Фаэтон

Полет фаэтонов с их частыми сильными взмахами крыльев напоминает голубиный и не похож на манеру летать каких-либо других морских птиц. Они наблюдают с некоторой высоты за морем и время от времени камнем падают вниз за добычей. На воду фаэтоны садятся неохотно и держат свой великолепный хвост, если он не выдернут еще людьми, повыше, боясь его намочить. На земле они со своими слабыми ногами совсем беспомощны. На гнездовьях же, занятые насиживанием, они безропотно позволяют выдергивать у себя перья.Возвращаясь на сушу перед вечерней зарей и улетая от нее не далее 70 — 80 миль, фаэтоны могут указывать направление к суше потерпевшим аварию. Одиночные фаэтоны, впрочем, иногда попадаются довольно далеко в океане.Для одних из нас слово «фрегат» связывается с прошлым военно-морского флота, с «Фрегатом Паллада» Гончарова, для других — и с прошлым, и с современностью: фрегатами нынче, со времени второй мировой войны, называют вовсе лишенные парусов корабли, предназначенные для сторожевой и конвойной службы. Только немногие знают о птице-фрегате, тоже тропической, как фаэтоны, но куда менее кроткой и гораздо более крупной и хищной, чем они. Как и поморники и гигантские буревестники, фрегаты всегдашние пираты. Тем удивительнее, что на некоторых островах Тихого океана фрегатов приручили и посылают с ними записочки с острова на остров. Крылья фрегатов длинные (в размахе метра два), ноги короткие, хвост длинный, вилообразный, клюв крючком; самцы в брачное время могут надувать огромный оранжевый или красный пузырь на шее.

Фрегат

На суше они отдыхают на ветвях деревьев, а над водой легко парят, изредка опускаясь на поверхность за добычей (рыбами, головоногими). Больше всего промышляют фрегаты, впрочем, не охотой, а разбоем, доводя, как и поморники, свои жертвы до того, что они отдают им пищу из желудка. Воруют они и яйца и птенцов. Чаще всего фрегаты грабят олуш, возвращающихся к своим семейным гнездам.Фрегаты на пути к земле держатся высоко и видят ее издалека. Направление их полета в сумерки и указывает, где суша. Ночью фрегаты всегда на суше, а днем на воду не садятся, хоть и есть у них плавательные перепонки.Пеликаны на первый взгляд неуклюжи, но на деле замечательные охотники за рыбой, которую они укладывают сначала в особую растяжимую кожистую сумку под клювом. Охотятся они обычно, плавая по воде и опуская в нее клюв, но два вида пеликанов могут, как олуши, нырять в воду с разлета. Кости у них полые, скелет легок. Машут крыльями при полете часто. В полете они так изгибают шею, что голова лежит на этом изгибе.Приходится наблюдать случаи совместной охоты, сотрудничества пеликанов и превосходных ныряльщиков — бакланов, которые загоняют рыбу к ожидающим ее на мелководье, выстроившимся полукругом пеликанам. Потом бакланы бесцеремонно сушатся на спинах сытых пеликанов.Как и бакланы, пеликаны дальше 25 миль от берега обычно не встречаются, а большею частью жмутся совсем близко к берегу.Пеликаны живут как у моря, так и у рек и озер, если только эти реки и озера поблизости от моря. Живут они в тропиках и в умеренном климате. У нас пеликанов много на наших южных морских берегах, особенно в устьях рек.

Пеликан и баклан

Пеликаны — заботливые родители, но, конечно, не кормят птенцов своей кровью, как это изображает символ буржуазной благотворительности: пеликан, терзающий свою грудь, подставляя ее птенцам. К слову сказать, серьезны и молчаливы взрослые пеликаны, но неимоверно шумят их малыши.Живет пеликан более 30 лет.Чилийский пеликан встречается в огромных количествах и известен, как один из производителей чилийского гуано.

