Когда Риган вернулась домой, усталая, но оживленная и жаждущая видеть дочь и подругу, она привезла с собой толстый кожаный чемоданчик, полный записей, эскизов и рецептов для Брэнди. В швы ее одежды с изнаночной стороны были зашиты банковские чеки на сумму, вырученную за драгоценности. С этого момента не было никакого сомнения в том, кто является лидером в этом товариществе.

Фаррел Бэтсфорд сошел с дилижанса в оживленном небольшом городке Скарлет-Спрингс, штат Пенсильвания, холодным мартовским утром 1802 года. Отряхнув дорожную пыль и разгладив ярко-синий бархат своего сюртука, он поправил кружевные манжеты.

— Вы здесь остановитесь, мистер? — спросил мужчина, управлявший дилижансом.

Фаррел даже не потрудился взглянуть на него, ограничившись в ответ коротким кивком. Секунду спустя с крыши дилижанса были сброшены на землю оба тяжелых сундука Фаррела, а кучер, широко улыбаясь, взглянул на него самым невинным взглядом.

— Не хотите ли, чтобы я внес в гостиницу ваш багаж? — спросил Фаррела какой-то дюжий парень.

Фаррел снова ограничился коротким кивком, стараясь как можно меньше контактировать со всем этим племенем американцев. Когда дилижанс покатил дальше, Фаррел окинул взглядом гостиницу под названием «Серебряный дельфин». Здание было высотой в три с половиной этажа с двойным портиком по фасаду и белыми колоннами, достигающими крутой крыши. Бросив парню монету в двадцать пять центов, Фаррел решил прогуляться по городу.

Здесь пахнет большими деньгами, подумал он, осматривая чистенькие, аккуратные здания. Наискосок от гостиницы располагались типография, юридическая контора и аптека. Неподалеку размещались кузница, большой магазин, школа, а в противоположном конце улицы виднелась высокая, ухоженная церковь. Город был построен основательно и, судя по всему, процветал.

Его взгляд снова вернулся к зданию гостиницы. Было нетрудно заметить, что это элегантное здание доминировало над всеми остальными строениями в городе. Каждое стекло в окнах сверкало чистотой, все ставни были заново покрашены, и, пока Фаррел стоял там, наблюдая, множество людей входило в это явно процветающее заведение и выходило из него.

Он снова извлек из кармана потертую вырезку из газеты. В статье говорилось, что некая миссис Риган Стэнфорд и Брэнди Даттон, незамужняя, практически владеют целым городом в Пенсильвании. Сначала Фаррел решил, что быть того не может, чтобы речь шла о той самой Риган, которую он разыскивал много лет. Но человек, которого он послал в этот город, вернувшись, описал ее внешность, и Фаррел понял, что вполне возможно, что это та самая Риган, которую он когда-то знал.

Он снова вспомнил о вечере почти пять лет тому назад, когда Джонатан Нортленд вышвырнул свою племянницу из ее собственного дома. Бедная простушка Риган так и не поняла, что Уэстон-Мэнор принадлежит ей и что не она живет на деньги своего дядюшки, как он утверждал в тот вечер, а Нортленд живет на проценты с наследства Риган. Интересно, догадался ли Нортленд, кто привлек внимание душеприказчиков, управляющих наследством Риган, к противозаконным действиям ее дядюшки? — с улыбкой подумал Фаррел. И когда душеприказчики выгнали Джонатана из Уэстон-Мэнор без гроша в кармане, это было еще слишком незначительной местью за все, что Нортленд сказал в тот вечер о Фарреле. Шесть месяцев спустя Джонатана Нортленда нашли зарезанным возле винного подвальчика в районе верфей. Только тогда Фаррел почувствовал, что отомщен сполна.

Шли месяцы и годы, и Фаррел стал все чаще и чаще вспоминать о миллионах Риган, которые не просто лежали в банке, а ежедневно прирастали благодаря осторожному и мудрому вложению капитала, осуществляемому душеприказчиками. Он начал подыскивать себе невесту, у которой было бы достаточно денег, чтобы содержать его и его поместье подобающим джентльмену образом. Однако ни у одной из молодых женщин не было столько денег, сколько их было у Риган Уэстон. А женщины, такие же богатые, как она, не желали иметь дела с нетитулованным джентльменом без гроша в кармане, обладающим к тому же сомнительными склонностями.

