Максим удивился не столько резвости своего приятеля в вопросах личного бизнеса, сколько его скрытности. Перед его глазами встало лицо Стаса, рыжие брови, насмешливый взгляд карих глаз. Он-то, Максим, наивно считал, что Гусаров от него секретов не держит – всё-таки, они столько раз выручали друг друга и по делам фирмы, и в личных вопросах. Они делили девушек, рассказывали друг другу, казалось, о самом сокровенном. А вот, поди же!
Деньги разделяют, и Максим это всегда знал. Сколько бизнесменов в девяностые было убито их же компаньонами, пусть не лично, а с помощью киллеров. Поэтому неудивительно, что едва запахло деньгами, Стас трансформировался из друга в лживого и лицемерного коллегу, который улыбался, рассказывал анекдоты, а сам держал фигу в кармане.
Схема, которую он использовал, была несложной. Валерия рассказала Максиму, что Гусаров через своих доверенных менеджеров в автосалонах сети выставлял на продажу бэушные иномарки. Эти машины не числились на балансе компании, доход от продажи на счета фирмы не поступал. Откуда их брал Стас, было неизвестно – этой информацией он ни с кем не делился. Часть денег Стас тратил на оплату работы менеджеров, одним из которых в Крылатском был его нынешний директор Вадим, остальное оставалось у него. Так это или не так, предстояло проверить.
К нему, к Вадиму, в первую очередь, решил приехать Максим.
Летнее солнце нагрело крышу автосалона; от жары не спасал даже мощный кондиционер, установленный в зале. В кабинете молодого директора на полных оборотах работал напольный вентилятор, бесполезно гоняя по комнате теплый воздух. Тем не менее, Вадим был в светлом синем костюме, в галстуке, рубашке с длинным рукавом. Пиджак он не снимал, и лоб его лоснился испариной, как у больного с высокой температурой.
Как и в прошлый раз, Вадим встретил Максима ласковым взглядом выпуклых глаз, с улыбкой, точно приклеенной на лице. Они сидели в кабинете Вадима, на втором этаже автосалона в Крылатском. Лера принесла две чашки холодного чая, и, уловив минуту, понимающе улыбнулась Максиму, как бы показывая, что знает, зачем тот явился.
Попивая мелкими глотками приятно охлажденный чай, Максим осторожно прощупывал Вадима.
– Как прибыль за этот месяц? – спрашивал он. – В планы вписываетесь?
– Пока нормально, думаю, что выполним.
Вадим, не отрываясь, смотрел на своего начальника, улыбался и напряженно думал. Максим несколько дней назад уже заходил в их салон. Насколько было известно по сети, не в правилах исполнительного директора, часто посещать одно и то же место. К чему же такое внимание? Для чего?
Максим был жестким руководителем, которого боялись. Если он находил недостатки, то провинившегося ожидал серьезный спрос. Палитра использовавшихся им наказаний была широкой и разнообразной: от матерной ругани, которая в определенных условиях выглядела довольно безобидно, до безоговорочного увольнения. Вадим помнил, что предыдущего директора автосалона именно Максим снял с работы и уволил за незначительную оплошность. Подумаешь, немного завысил цену авто!
Поэтому настороженность молодого директора имела свои причины. Всегда существовала опасность не справиться с работой и наделать ошибок – претендентов на это место много, и он, Вадим, постоянно испытывал ощущение, что ему дышали в затылок конкуренты. Здесь всё зависело от того, кто будет давать оценку – враждебный, равнодушный топ-менеджер, который, как автомат зафиксирует все промахи и просчеты или человек, испытывающий симпатию.
Тут мысли Вадима приняли другое направление.
Он медленно провел рукой по волосам, немного влажным от жары, откидывая мелированную челку назад. Что если он нравится Максиму, ведь такое нельзя было исключить? Он, Вадим, молод, симпатичен, пользуется успехом в определенных кругах, даже среди иностранцев. Сейчас у него не было постоянного друга. Пару лет назад он познакомился с американцем, приехавшим работать в юридическую фирму в Москву. Американец был уже в возрасте, но с деньгами, и сразу купил квартиру в центре, в районе Цветного бульвара. Там, время от времени они встречались.
К большому сожалению Вадима, когда у американца Шона, закончился контракт, тот уехал на родину, хотя и звал его с собой. Наверное, надо было согласиться. Шон до сих пор присылал ему поздравительные открытки на Рождество.
