Стоп. Нормальная я. Это же пятизвездочный отель! И значит, здесь есть ячейки для хранения драгоценностей.

Теперь у меня был план. Быстренько накрасив все, что положено и переодевшись по случаю ужина, я засунула Достоевского под мышку и выплыла из номера, как Золушка на первый бал.

Когда я излагала служащему отеля свою просьбу разместить Достоевского в бронированной банковской ячейке, его глаза пережили несколько стадий. Сначала это были глаза лемура – это самые большие глаза, которые я знаю, потом это стали глаза санитара из психбольницы. В них читалась простая мысль – эти русские – все идиоты, им просто деньги некуда девать, вот они с жиру и бесятся.

Пристроив Достоевского рядом с чьими-то фамильными бриллиантами, я успокоилась.

Вы спросите, а чего это я так носилась с этой драной книжкой? Знаете, честно могу сказать – понятия не имею. Но вот было у меня стойкое ощущение, что здесь что-то не так. Предчувствие, что ли. А еще моя секретарская привычка все систематизировать и доводить до конца. Видимо, здесь сработала профессиональная аккуратность, а может, просто шестое чувство. Ведь что-то мне все-таки нашептывало – почему? Почему кто-то охотится за таким никчемным предметом?

А еще я в детстве обожала романы про индейцев и всякие прочие приключения. Может быть, из-за этого.

В общем, дело было сделано, голова освободилась для приятных мыслей, и можно было спокойно отправляться на ужин. Что я незамедлительно и сделала.

Вадим Петрович ждал меня в холле с огромным букетом цветов.

– Это вам, – сказал он, смущаясь. Нет, он положительно все меньше и меньше походил на обычного курортного ловеласа.

– А что вы думаете о небольшой прогулке? – спросил он.

– Смотря, куда и зачем. – Холодок подозрительности снова подул мне в лицо.

– Я думаю, немного романтики вам не помешает. Мне кажется, вас кто-то сильно напугал, и вы теперь все время настороже.

Я не ожидала от него такой обезоруживающей проницательности и не нашлась, что ответить.

– Вы не бойтесь. Я все понимаю про курортные романы и прочую книжную ерунду. Это все не про меня. Я серьезный бизнесмен, и мне обычно некогда всем этим заниматься. Бывают, конечно, разные обстоятельства, – на этой фразе он как-то немного помрачнел. Но, помолчав пару секунд, продолжил: – Но только не сегодня. Сегодня я действительно хочу позволить себе немного отдохнуть. И, если вы не против, – с вами. – Он посмотрел на меня почти жалостливо. Точно – Пьер Безухов.

– А я не против. Командуйте.

Дух авантюризма – мой любимый дух.

Вскоре я поняла, что именно так попадают в сказки. У подъезда отеля нас ждал белый лимузин, а у одного из причалов Босфора – белая яхта размером с два железнодорожных вагона.

Я поднималась на борт этой яхты под звуки вальса Штрауса. Официанты в количестве двух человек были тоже в белом, поэтому в сгустившихся сумерках были похожи на два вышколенных привидения – так плавно и бесшумно они передвигались.

На палубе стоял накрытый на две персоны стол. А музыканты, исполнявшие божественного Штрауса, расположились на возвышении, сбоку от нас.

Я поняла, что сильно заблуждалась насчет Вадима Петровича, и удержать ситуацию в своих руках при этих обстоятельствах мне будет крайне затруднительно.

Но было уже поздно что-то менять, да и на мою честь и достоинство никто не покушался.

Наоборот. Вадим был просто «Мистер Предупредительность», официанты – обходительны и немногословны, музыканты наполняли воздух звуками столь деликатно и искусно, что вскоре я позабыла о своих страхах и предалась безудержному веселью.

Мы выпили немного шампанского и съели много чего-то очень вкусного. А это, как известно, способствует общению и сближению.

Через час я уже панибратски похлопывала Вадика(!) по плечу, рассказывала ему неприличные анекдоты и мы вместе хохотали. Мне казалось, что мы знакомы тысячу лет.

