Они прервали поцелуй, только когда оба стали задыхаться. Пытаясь отдышаться и облизывая саднящие губы, Гермиона отстранилась от парня, демонстративно поёрзала на его бедрах и, услышав, как он с шумом втянул сквозь зубы воздух, улыбнулась.

- Миона… прекрати… последний раз тебя предупреждаю…

- А не то – что?! – бёдра Мионы сжались, плотнее прижимая её к парню. Раскрасневшаяся, с зацелованными губами, пылающими янтарным огнём глазами, взъерошенными короткими волосами, в одной лёгкой юбке и трусиках сидевшая верхом на Драко, она походила на невинно-порочное видение из его эротического сна, и юноша сдался. Одним ловким движением он вывернулся из её захвата и подмял под себя гибкое тело, удобно устраивая свою добычу на диване. Его рука проникла под юбку, попутно приласкав бедро девушки. Пальцы нашли тонкую ткань кружевных трусиков и рванули, убирая досадную помеху. Губы захватили в плен рот Мионы, целуя настойчиво, почти грубо. Язык врывался, завоёвывая и подчиняя. Одежда парня при движении тел своими прикосновениями задевала напряжённые соски девушки, вызывая стоны, которые он ловил ртом, возбуждаясь всё больше и больше. Дрей едва смог оторваться от этого сладкого рта:

- Миона… Миона… Ты…

Но договорить ему не дали: Гермиона, запустив пальцы в гущу сияющих в темноте светлых волос, вновь втянула его в поцелуй, чувствительно прикусив острыми зубками нижнюю губу юноши. Её тело выгнулось, прижимаясь к нему ещё плотнее.

- Да-а… - стон вырвался после того как она разорвала поцелуй, начав задыхаться.

при взгляде на нее серые глаза Дрея стремительно темнели. Припухшие от поцелуев губы нашли сосок и легонько прикусили, рука под юбкой нашла влажный вход, и сразу три пальца ворвались в горячую глубину, срывая пронзительный вскрик с губ девушки.

- Ведьма… - голос не подчинялся Дрею и хрипел.

- Дрей! Дре-е-ей! – Миона стонала, вжимаясь в него всем телом и насаживаясь на его пальцы. - Возьми меня!

- Не-ет! Ты хотела свести меня с ума, так теперь терпи! Я ещё с тобой не наигрался! – и он принялся покрывать поцелуями её тело, не давая вырваться и едва шевеля мучившими её пальцами в пульсирующей глубине.

- Дрей!!!

- Кричи, Мио, кричи! На твои крики сюда сбежится вся наша команда. Ты этого хочешь, да? Этого? – пальцы врывались в жаркую глубину её тела, заставляя выгибаться и громко восклицать от желания и острого, нарастающего до боли наслаждения, но не принося полного облегчения, отступая при её подходе к грани. - А мне всё равно! Ты моя! Пусть хоть все видят! Ты –моя!!!

Драко уже не контролировал себя. Ему на самом деле было плевать на всех остальных. Для него никто не существовал, кроме Гермионы. Он не видел влетевшего в гостиную напуганного криками Марка. Не слышал, как тот ругался сквозь зубы, накладывая мощные Заглушающие и Запирающие чары на комнату, и как ретировался, пожелав им громким шёпотом весёлой ночки. Он не помнил, как и каким заклинанием убрал с себя и Мионы всю одежду и резко, одним толчком ворвался в её лоно, вызывая громкий возглас, перешедший в рычание. О нет! Она не была маленьким беспомощным ребёнком, эта юная женщина, какой бы хрупкой она ни выглядела – его стоила. Она была его истинной парой, его партнёром на всю жизнь.

Они слишком долго сегодня дразнили друг друга, и всё закончилось слишком быстро, однако настолько феерично, что едва не лишило их обоих сознания. Но эти двое были молоды и полны сил, и ночка выдалась весёлой. Дрей и Миона полностью отпустили на волю свои фантазии и заснули только под утро. Юноша лежал на диване, держа в своих объятьях уснувшую подругу, и улыбался. Он уже великолепно понимал: что бы ни случилось, он её никому не отдаст. Если отец не примет магглорожденную невестку, то Драко скорей выйдет из рода, но Миона будет его женой, а не любовницей. Разрываться, как Люциус, между любимым человеком и долгом он не собирался.