После двух лет бесплодных поисков Фаррел убедил себя, что Риган, бросив его, опозорила его в глазах женщин. Поэтому он решил, что с его стороны будет делом чести отыскать ее, жениться на ней и позволить с помощью ее денег возместить ущерб, причиненный его репутации.

Ему не сразу удалось отыскать следы Мэтты, старой служанки Риган, которые привели в Шотландию, где она проживала у своих родственников. Старая женщина постоянно страдала от болей в кости скулы, которую сломал Джонатан, когда она попыталась ответить на вопросы какого-то американца, расспрашивавшего о молоденькой девушке, которую он нашел.

Мэтта, которая невнятно произносила слова и постоянно подкреплялась спиртным, чтобы приглушить боль, произвела на Фаррела отталкивающее впечатление. Ее сознание было затуманено, и ему потребовалось несколько часов, прежде чем он получил от нее то, что хотел. Но теперь он по крайней мере знал, в каком направлении следует вести поиски.

Собрав все обрывки полученной информации, он вскоре догадался, что она уехала в Америку. Принять решение поехать за ней было совсем не просто, но он был совершенно уверен, что после нескольких лет пребывания в этой нецивилизованной стране она, наверное, горит желанием вернуться домой.

Америка оказалась больше, чем он себе представлял, и там имелось несколько изолированных островков цивилизации, но люди здесь были отвратительные. Они не знали своего места в жизни, и каждый мнил себя чуть ли не представителем сословия пэров.

Фаррел уже был готов вернуться в Англию, когда увидел эту небольшую статью в газете. Человек, которого он нанял, чтобы съездить в Скарлет-Спрингс, вернулся и описал ему женщину, очень похожую данным на Риган, которая, однако, отнюдь не была такой простушкой, какой он помнил Риган.

Фаррел пересек газон, который образовывал нарядный зеленый овал между двумя главными улицами, и вошел в гостиницу.

Он оказался в просторном холле, обшитом окрашенными белой краской панелями. Несколько хорошо одетых мужчин и женщин как раз входили в комнату, расположенную справа, и он, последовав за ними, оказался в еще более просторной комнате, обставленной удобными креслами и диванами. Одну стену занимал огромный, выложенный большими каменными плитами, камин. Вся мебель была заново обита красивым атласом в розовую и светло-зеленую полоску. К этой комнате примыкал бар, отделанный в сельском стиле и меблированный дубовыми столами и стульями, который, судя по всему, пользовался большой популярностью. Далее находился просторный обеденный зал, а рядом с ним — два отдельных кабинета. Фаррел не стал осматривать старую часть здания и вернулся в холл, заглянув по пути в библиотеку, в которой пахло кожей и табаком. В противоположном конце холла находилась конторка администратора, где вежливый клерк назвал ему номер на втором этаже, в который его поселили.

— Сколько спален в вашей гостинице? — поинтересовался Фаррел.

— Ровно дюжина, — ответил клерк. — Плюс две с примыкающими к ним отдельными гостиными, а также, разумеется, частные апартаменты владелиц.

— Разумеется. Насколько я понимаю, вы имеете в виду молодых леди?

— Ну конечно, сэр, Риган и Брэнди. Риган живет внизу, в конце старой части здания, а Брэнди наверху, как раз над ней.

— Это те самые леди, которые, как говорят, владеют большей частью этого города?

Клерк добродушно хохотнул:

— Священник говорит, что единственное здание, которое им не принадлежит, это церковь, но каждому известно, что и за строительство церкви заплатили они. Они являются держателями закладных на все прочие здания. Когда однажды здесь проезжал юрист, Риган дала ему денег на строительство конторы, и он остался здесь жить. То же самое произошло с доктором. Так мало-помалу это местечко превратилось в город.

— Где мне найти миссис Стэнфорд? — спросил Фаррел, которому не понравилось, что клерк называет Риган по имени.