, что берут инопланетники на Йикторе, и представляла себе, какой груз считается обычным. У нас есть камни, но не такие редкие, чтобы инопланетные торговцы стремились их покупать. И я решила, что в глазах таких экспертов Йиктор может считаться бедной планетой.