ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Да не убивайтесь вы так! Все равно ведь не убьетесь...
Сонная, мрачная, разбуженная ни свет ни заря петушиными воплями на птичьем дворе, я сползла с кровати и вихляющей походкой пьяницы прошествовала к окну. Распахнула ставни, полюбовалась на только-только выползающее из-за горизонта солнце, поплескала на лицо остатками воды из кувшина и, вооружившись расческой, двинулась к зеркалу. Подняла глаза, ожидая увидеть знакомое до мелочей отражение растрепанной заспанной девицы, и...
Гостиницу потряс вопль. Да такой, что заткнулись и петухи, и куры, и свиньи, уже восторженно рохкающие у корыта с помоями. Через секунду в мою комнату влетели все постояльцы во главе с хозяевами. Последние тащили вилы и косу - чтобы при необходимости суметь оборонить гостью или самих себя, если от нее уже ничего не осталось. А я, стоя перед зеркалом и вперившись перепуганными глазами в отражение, продолжала истошно орать на одной ноте, мотая головой, отмахиваясь расческой и не веря сама себе.
Поняв, что драки не предвидится, содержатели гостиницы отбросили в сторону свой сельхозинвентарь и бросились на помощь истеричной постоялице: меня оторвали от зеркала, усадили на кровать и, не жалея перин и одеяла, душевно окатили из тазика с грязной водой (к чести сотворившего это подлое деяние хозяина стоит признать, что сначала он хотел обдать меня из кувшина, и только убедившись, что сосуд пуст, ухватился за тазик). Сия малоприятная процедура, как ни странно, оказала благотворное действие: я закашлялась, поперхнувшись попавшей в дыхательное горло водой, и замолчала, тараща на столпившихся вокруг меня людей потрясенные глаза. У окружающих достало ума приглядеться ко мне попристальнее, и стены сотряс новый вопль, на этот раз хоровой, даже не лишенный некоторой музыкальности и красоты.
Я страдальчески застонала и вновь ринулась к зеркалу. К сожалению, оттуда на меня напрыгнуло все то же жуткое чудище. А я-то наивно надеялась, что эта невероятная харя мне просто почудилось спросонья!
Собственно, ничего такого уж страшного в отражении не было. Просто на месте моего лица оно смотрелось слишком уж ненормально. Да и вообще было весьма... экстравагантным, что ли.
У отражения были огромные, по-эльфийски миндалевидные глаза и тонкий породистый нос. Пухлые, типично человеческие губы рядом с этой красотой смотрелись по меньшей мере странно. Кожа побледнела, но как-то странно, загадочными фигурами различной конфигурации, и напоминала застиранную, сильно вытертую шкурку леопарда. Более того, вокруг глаз появились странные пятна, очень напомнившие мне трупные. Слегка заостренные уши, казалось, только ждали достойного повода, чтобы истерично задергаться или затрястись.
Я отшатнулась. Страшное отражение пропало. Я медленно и осторожно, как выглядывают из засады, вновь потянулась к зеркалу, и с обреченным ужасом увидела, как из-за овальной деревянной рамы высовывается все тот же смутно знакомый, но до странности непохожий на меня лик.
- Да уж, видал я полукровок, чай, эльфийские земли под боком, но таких... полукровистых... ни разу... И вчера она, кажись, нормальным человеком гляделась, - едва слышно пробормотал хозяин гостиницы, внимательно наблюдавший за моими экспериментами с отражением и на всякий случай прикрывающий жену своей спиной. Правильно, черт знает, на что способно подобное дивное создание. Еще того и гляди бросится.
Поняв, на что он намекает, я вновь взвыла изо всех сил. Непонятная рожа в зеркале раззявила рот и беззвучно заревела одновременно со мной.
- Что... Что?.. Как? - Неоформленные вопли прекратились, теперь я выдавала довольно-таки бессвязные вопросы, на которые, однако, никто из присутствующих так и не смог дать внятного ответа. Все лишь с показным смущением отводили глаза и пожимали плечами. Впрочем, я почти сразу же поняла, что мои неурочные гости имеют веские основания для такого поведения: по местным меркам, надетая на мне рубашка была все же слишком коротка для того, чтобы щеголять в ней на людях.