Вадим рассказывал мне о своем бизнесе. Он занимался какими-то нанотехнологиями и еще чем-то учено-заморочным, о чем не следовало рассказывать девушке на первом свидании.

Но, видимо, он обожал свою работу. Он постоянно перескакивал на эту тему с очередного анекдота или после следующего бокала шампанского, закономерности я так и не уловила. Но все было чудесно, и даже нанотехнологии не могли помешать этой романтической ночи.

Я в ответном слове поведала Вадиму свою незатейливую жизнь: о моем секретарском прошлом, о бывшем шефе, заславшем меня на отдых в Турцию и еще о куче всякой ерунды, которая приходит на ум после пары бокалов шампанского. А Вадим молча слушал и не перебивал. Думаю, из вежливости. Ему наверняка было также непроходимо скучно слушать о моих секретарских буднях, как и мне о его нанотехнологиях.

Но это была такая ночь. Такая вежливая и романтическая ночь, когда терпение и терпимость ко всему человечеству обволакивает головы и сердца. И шампанское здесь ни при чем. И Штраус тоже.

Под утро мы уже были лучшими друзьями и клялись друг другу в вечной – нет, не любви, – дружбе!

Я проснулась у себя в номере, когда стрелка часов уже перевалила за полдень. Голова гудела, как африканский барабан. А во рту…

Да что тут рассказывать, вы и так все сами знаете.

Я доползла до ванны, прихватив с собой бутылку минералки из холодильника.

Лежа в прохладной воде, я потихоньку оживала, заливая в себя минералку без всяких ограничений. Только так можно было оросить ту пустыню Сахару, которая образовалась внутри меня после вчерашнего.

Мне рассказывали, что шампанское – очень подлая вещь. Но я как-то в это не особо верила. Не было возможности проверить. Теперь я это точно знаю – больше одной бутылки – ни-ни! А то такие космические ощущения. Не в смысле романтики полета, а в смысле тошноты и прочих прелестей невесомости.

Ожив окончательно, я стала восстанавливать в памяти события прошедшей ночи. Получалось плохо. Плюнув на это занятие, я вылезла из ванны и решила, что плотный обед еще может вернуть меня к жизни. Сказано – сделано.

Покачиваясь от слабости, я сползла по лестнице в ресторан – не хотелось в лифте дышать перегаром на турецкоподданных и других культурно отдыхающих граждан. Хотя, думаю, половина из них накануне освежилась не хуже меня. Но природная интеллигентность потащила меня на лестницу. И почему я не заказала обед в номер?

Плюхнувшись на ресторанный диванчик, я жестом подозвала официанта и ткнула пальцем в меню в нескольких местах. Рот мой при этом был плотно закрыт. Официант послушно кивнул – мой рот его, видимо, совсем не интересовал – он тут и не таких нюхал.

Через десять минут я уплетала большой кусок сочного мяса с жареной картошкой.

Наплевать мне на фигуру, но лучшего лекарства от перепоя, чем жирное жареное мясо и оч-ч-чень вредная и оч-ч-чень вкусная жареная картошка я не знаю!

В голове прояснилось почти мгновенно, и вся прошедшая ночь всплыла в памяти как по мановению волшебной палочки. Все было весело и пристойно, кроме, конечно, шампанского. Но оно не в счет – в обычной жизни я вообще практически не пью – некогда, да и не люблю.

Судя по всему, Вадим тоже. Ему, наверное, тоже некогда. Ну да, с его-то нанотехнологиями.

«Кстати, словечко какое забавное… И правда, Вадим же мне всю ночь пытался рассказать что-то очень интересное о своей работе. Только я ничего не поняла». Мысли все еще слегка путались в моей голове и поэтому фразировка и четкость мышления страдали. Но это ведь ненадолго? Верно? «А все-таки «нанотехнологии» – такое смешное словечко! Понапридумывают всякого. И-ик». Я помотала головой, как пони в зоопарке, надеясь, что так алкоголь быстрее выветрится из моих мозгов. Но это мало помогло.

«Ну и ладно. Не обязательно простой секретарше разбираться в нанотехнологиях.

И вообще, я – женщина. А женщине не положено быть очень умной – мужчины этого не любят».