– Меня просто чрезвычайно развеселила твоя похвала Кембриджу, – объяснил Макс. – Я согласен с тобой, город очень приятный, но тем не менее можешь не сомневаться – я твердо решил вернуться в Элмбридж и купить этот дом.
– Но почему? Почему? – застонала Эмбер, осознав, что никакие разумные доводы не подействуют на этого самонадеянного человека. – Неужели ты не видишь, какое зло причиняешь моей семье? Ты бы мог понять…
– Я терпеливо выслушал твою точку зрения на сложившуюся ситуацию, – серьезно произнес он. – А сейчас хотел бы, с твоего разрешения, привести мои аргументы.
– Какие аргументы?
– Ты в состоянии думать о ком-нибудь, кроме самой себя? Подумай, к примеру, что должен был испытать я, неожиданно обнаружив, что у меня есть дочь! – Макс вскочил с дивана и взволнованно заходил по комнате. – Ты, конечно, ни на секунду об этом не задумывалась, поэтому я скажу тебе сам. Сначала я был совершенно потрясен! Ведь я пришел с одной целью – посмотреть продающийся дом, и вдруг!.. – Макс провел рукой по лицу. – Бог мой, Эмбер, ведь этот ребенок точная моя копия! Как же ты могла выдавать ее за родную дочь Клайва Станопа?
– У Клайва тоже были черные волосы, хотя и прямые. Но ведь у многих волосы вьются только в детстве. Кроме того, ты уехал много лет назад, кому бы пришло в голову искать сходство между вами?
– Но ты собиралась когда-нибудь сказать Люси правду?
– Зачем? – с вызовом произнесла Эмбер. – Ты натешился со мной, а потом подло бросил меня, беременную. Я не видела, да и сейчас не вижу оснований волновать и травмировать Люси сообщением, что Клайв ей не отец. Необходимости открывать ей правду не возникало. Пока ты вдруг не свалился как снег на голову, точнее, не вынырнул, будто черт из преисподней, – с горечью заключила Эмбер.
– Благодарю за сравнение!
– А ты чего ждал? Что я вывешу флаги и закричу «ура!»? Как твоя старая подружка Синтия? – Эмбер громко и визгливо засмеялась. – Ты еще не успел переночевать в городе, а она уже обдумывает свадебный наряд и предвкушает, как вы встанете перед алтарем.
– Давай вернемся к нашему разговору, – оборвал ее Макс. Но, отметила про себя Эмбер, он не опроверг ее догадку, что Синтия готова скоропалительно выскочить за него замуж. – Я сейчас думаю только о том, как нам прийти к разумному соглашению относительно будущего Люси. Ведь и ты этого хочешь?
– Я хочу… я хочу, чтобы ты уехал и оставил нас в покое.
– Боюсь, что именно этого я не сделаю. Постарайся меня понять, Эмбер, – сказал он потеплевшим голосом, беря ее дрожащие руки в свои огромные ладони. – Ты хочешь, чтобы я уехал далеко, за тысячи миль отсюда. Но многие важные причины – бабушкино наследство, в частности, – вынуждают меня жить в этих краях. Я могу, конечно, обосноваться в Лондоне, но, поскольку мне все равно придется регулярно посещать Элмбридж, разительное сходство между мной и Люси не останется не замеченным для окружающих. Очень скоро пойдут пересуды.
Я признаю, что был не прав, когда уехал в Америку, не оставив тебе адреса, но открытие, что у меня есть дочь, явилось для меня полным потрясением. Однако теперь я обдумал ситуацию и знаю, как мне действовать. В интересах Люси, разумеется. Мы с тобой можем жить, как нам заблагорассудится, но ее жизнь должны устроить как можно лучше. Против этого, полагаю, ты не станешь возражать, – закончил он твердо.
Эмбер только кивнула, говорить она не могла – к горлу внезапно подступил комок.
– Прежде всего, я хочу видеть Люси как можно чаще, – заявил Макс непререкаемым тоном. – Не стану разбирать, кто прав, кто виноват, но семь лет я не подозревал о ее существовании. Отныне я не желаю стоять в стороне от ее жизни.
– Это будет для нее таким потрясением… Я ведь с ней ни словом не обмолвилась об истинном положении вещей, – расплакалась Эмбер.
– Успокойся! – Макс вложил в ее дрожащие пальцы большой белоснежный носовой платок. – Я прекрасно понимаю: должно пройти время, чтобы мы узнали друг друга. И ты не думай, на твое место в ее жизни я не посягаю. И на память о Клайве тоже.