Едва слышно подвывая от ужаса, я ухватилась за одежду и начала торопливо натягивать ее на себя, но почти тут же столкнулась с несколькими препятствиями. Во-первых, с меня падали штаны. Они не желали держаться ни на талии, ни на бедрах. Во-вторых, сапоги оказались мне велики. Я предположила, что смогла за одну ночь как-то невероятно похудеть и усохнуть, однако рубашка в плечах не болталась и сидела хорошо и ладно, как накануне на примерке. Может, это просто некачественная ткань штанов растянулась... Ага, и кожа сапог тоже...
Одевшись, я вновь подскочила к зеркалу. Отражение выглядело просто изумительно. Кожа вокруг глаз стремительно наливалась гадостной мертвецкой синевой, нос утончился до прямо-таки неприличных размеров, слегка заостренные уши были до омерзения похожи эльфийские. Да и весь мой вид казался неудачной пародией на эту славную великую расу.
Фигура здорово напоминала равнобедренный треугольник вершиной вниз - раньше плечи, пожалуй, широковатые для девушки, вполне уравновешивались бедрами, теперь же талия и мадам Сижу сузились до эльфийской хрупкости, и мое тело казалась коллажом, где верх взят от бодибилдера, а низ - от девочки-подростка.
- Это еще что такое? - обличительно тыча пальцем в зеркало, проверещала я. Однако внятного ответа опять не получила, люди, явно решив, что рядом с такой странной и страшной девицей им делать явно нечего, дружной гурьбой ринулись на выход. Я, забросив на плечо ножны с ниратой, подхватив одной рукой сумку, а другой спадающие штаны, бросилась за ними, полная страстного желания с глазу на глаз побеседовать со снимавшим заклинание магом и выяснить, с чего бы я начала вдруг мутировать в эльфа. Причем в далеко не в самого симпатичного эльфа - мне все не давали покоя странные круги вокруг глаз и наливающаяся синевой отметина на левом виске - уж слишком они были похожи на пятна, которыми покрывается труп.
Барракуда, словно чувствуя мое настроение, неслась быстрее вихря. Я воинственными воплями и несуразным внешним видом распугивала прочих путешествующих, которые почитали за лучшее не лезть под копыта разгоряченной лошади, а благоразумно свернуть на обочину. Опасение быть пойманной солдатами моего любимого эльфа отступило перед страстным желанием вытрясти душу из одного косорукого мага, который держит в приемной очаровательную секретаршу наверняка специально для того, чтобы задабривать разобиженных его отвратительной работой клиентов. Клиенток он, скорее всего, задабривает сам.
При виде моего (или уже не моего?) перекошенного злобой лица остроухая блондиночка в приемной едва не полетела со стула. Справившись с собой, она выстрелила в мою сторону профессиональной лучезарной улыбкой, однако я была не в том настроении, чтобы проявлять ответную любезность:
- Где маг?
- Что? - заблеяла эльфийка, трепетно прижимая к пышной декольтированной груди свою книгу записей. И исхитрилась же она поднять такую дуру!
- Я хочу видеть мага! - уж вовсе нелюбезно и неприветливо прорычала я, делая шаг вперед. Видимо, это вышло у меня слишком угрожающе - остроухая прелестница взвизгнули и, закрываясь своей книгой, как щитом, метнулась спиной вперед в какую-то дверь. Я сочла вполне возможным последовать за ней.
Маг в подсобных помещениях, очень похожих на комнату отдыха, баловался холодненьким кваском с печеньками. При виде своей перепуганной помощницы и моего недружелюбного оскала он вскочил, да так неловко, что ухитрился обернуть на себя кружку со своим питьем.
Облитый квасом эльф выглядел глупо и жалко и не внушал должного уважения. Однако явись он даже передо мной в сверкающих парчовых одеяниях, я не прониклась бы восхищением и своих кровожадных замыслов не оставила.
Видимо, рукоять меча, посверкивающая над моим плечом, была достаточно весомым аргументом для того, чтобы маг, не тратя времени на выяснение конкретных причин моего недовольства, начал сразу же извиняться. Однако я быстро прервала его словоблудия истерическим воплем:
