Морская выдра
Из морских травоядных — сиреновых — назовем сначала почти бесследно исчезнувшую менее чем через полвека с момента ее открытия участником экспедиции Беринга естествоиспытателем Стеллером на Командорах огромную и кроткую морскую корову. 8 — 9 метров длины и 5 метров в окружности, роговые пластины во рту, своеобразные передние конечности, вроде коротеньких ножек с копытами, а вместо задних конечностей плоский, как у дельфинов и китов, хвост — таков был ее облик.Ламантины атлантических побережий Америки и Африки и дюгонь Индийского океана питаются, как питалась и морская корова, взморником и водорослями. Они входят в реки и поднимаются по ним, иногда забираясь далеко вверх от моря. Ламантины и дюгони используются только на нужды местного населения. Из сухопутных животных сродни сиреновым слоны. Слоны, как и сирены, кормят детенышей грудью, то-есть молочные железы у них находятся не на брюхе, а на груди. Возможно, что именно внешний вид кормящей самки ламантина или дюгоня и подсказал название «морская дева» и «сирена». В мифах древности сиренами назывались прекрасные морские жительницы — полуженщины, полурыбы.
ДРУГИЕ МОРСКИЕ ЖИВОТНЫЕ
Неуклюжие, громоздкие, почти беспомощные на суше морские черепахи в воде проворны и маневренны. У нас они встречаются как редкое исключение в Черном море, достигая Севастополя. Время от времени морские черепахи попадаются и в наших прибрежных водах Японского моря, а в южной части Японского моря и в Желтом море они обычны, как и всюду в тропических и субтропических водах.Морские черепахи обладают загребистыми ластами, удобными для плавания и для выкапывания в сухом прибрежном песке ям, куда черепахи откладывают яйца в кожистой оболочке. Забота о потомстве у морских черепах кончается тщательным закапыванием и заравниванием ямы. Мать никогда больше не посетит свое гнездо. Оттуда через несколько недель вылезут и устремятся в море молодые черепашки, если, конечно, ведущие от гнезда к морю следы от ластов не выдадут уже на следующее утро места, где отложены вкусные, питательные, богатые жиром яйца. Зеленая черепаха весьма вкусна и сама в знаменитом черепаховом супе. Неудивительно поэтому, что во многих местах не принято ждать утра, а еще ночью с фонарями разыскивают кладущих яйца черепах и спешно переворачивают их одну за другой на спину, из такого положения им самим на суше не выйти. Впрочем, наиболее часто зеленых черепах ловят сетями с небольших шхун и шлюпок. Из черепах делают консервы или выдерживают черепах в садках, пока не продадут на рынке. Из яиц добывают ценное масло или едят их, как куриные.Кожистая морская черепаха, в 2,5 метра длиной и в 0,5 тонны весом, нередко вдвое больше и вчетверо-впятеро тяжелее своих родственниц — других морских черепах; особенно большой кажется она при сравнении с живой драгоценностью — «черепитчатой черепахой», не достигающей и метра в длину. Именно кожистые черепахи самые обычные, по крайней мере в Желтом и Японском морях, как мне пришлось убедиться. Не потому ли они так обычны там, да, вероятно, и в других местах, где они водятся, что их никто особенно и обижать не хочет — они невкусны.Прозрачные, испещренные черными, красно-коричневыми, желтыми пятнами щитки черепитчатой черепахи хорошо принимают обработку и превращаются в искусных руках в изящные гребни, табакерки, брошки, в отделку и инкрустацию на разных предметах обихода и безделушках. Изделия из пластмассы легко заимствовали внешний вид черепаховых вещей.