Маркус вернулся из гостиной в свою комнату, надёжно спрятал флакончик с волосом и, набрав ванну, добавил в воду расслабляющего зелья и со вздохом откровенного удовольствия погрузился в нее, приятно пахнущую травами. Понежившись в приятно ласкавшей усталое тело тёплой воде около часа, юноша едва не уснул прямо в ванне, и только задремав и хлебнув воды, лениво вымылся и, растёршись мягким полотенцем, отправился спать, плюнув на причёску. Конечно, стоило расчесать длинные мокрые волосы, но сил распутывать непослушные и норовящие запутать расчёску пряди не было. Утром это обязательно обернется мучением, но Маркусу так хотелось спать, что даже это его не испугало. Завалившись в тёплую и мягкую постель, он мгновенно отрубился, и последней его разумной мыслью было: «Наконец-то я смогу выспаться».

Ага! Как же! Так ему и дали. Проспав меньше получаса, Марк был разбужен громкими воплями, доносившимися, судя по всему, из гостиной. Мгновенно вылетев в коридор, как был, в одних пижамных штанах, он бросился на шум, готовясь к мгновенной атаке и… замер на пороге. Из коридора за спиной уже раздавались удивлённые голоса разбуженных друзей, но он жестом велел им возвращаться в комнаты. Не хватало ещё, чтобы помимо него у этого представления появились зрители. Шипя себе под нос ругательства, как на английском, так и на Серпентаго, юноша наложил Запирающие и Заглушающие заклятия, стараясь не смотреть на сцену, разворачивающуюся на диване. Спасибо! Ему и первых кадров хватило! Пожелав напоследок этим ненормальным… э-э-э… (без комментариев) весёлой ночки, Марк удалился в свою спальню досыпать. Но не тут-то было! Зловредный сон не шёл. А если и шёл, то… в общем, понятно? Вот именно. Юноша никогда не замечал, что Драко настолько похож на отца. В груди, да и не только там, что-то заныло, и оставшуюся половину ночи парень промаялся в эротических полуснах-полуфантазиях, в которых на том же диване видел себя с Люциусом… или с Севом… или с ними двоими одновременно. Естественно, утром он встал, злой и невыспавшийся, и первым делом отправился в ванную решать насущную… э-э-э… большую проблему. Пока он стоял под душем, меняя воду с холодной на горячую и наоборот, в голове проносились обрывки ночных видений, и кое-что из них он задумал воплотить в жизнь. Во всяком случае, видение, где он отдавался Северусу, одновременно врываясь в Люциуса, его весьма впечатлило. Дело оставалось за малым: придумать, как этого добиться. Марк понимал, что, заикнись он при своих любовниках об этом, ему вряд ли дадут осуществить свою фантазию, да и с постели не позволят подняться не меньше полусуток… как минимум. Мысли постепенно с ночного приключения и собственных навеянных им фантазий перескочили на данную им Непреложную клятву, и парень нахмурился. В принципе, он уже достаточно доверял своим Пожирателям, чтобы не нуждаться в защите этой клятвы, а вот бед в будущем она могла принести немало. Повезло ещё, что на этот раз всё обошлось. Единственным вариантом было провести ритуал Отмены, а для этого необходимо было рассказать им о проблеме, а ещё лучше – показать книгу, в которой были прекрасно расписаны все мельчайшие последствия и нюансы этого обета. Взгляд юноши упал на часы – без пятнадцати восемь. Марк поднялся в такую рань вместо того, чтобы отоспаться. Но в чём-то это имело и свои преимущества: он сможет раньше попасть в Малфой Менор. Юноша улыбнулся своему взъерошенному отражению и со вздохом занялся спутавшимися после беспокойной ночи волосами. Потом быстро позавтракал, оставил друзьям записку и перенёсся в уже до боли знакомый чуланчик на Косой аллее. Долететь до потайной двери маленькому нетопырю не составило труда, и вот через пятнадцать минут он принял человеческий облик в потайных покоях поместья. Марк так торопился увидеть своих… любовников, к тому же он ощущал их ауры в доме, что не потрудился даже проверить поместье на предмет опасности. И едва не поплатился за это. Не застав никого в спальне Люциуса, юноша отправился в кабинет, и только уже начав приоткрывать в него дверь, услышал конец фразы, сказанный таким знакомым жутким шипящим голосом:

- … не подведите меня ссснова. Иначче я в сследующщий расс не буду так ссниссходителен.