– Сид, твоё оружие заслуживает лучшего покупателя!

– Это какого?

– Армии Его Величества.

– Да ты что! – гном иронично усмехнулся. – Я-то не против, только так она Сидора Чернорудного и ждёт.

– Будет ждать, если капитан личной охраны Рэйвен Гром о тебе узнает.

– Ха-ха, от тебя, что ль, сынок?

– Я-то его видел мельком пару раз, а вот с Береном они вместе служили.

– Ага, – коротко и веско подытожил гном.

Таким образом без спешки и суеты к исходу травоцвета Арвиэль обработал всех, кого надо, и ни разу при этом не солгал. По его мнению, Берену давно пора было отбросить никому не нужную скромность и выйти из тени тем, кем он является на самом деле: ветераном и героем Алой Волны, умелым солдатом и патриотом, одним из немногочисленных друзей Его Величества и просто человеком с обширными связями, которые могут быть полезны городу. Их дому.

Успешно покончив с первой частью плана, Арвиэль затаился. Северинг как большая деревня: в одном конце чихнут, посерёдке нос утрут, с противоположного края здоровьица пожелают. О том, что власть в городе не оформлена, судачили все, правда, за спинами стражников и потенциального кандидата, так что Берен с Прокопием даже немного сдружились под напором странно оценивающих взглядов толпы. Оставалось «обработать» самого капитана, только очень осторожно: легко послать может, с затрещиной, а то и пинком.

– Что, сынок, хе-хе, умаялся? – поинтересовался Темар, глядя, как юный стражник валяется на топчане, плюя в потолок.

– С чего бы? – удивился Арвиэль.

– Иной раз языком тяжелее чесать, чем камни на баррикаду выкорчёвывать. Но ты погоди, – дядька жестом остановил встрепенувшегося паренька, – глядишь, оказия сама подвернётся.

Проницательный Темар оказался прав: в скошене в самый разгар уборочных работ из столицы нагрянули сборщики налогов. Половина населения высыпала поглазеть на крытый экипаж, запряжённый парой гнедых, и всадников в гвардейских мундирах, вторая половина, смекнув, что к чему, спешно прятала кубышки.

Сам чиновник был длинноногий, как журавль, и непрошибаемый. По его словам выходило, что Северинг задолжал казне заоблачную сумму.

Прокопий, принимавший гостей в своём кабинете, удивился. После Алой Волны, когда люди чуть ли не под корень вырезали сограждан-нелюдей, молодому императору Аристану из рода Эскабиан, занявшему место обезумевшего отца, пришлось в спешке улаживать межрасовый конфликт, иначе не избежать было войны с Орканом, Рудным мысом и Силль-Миеллоном. В том числе от уплаты государственных налогов освобождались города-резервации вроде Северинга, где находили приют беженцы всех рас, – не навсегда, конечно, а до тех пор, пока новостройка не превратится в стабильный источник дохода. И срок действия льгот ещё не истёк.

– В связи с расширением и комплектацией армии расходы казны возросли настолько, что Его Величеству пришлось изменить решение, – монотонно нудил чинуша, подсовывая Прокопию документ с гербовой печатью. – Указ вышел ещё в славице, но неудивительно, что до вас не добрался – уж больно далеко от цивилизации поселились.

Вертевшийся рядом Арвиэль тоже ухитрился сунуть нос в бумажку.

– А это печать самого, да?

Мужчина презрительно посмотрел на лохматого тощего паренька с улыбкой законченного придурка. Впрочем, по его сведениям, весь город состоял из таких вот… «умников».

– Да.

– Ух, ты! Я щас! – остроухого как ветром сдуло.

Вернулся он через пять минут, запыхавшийся и ещё более взъерошенный, и шлёпнул на стол весьма потрёпанный лист с печатью и текстом такого содержания: «Мы, Аристан I, Самодержавный Правитель Неверрийской империи…»

– Во! Наградная грамота Берена!

– Что? – растерялся чиновник.

– Вот это – настоящая печать, а у вашего грифона крылышки коротковаты, – смачно, как «побратимы» учили, харкнув на палец, аватар свёз грифона в угол листа, – да и вообще мутный он какой-то. Чернила за сколки небось покупали?