Может причина столь повышенного внимания со стороны Максима является это обстоятельство? Его привлекательность?
Вадим поднялся со своего места и, осторожно касаясь рукой плеча Максима, предложил:
– Не хотите спуститься к машинам, посмотрите, как мы работаем с клиентами?
– Нет, я уже видел – отказался Максим.
– Тогда еще чая?
Легко, словно случайно, Вадим положил свою ладонь сверху на ладонь Максима. Тот, поняв внезапный интерес к себе со стороны директора салона, усмехнулся:
– Успокойся, я гетеро, хотя и уважаю другие меньшинства.
– Правда? Но вы с мужчиной еще не пробовали?
– Нет. И не собираюсь.
– Очень жаль! – сделал печальную гримасу Вадим, показывая Максиму, что тот многое потерял от своего незнания. Но ласковая улыбка с его лица не сошла.
Директор салона вновь сел в свое кресло, пододвинул чашку с чаем.
– Слушай, Вадим, – начал Максим тот основной разговор, который его и привел в автосалон, – а машины других вы здесь продаете?
– То есть?
– Например, пришел бы я и предложил толкнуть старые машины через ваш салон. Конечно, с дисконтом. Взял бы на реализацию?
Замявшись, Вадим отхлебнул уже ставший тёплым чай.
– Могли бы взять. По согласованию с вами! – этим последним уточнением он хотел отвести от себя возможные подозрения.
Странные вопросы Максима обеспокоили его подчиненного, и Вадим решил, что после этого разговора сразу позвонит Стасу, расскажет о неожиданном визите исполнительного директора. Неужели Максиму что-то известно?
Вадим еще больше вспотел, лицо раскраснелось, а улыбка сделалась смазанной, натужной, как будто мускулатура лица совсем не подчинялась хозяину и жила отдельной жизнью. От Максима не укрылось его состояние.
– Ты чего взъерошился? Я тебя не съем! – успокоительно заметил он. – Лучше расскажи о бизнесе, какие вы со Стасом дела здесь проворачиваете.
– Какие дела? Никаких дел!
– Брось! Я все знаю. Хочешь, расскажу хозяевам? Учти, тебя потом ни в один салон не возьмут, даже уборщиком. И Стас не поможет!
– А что вы знаете? – продолжал упорствовать Вадим в надежде, что Максим по-настоящему ничего не знает.
– Не вынуждай меня на крайние меры. Сейчас проведем инвентаризацию – машин здесь немного и сразу узнаем, где «левые». Но после этого, можешь искать другую работу.
– Хорошо, давайте проверим, – внешне спокойно согласился Вадим с предложением начальника, но нервозно отодвинул от себя пустую чашку и резко поднялся с места. – Вы спускайтесь, а я только возьму список. – Он махнул рукой в сторону сейфа, стоявшего у стены.
«Хочет без меня позвонить Стасу, – подумал Максим, – вызвать, чтобы разрулить ситуацию».
– Я тебя здесь подожду, мне спешить некуда, – насмешливо сообщил он, как бы показывая, что планы Вадима ему наперед известны.
Дождавшись пока Вадим достал списки авто, они вместе пошли вниз по лестнице. Новый директор салона уже не улыбался, ласкающий блеск его серых глаз потух, а лицо сделалось напряженным и хмурым, как у человека, ждущего больших неприятностей. Всё это время он мучительно думал, кто сдал его Максиму, ведь кто-то же рассказал ему.
Чем ближе они приближались к стоящим ровными рядами машинам, тем сильнее становилось волнение Вадима, сохранить невозмутимость удавалось с огромным трудом. А Максим все ждал момент, когда тот не выдержит.
– Итак, – спросил он, жестко глядя в глаза Вадима, – решил остаться на тонущем корабле?
Эта фраза, как понял Максим, и стала ключевой, именно она сломила внутреннее сопротивление молодого управленца. Тот смешался, покраснел, из него полились слова, много слов, оправдывающих, объясняющих, умаляющих серьезность его поступка. Он ссылался на обстоятельства. В таких случаях все ссылаются на обстоятельства, это Максим уже заметил. У этих людей всегда найдется оправдание: одному надо срочно поправить здоровье, другому купить квартиру, третьему потратиться на любовницу, четвертому еще что-то такое же важное и до зарезу необходимое. Максим мог войти в их положение, но деньги фирмы были не его, а хозяев, которых, как правило, интересовала только прибыль.