– Люси была годовалым ребенком, когда не стало Клайва. Но я много рассказывала ей о нем, чтобы она не чувствовала себя обездоленной рядом с другими детьми.
– Ты сумела прекрасно воспитать ее. Люси очаровательная девочка, – тепло произнес Макс.
– Да, верю, – согласилась Эмбер, нервно комкая в руках носовой платок. – Но я даже не представляю себе, как ты сможешь познакомиться с Люси поближе. Конечно, опасаться злоязычия ниже человеческого достоинства, но все же как я объясню то, что произошло восемь лет назад? Абсолютно все в городе уверены, что Клайв отец Люси. Я знаю, ты его не любил. – Слезы с новой силой потекли по лицу Эмбер. – Однако у меня нет слов, чтобы выразить всю меру моей благодарности Клайву. Без него я бы пропала, мне бы пришлось отдать Люси в приют. Пойми, – взмолилась она, – я не могу допустить, чтобы светлая память о Клайве была омрачена грязными сплетнями.
– Не плачь, – ласково произнес Макс, взял платок из ее рук и осторожно вытер ей глаза. – Я понял, что ошибался… что Клайв пришел тебе на помощь в самую тяжелую минуту твоей жизни, и я ему за это бесконечно благодарен. Даю слово – ты никогда больше не услышишь от меня выпадов в его адрес.
Эмбер откинулась на спинку дивана и тяжело вздохнула.
– И все же я не вижу выхода из этого тупика, – сказала она.
– Я очень долго думал и пришел к выводу, что существует лишь один разумный выход. Прежде всего завтра утром я позвоню мистеру Главеру и сообщу, что твердо решил купить этот дом. Как ты справедливо заметила, Элмбридж мало изменился за время моего отсутствия. – Макс насмешливо улыбнулся. – В течение одних суток все в городе узнают о сделке…
– А может, и раньше, – устало кивнула головой Эмбер.
– Точно. Действие развертывается по сценарию, сочиненному для широкой публики. Сценарий – проще не придумаешь. После нескольких лет, проведенных за границей, я приезжаю на родину и, пожелав здесь остаться, обращаюсь к мистеру Главеру с просьбой подыскать мне подходящий дом. Он привозит меня сюда, я незамедлительно влюбляюсь в огромный дом времен Тюдоров и… в его хозяйку. Бедная молодая вдова, вынужденная отчаянно бороться с жизнью, чтобы вырастить свою маленькую дочурку, соглашается выйти замуж за богатого принца. И заживут они в счастии и согласии… Весьма романтическая история. Наверняка выбьет слезу даже у самого прожженного циника.
Потребовалось несколько секунд, чтобы до сознания Эмбер дошел смысл его слов.
– Ты сошел с ума! – выдохнула она, выпрямляясь и с ужасом вглядываясь в его красивое лицо.
– Ничуть не бывало, это самое разумное из всего, что можно сделать, – бросил Макс и, не обращая внимания на ее бурные протесты, продолжил изложение своего сценария: – Поскольку я много лет провел в Америке, где темп жизни, конечно, выше, все поймут мое нежелание тянуть время после принятого мною жизненно важного решения. А что может быть лучше рождественской свадьбы? Никаких пышных банкетов, разумеется. Простое, скромное бракосочетание. И, пока дом будет ремонтироваться, мы поедем в Швейцарию – совместим медовый месяц с катанием на горных лыжах. Вот у меня и будет время познакомиться поближе с Люси.
– Я… я… я никогда не слышала подобной чуши! Ты сошел с ума!
– Да нет же, ты подумай как следует. Моей дочери необходим отец. И я твердо решил, что он у нее будет! Давай поженимся!
– Ну что ж, может, я когда-нибудь и выйду замуж, но только не за тебя! – вскричала Эмбер, вне себя от ярости. Да что этот отвратительный тип возомнил о себе? Тоже мне, дар Божий!
– Надеюсь, ты не рассчитываешь на молодого доктора? – язвительно засмеялся Макс. – Он тебе совсем не пара.
– Да какое право ты имеешь судить о моих отношениях с Филипом?
– Имею право. Как отец Люси. Поверь, я не допущу, чтобы рядом с ней оказался Филип Джексон.
– Кто станет тебя спрашивать! – Эмбер окончательно вышла из себя. – Допустишь ты или не допустишь – плевать я на это хотела! Заруби себе на носу – никаких прав на Люси ты не имеешь. А что ты знаешь о Филипе? – добавила она с вызовом. – Он добрый, достойный человек и будет прекрасным мужем.