Теперь о мягких губках, о них упоминают еще древние стихи Гомера; для мытья, для подкладок под панцыри, поножи и поручи, шлемы и в качестве своеобразных сосудов для питья применялись губки с давних пор истории и, наверное, предистории человечества.Слова «для питья» требуют, пожалуй, объяснения.Передо мной маленькая стеклянная чашечка, а в ней кусочек японской купальной губки, вырезанной как раз по размерам чашечки. Она высохла, мне надо увлажнить ее, чтобы пользоваться ею при перелистывании материалов, наклеивании почтовых марок, заклеивании конвертов. Я лью в чашечку воды почти столько, сколько в нее вошло бы, не будь в ней губки. Все сразу впитывается, и губка только-только влажна. Греческие и римские воины в походе использовали губки, как небьющиеся и удобные сосуды для питья, хотя и безусловно негигиеничные. Достигнув в походе водоема или смочив водой из фляги или бочонка сухую губку, солдат затем выжимал ее в свой рот или в пересохший рот изнемогшего раненого, больного товарища.Губки находят себе применение сейчас не только для купанья (с ними успешно соперничает в этом отношении губчатая сердцевина особой тыквы — люфа), но и у ювелиров и кожевников для шлифовки.Более ста лет назад внимательно присмотрелись к губкам и установили, что это не «растения», которыми их до того считали, а самые настоящие животные, хоть и неподвижные, хоть и окрашенные частенько в зеленые, коричневые, красные тона наподобие окружающих губки водорослей. Губка питается, процеживая воду моря сквозь лабиринт ходов в своем теле, по которым воду гонят реснички мерцательных клеток губки. В воде моря содержатся мелкие и мельчайшие частицы пищи; либо это бактерии, диатомеи, инфузории, рачки и тому подобные планктонные существа, либо мелкие частицы, мелкие остатки животных и растений. Ими-то и кормятся такие сидячие цедильщики, как губки, устрицы, мидии и мшанки, усоногие раки, оболочники.Губка имеет роговую, кремневую или известковую основу, выделенную клетками губки. Нас интересуют только губки роговые, обитательницы умеренно-теплых и тропических вод.Ныряние за губками на Средиземном море — древняя, едва ли не доисторическая еще профессия.Ловцы губок исстари славятся как замечательные ныряльщики. К их правой руке прикреплен спасательный линь, в руках пудовый кусок мрамора, обвязанный другой веревкой. Так прыгают они за борт на глубину 20 — 70 метров, оставаясь на дне от минуты до двух и наполняя с молниеносной быстротой губками свою корзину, после чего ловца вытягивают наверх, а его мраморный груз поднимают отдельно. Нынче всюду в ходу водолазные костюмы, но не заброшено и прежнее искусство нагих ныряльщиков. Иногда на малых глубинах губок добывают гарпуном или багрят прямо с лодки. Применяют и лов губок особыми тяжелыми сетями — драгами.Добытые губки топчут ногами, мнут, колотят, вымачивают и снова колотят и моют, а затем сушат на жарком солнце.В некоторых местах живых губок разрезают на мелкие кусочки и рассаживают по дну моря. Через несколько лет такие губки вырастают до размеров, пригодных в дело.Кроме Средиземного моря, где лов губок насчитывает тысячелетия, вот уже сто лет, как губок стали добывать в Вест-Индии: у Флориды, Багамских островов, Кубы, Гондураса, Гаити. В последнее время губок начали ловить в тихоокеанских и австралийских тропических водах.