Краснокрыл или фламинго на гнезде

Баклан летит низко, в нескольких метрах от воды, ритмично и быстро хлопая крыльями и держа шею вытянутой. Он по горло занят и по горло сыт в прибрежных водах, где он подолгу и глубоко ныряет, проносясь под водой десятки метров по горизонтали, добычу свою он глотает часто еще под водой. Отдых баклана, если нет близко друзей-пеликанов, проходит где-нибудь на скалах и сопровождается сушкой расправленных крыльев и хвоста. У нас в Союзе бакланы встречаются на Черном, Азовском, Японском, Охотском, Беринговом морях и по тихоокеанскому побережью Камчатки. Рыбы истребляют они много, особенно в устьях рек, где они охотятся обычно за рыбами, ценными для рыбной промышленности. Китайские речные рыбаки выпускают для лова рыбы сразу по нескольку прирученных бакланов с кольцами на шее (чтобы не проглотили сгоряча добычу).Цапли в еще большей, пожалуй, мере, чем пеликаны, связаны не только с морем, но и с пресными водами. В тропиках и в умеренном климате немало видов цапель добывает себе пищу в узкой прибрежной полосе моря, часто и гнездясь тут же на береговых деревьях.Особенно красивы краснокрылы, или фламинго, которых у нас можно видеть на Каспии и на Сиваше.Рачьи ржанки (из куликов), обитающие по берегам северной и западной частей Индийского океана, интересны тем, что занимают норы крупных крабов, селясь целыми колониями. Питаются они моллюсками и мелкими крабами.Ржанки и другие кулички, кулик-сорока, камнешарки, песочники, снабженные плавательными перепонками своеобразные кулики-плавунчики — самые обычные пернатые морского берега, настоящие перелетные птицы, совершающие огромные путешествия. Так, европейский плавунчик зимует в Индо-Малайском архипелаге. О путешествиях гнездящейся в Арктике золотистой ржанки по Тихому океану и о путеводной роли ее для гавайцев в их океанских походах говорилось раньше. За исключением осени и весны, когда ржанки совершают перелеты, их появление — признак близости берега.