– Чё? – тупо переспросил человек, и аватар, посерьёзнев, укоризненно покачал головой:

– Вы арестованы за фальсификацию документов, антигосударственные махинации, хищение денежных средств в особо крупных размерах и осквернение имени Его Величества.

– А-а-а! – возопил сборщик, отрывая от себя Геварна и Соррена, без капитанского указания действовавших осторожно и вежливо. – Я буду жаловаться!

– Мы тоже, – многозначительно пообещал Прокопий.

…Капитан трагически обнимал голову над чистым листом бумаги, Арвиэль по старой памяти наводил порядок в кабинете, хотя его давно избавили от «почётной» обязанности: лжемытарь безуспешно пытался удрать, устроив разгром.

– Господин капитан, он вашу свиристелку разбил… – парень с сожалением смёл в совок останки глиняного глухаря. – Надо ему ещё за порчу личного имущества впилить!

– Какое, к шушелю, впилить?! – взревел капитан. – И так мороки с этими уродами выше крыши! Может, отпустим, а? Их же кормить надо, поить, вопли их слушать…

– А ещё зачитывать права, заполнять протокол задержания, вызывать из Стрелецка уполномоченных и отправлять в тюрьму.

– О-о-о! Давай ты оформишь, а? Ты ж у нас парень грамотный и толковый. А я тебе отгул дам! Даже два!

– Извините, не уполномочен. Так что сия ответственность возложена на вас, господин начальник.

– Я бы с радостью переложил эту ответственность на своё начальство, – простонал Прокопий.

Арвиэль замер в задумчивости с метлой в обнимку.

– Главнее капитана в городе только градоправитель. Ну, человек такой с бляхой и тростью, – пояснил он.

Капитан, уже практически утопивший себя в болоте отчаяния, поднял голову:

– Так у Берена есть трость… А бляху Сид выкует!

Берен уважал законы аватар, но, как человек, не мог смириться с тем, что четырнадцатилетний мальчик стал единственным добытчиком денег в семье. Поэтому, когда воспитанник не видел, выходил в поле, заодно и скопившийся жирок стряс. Жёсткая оленина, которую исправно носил Арвиэль, порядком надоела, и сейчас Берен, плюнув на экономию, чистил картошку на второе, а в печи томились щи из сочной свинины и чёрной капусты. Симка давился слюнями над полосатым шматом сала. Внезапно кот повёл ухом и вспрыгнул на подоконник, упираясь передними лапками в стекло:

– Ва-ау! К нам делюха-ация!

Убедившись, что щи вот-вот закипят, господин Грайт вышел на порог, походя вытирая руки. И сразу смекнул, что дело нечисто: делегация больше походила на демонстрацию, не уместившийся на улице народ оседлал крыши, сараи и прочие «трибуны». Возглавлял нашествие капитан Прокопий Вёдро, в шаге от него стояли почтенные мужи Северинга.

– День добрый, господин Грайт!

– И вам добрый, – ответно поздоровался Берен, недоумевая, с чего капитан вдруг снова «завыкал». – Что-то случилось?

– Дело у нас к вам важное, дозвольте изложить.

– Д-дозволяю, – поперхнулся бывший сотник, выискивая глазами воспитанника.

Откашлявшись, Прокопий прижал к груди руку со смятой бумажкой в кулаке:

– Так вот, э-э… Дело! Кхе. До сего дня жили мы в Северинге, как у императора за пазухой, и горя не ведали. А нынче оглянулись на прошлое и поняли: власть дела у нас есть, а власти слова – нету! – капитан обернулся, верная стража поддержала его кислыми рожами, дескать, хреново всё. – Мы – простые солдаты, пахари и ремесленники, нет среди нас человека, готового ответ перед вельможами столичными держать да писульки… то есть бумаги важные составлять. Нужен нам в головах тот, кто и грамоту разумеет, и с законом ладит, и с власть имущими говорить умеет. Э-э… – Прокопий развернул шпаргалку: – И посему мы, добропорядочные жители Северинга, города-резервации с прифигли… приври…

– Привилегированным, – шёпотом подсказал знакомый голос.

– …Приви-кхе-кхе-нным статусом, назначаем тебя, Береник Славий Грайт, на ответственную должность градоправителя! Ура!

– Ура! – троекратно гаркнули стражники, но последнее «ура» потонуло в многоголосом рёве.