Устрицы, морские звезды и дальневосточная травяная креветка
Больше двух тысячелетий, как существует «мода» на ношение розовых, красных, иногда черных бус и брошек из твердого, прекрасно принимающего обработку и полировку известкового скелетного вещества коралловых колоний. Для изготовления этих вещиц служит, прежде всего, «коралл благородный», или «красный коралл», добыча которого, как и добыча губок, началась и развилась в Средиземном море. Добывают драгоценный коралл также в японских водах и у острова Формозы. Ловят кусты коралла с помощью сложных и неуклюжих приспособлений из дуба или из бамбука — «крестов», загруженных камнями или другими грузилами и увешанных сетями, на глубинах от 30 до 300 метров. На малых глубинах кораллы добывают ныряльщики и водолазы. Кроме настоящего, «драгоценного» коралла, для ювелирных изделий могут итти некоторые другие кораллоподобные организмы, как миллепора, стиластер. В Италии и Японии есть фабрики коралловых изделий и много искусных мастеров, использующих для вырезывания всяких фигурок различные природные особенности и неправильности стволов и веточек коралла. Дорого стоят большие, правильные, равномерно и красиво окрашенные куски коралла. На смуглой и желтой коже коралл особенно красив, поэтому он в таком спросе у народов жарких стран и народов Дальнего Востока.Жемчуга и перламутр — эти радующие глаза людей предметы — порождены двустворчатыми ракушками, а иногда одностворчатыми моллюсками или улитками. Жемчуг — более или менее округлые образования перламутра, возникшие среди живой ткани моллюска под влиянием того или другого раздражителя, вроде песчинки или какой-нибудь другой частицы, попавшей туда случайно или нарочно туда внесенной, как это умеют делать японцы.Если не считать скорее чудовищной, чем красивой, жемчужины тридакны, то самая крупная жемчужина не достигает 100 граммов веса и имеет только несколько сантиметров в поперечнике. Жемчужина в 5 граммов весом и в 15 миллиметров в поперечнике, при условии правильной округлой, каплевидной или грушевидной формы и нежной переливчато-равномерной окраски, уже представляет большую редкость и ценность во много десятков тысяч рублей.Как и кораллы, жемчуг и перламутр в основе своей не более, как известь, но как бывает эта известь красива!Небольшое количество жемчуга и перламутра дают речные ракушки, в том числе и «жемчужницы» или «перловицы» наших северных, особенно карельских рек.Главное же место добычи жемчуга — это тропические части Индийского океана и, в меньшей мере, Тихого океана. Там больше всего жемчуга и перламутра дает большая плоская двустворчатая ракушка — «настоящая жемчужница». Ее плоские створки, величиной с тарелку и формой напоминающие веер, дают после очистки и шлифовки прекрасные диски перламутра, матово-прозрачные и переливающиеся. Такими тонкими перламутровыми дисками в иных тропических хижинах бывали «застеклены» окна, через которые тогда проникал ровный мягкий свет и не проходили тепловые лучи. Гончаров во «Фрегате Паллада» описывает перламутровые окна на Филиппинских островах. Гораздо чаще, конечно, эти диски-створки идут на изготовление превосходных перламутровых пуговиц.Стоимость добытого из жемчужниц жемчуга в 20 — 30 раз превышает, ценность полученного от них перламутра. Острова Бахрейн в Персидском заливе, где собираются тысячи ботов с десятками тысяч ловцов жемчуга, Красное море, остров Цейлон, северо-запад Австралии, Панамский залив, тихоокеанский берег Мексики — вот главные места добычи настоящих жемчужниц. Ловят их по преимуществу водолазы. Драги и тралы рвутся о всякие неровности дна, так как жемчужницы редко селятся на ровном песчаном грунте. Ныряние за жемчужницами применяется и теперь, особенно в атоллах Тихого океана.Переливающийся всеми красками, как павлиний хвост, яркий перламутр дают замечательные брюхоногие моллюски — «морское ухо», — широко используемые в пищу в Калифорнии и Японии. Иногда в них находят жемчуг, такой же пестро-переливчатый, как и перламутр этих раковин. Встречается жемчуг изредка в других крупных морских улитках, добываемых ради перламутра в индийских, австралийских и тихоокеанских водах.Настоящие жемчужины свободно лежат в живой ткани моллюска. Но нередко встречаются менее ценные и всегда неправильные жемчужные наросты, прикрепленные с одной стороны к внутренней поверхности створок или раковин улиток.Вот уже триста лет, как научились подделывать жемчуг при помощи экстракта из рыбьей чешуи и стеклянных пустых или сплошных бус. Этот экстракт известен под названием «жемчужной эссенции».