Золотистая ржанка

Из хищных птиц к морским рыболовам относятся распространенная почти всесветно скопа и обитатель северных морских побережий гордый красавец орлан-белохвост. И та и другой далеко в море для охоты не отлетают, промышляя с таким же успехом на реках и озерах, как и на море.Морские птицы оживляют морские пространства, но в некоторых областях океана можно плыть по нескольку суток и не видеть ни одной птицы. Считают, что в тропической штилевой полосе Тихого океана, вдали от всякой суши, в среднем на 125 пройденных кораблем миль приходится одна птица. Однако и в открытом тропическом океане есть места, более богатые пищей для птиц. Таковы полосы встречи и расхождения двух разных течений, участки, где поднимаются вверх воды с глубин, богатые питательными для растительного планктона веществами, что вызывает расцвет жизни в поверхностном слое. В подобных местах собирается сравнительно много птиц, но, конечно, из тех, которым не нужно постоянно оглядываться на берег, возвращаться каждый вечер туда на ночлег.С одним из таких мест встретился во время своего плавания на фрегате «Паллада» писатель Гончаров. Из этих строк видно еще, как он, человек вполне сухопутный, сомневался в морской науке. К тому же, во времена Гончарова, столетие назад, причины скоплений организмов в открытом море были еще неизвестны. Это обстоятельство делает особенно понятными нам мысли Гончарова.«Вот морская карта: она вся испещрена чертами, точками, стрелками и надписями. «В этой широте, — говорит одна надпись, — в таких-то градусах, ты встретишь такие ветры», и притом показаны месяц и число. «Там около этого времени попадешь в ураган», далее сказано тоже, как и выйти из него, а «там или по такой-то параллели попадешь в муссон, который донесет тебя до Китая, до Японии». Далее еще лучше: «В таком-то градусе увидишь в первый раз акул, а там летучую рыбу» — и точно увидишь. «В 38° ю. ш. и 75° в. д. сидят, сказано, птицы». — Ну, думаю, уж это вздор: не сидят же они там, и стал следить по карте. Я просил других дать себе знать, когда придем в эти градусы. Утром однажды говорят мне, что пришли: я взял трубу и различил на значительном пространстве черные точки. Подходим ближе: стая морских птиц колыхается на волнах. Наконец, написано, что в атлантических тропиках термометр не показывает более 23° по Реомюру в тени. И точно — не показывает».Бывалые сигнальщики рассказывают, что при плохой видимости недолго, особенно молодому, неопытному матросу принять нырка за перископ, а чайку за самолет. Полезно еще и поэтому молодому моряку повнимательнее приглядываться к жизни моря, знать особенности и повадки его обитателей.В одной статье «Красный флот» пишет: «Поучительны примеры в записях старшего матроса Позднякова. Во время первых боевых походов сигнальщики иногда смешивали самолеты с чайками, когда самолеты были на большом расстоянии, вследствие чего приходилось погружаться зря. Далее Поздняков приводит несколько таких случаев, подробно рассказывает, как он научился отличать на дальнем расстоянии самолет от чайки, высказывает свои соображения, как в мирное время этому научить сигнальщиков.Вспоминаю аналогичный случай из своей практики. Вахтенный офицер заметил вражескую подводную лодку. Он правильно маневрировал относительно ее перископа, тем не менее напряжение личного состава достигло высшего предела. Когда опасность миновала и мы всплыли, сигнальщики стали непрерывно докладывать вахтенному офицеру о противнике, принимая каждую плавающую утку-нырка за перископ подводной лодки. В результате все вынуждены были непрерывно находиться на боевых постах. А разве нельзя в мирное время путем тренировок научить сигнальщиков отличать бурун перископа от буруна нырка, самолет от чайки? Конечно, можно! Молодому матросу такая тренировка может показаться несерьезной. Другое дело, когда ему на примерах из боевых походов покажут, что подобные занятия имеют огромное значение».Чем богаче прибрежные воды живыми существами, тем больше вьется над ними, плавает, ныряет в их волнах морских птиц. Богаты, шумны птичьи базары обильного рыбой Мурмана: кайры, гагарки, топорки, чайки населяют их; немало пингвинов, поморников, буревестников на берегах и на ледяном припае Антарктиды, но всего больше птиц на берегах Чили и Перу: ныряющие буревестники,пеликаны, бакланы, олуши, чайки, крачки, пингвин Гумбольдта и великое множество других морских птиц — создали на бездождных берегах Чили и на островах у побережья Перу огромные залежи птичьего помета — гуано, ныне, впрочем, уже ушедшие на удобрение полей чуть ли не всего земного шара.Бывает так, что раз в несколько лет ослабевает благодетельное для этих берегов холодное течение Гумбольдта, гибнет тогда или не подходит привычная к этой прохладной и богатой пищей воде рыба, а из-за этого гибнут от голода или откочевывают на юг птицы — нет в такие годы нового слоя гуано.Морские птицы истребляют, несомненно, много рыбы, но далеко не везде они вредят рыболовству. Дело в том, что человечество, как мы увидим позже, пока вылавливает в общем гораздо меньшее количество рыбы и других съедобных или полезных животных и растений из океана, чем это было бы возможно без ущерба для будущего. Только в таких сильно облавливаемых местах, каковы, например, устья Волги, бакланы соперничают с рыбаками.Множеством путей люди истребляют морских птиц. В подавляющем большинстве птицы эти, правда, несъедобны, когда есть у людей другая пища, но всегда съедобны яйца, у многих птиц ценен пух, у некоторых перья.Самый большой вред приносят птицам, как и всем морским животным и растениям, нефть, соляр и тому подобные вещества, покрывающие поверхность воды тонкой пленкой всюду, где бывают подолгу корабли, машины которых работают на тяжелых нефтепродуктах. Особенно враждебны птицам подводные лодки, загрязняющие поверхность воды соляровым маслом, а в военное время и нефтепродуктами из торпедированных ими кораблей.Перья плавающих птиц покрыты пленкой их собственного жира, выделяемого особой копчиковой железой. Это сохраняет тела птиц сухими и потому теплыми (обычная температура тела птиц 39 — 41 градус, разная у разных видов). Минеральные масла разрушают эту естественную защиту, холодная вода пробирается к коже птиц. Если они и не гибнут от холода и истощения, то их подстерегает воспаление легких. Кроме того, сильно вымазавшаяся минеральным маслом птица не способна летать и поэтому не может добывать себе пищу.Затишья на воде, образованные масляной пленкой, — обманчивые ловушки. Усталым от полета птицам они кажутся желанным пристанищем. Только после приводнения незадачливая птица может понять свою ошибку. Бывает, что нырок или баклан появятся среди масляного пятна, нырнув еще в чистой воде за его пределами.Цель этой главы дать самые общие представления о богатом, разнообразном и своеобразном мире, неотъемлемой принадлежности океанов и морей, — морских птиц, наблюдать которых моряку и каждому любящему море интересно и полезно.