К сожалению, её дочь не могла похвастать таким опытом, а потому делала ошибки, от которых её не смогла уберечь даже она, родная мать. Хотя и давала верные советы. Но разве дети, эта молодежь, к ним прислушиваются?

От досады она поджала губы. Ей неожиданно захотелось обнять маленького Дениса, чтобы защитить от малейших поползновений со стороны нехороших людей. Хотя бы этого парня, сидящего напротив. Пусть он прилично одет, в хорошем костюме, но уже одним видом вызывал раздражение. Опять же, по опыту она знала, что одежда может ничего не значить. Разве мало встречается прекрасно одетых негодяев? Разве не бывало, что человек в простых джинсах и майке, изготовленных в Китае, оказывался более порядочным и воспитанным, чем в шикарном костюме от Армани?

Нина Георгиевна обхватила плечи внука, прижала к себе, снова посмотрела на молодого человека. Увидела, что он сидит, отвернулся от неё, играет на сотовом телефоне. Самозабвенно, сосредоточено. Вместо этого он должен был, он бы мог…

Но что мог сделать молодой человек сейчас, в этом вагоне метро, мать Кати придумать не смогла. Тем не менее, раздражение её не покинуло. Она с осуждением смотрела на Максима. Нашел чем заняться! От серьезного человека такого не приходиться ждать, поскольку серьезный мужчина, по её мнению, должен читать книгу, газеты, но не играть с телефоном. Так поступают мальчишки, которых она ежедневно видит в метро. Воткнув наушники в уши, с пустыми глазами, те сидят, погрузившись в транс, никому не уступят место.

Катя, конечно, ошибается на его счет – он её разыгрывает, дурит голову. Потом же, как её бывший, поматросит и бросит. А ведь, сколько она говорила Кате насчет бывшего мужа! Сколько предупреждала! А этот молодой человек? Если бы Катя его интересовала, разве он стал бы так идиотски себя вести?

Так сидела и думала Нина Георгиевна, пожилая женщина, умудренная жизненным опытом.

Между тем, Максим, действительно, чтобы отвлечься, вытащил из кармана мобильный телефон, загрузил игру и принялся закатывать шарики, наклоняя экран то в одну, то в другую сторону. Телефон был сенсорный, с гироскопом, чувствительным к изменению уровня относительно горизонта. Играть было несложно – при попадании в ямку телефон вибрировал в руке, сигнализируя о выполнении задания. Если промазал, можно начинать заново. Хорошее средство, чтобы убить время!

Но это было только частью правды. Игра позволяла не поднимать глаза и не смотреть в сторону Кати. Словно встретившись взглядом, он мог себя выдать, невольно обнаружить чувства, в которых сам до конца не был уверен. «Странно, – думал он, катая шарики, – она мне по-настоящему нравиться или это только, кажется? Ночь с Леркой не помогла? Если нравиться, тогда почему бы не подойти и не пригласить её поужинать? Что мешает? Строгая мамаша, потенциальная теща? – Его передернуло от такой мысли. – А если не нравиться, тогда что я здесь делаю? Надо валить отсюда, выйти на ближайшей станции и пересесть в другой поезд».

Мрачные неясные мысли бродили в голове, тревожили душу неразрешимыми вопросами. Злость подталкивала к тому, чтобы встать и уйти, но ноги не слушались, и Максим остался на месте. Вагон, в котором он ехал, покачивало, шатало на поворотах. На какое-то время игра на мобильнике его заняла, и когда он поднял глаза, то увидел, что Катя с сыном и матерью уже пошли к дверям. Оказывается, поезд прибыл на конечную станцию. У выхода пожилая женщина оглянулась и еще раз и недовольно посмотрела на Максима.

«Кажется, пришелся не ко двору – недовольно подумал он, – смотрины провалены. А и фиг с ними, со смотринами!»

Он пошел за ними, намного отстав, пропустив вперед себя других пассажиров и не слышал, как Катя поинтересовалась мнением Нины Георгиевны на его счет. Крепко взяв за ручку внука, та недовольно изогнула бровь, сказала:

– Мне кажется, он тебе не пара. Несерьезный молодой человек!

– Почему ты так решила?

– Видела, чем он занимался! Сидел, игрался с телефоном, словно маленький мальчишка.

– Мама, ну причем здесь это? Так многие развлекаются в метро. Разве это преступление?

– Погоди-ка, – Нина Георгиевна, внимательно посмотрела на дочь рассерженным взглядом, – он что, тебе нравится? Ты, вроде, говорила, тебе все равно кто на тебя смотрит на улице. И потом, знакомится в метро это дурной тон.

– Я и не знакомлюсь! – Катя резко махнула рукой. – Просто молодой человек встречается мне каждый день. Нам по дороге. Вот я и хотела узнать твое мнение, раз мы ехали вместе. Ничего такого с ним я не планирую.

– У тебя же был кто-то на работе – всё еще обеспокоенно заметила Нина Георгиевна, – Никита, кажется…

– Мама, я тебя умоляю! Он женат и, насколько я знаю, разводиться не собирается. Служебный роман – это еще хуже, чем знакомство в метро.

– Да, ты права, – пробурчала Нина Георгиевна, – с женатыми лучше не связываться.

– Ты говоришь, точно знаешь. У тебя был роман на работе? Признавайся, признавайся!

– Ну, тебя, Катя! – мать засмеялась, – все бы тебе фантазировать.

– Конечно, был, не отпирайся. По тебе видно.

Они подошли к автобусной остановке. Там стояла густая толпа людей, уставших, немного раздраженных, как это бывает после работы, отягощенных предстоящими домашними заботами. Катя проявила осторожность, она отвела мать с сыном подальше от края тротуара, потому что в Москве уже было несколько случаев, когда машины на большой скорости врезались в остановки, калеча людей. С пьяных водителей, какой спрос?

Маршрутки подходили одна за другой, но нужного им номера пока не было. Денис весело подпрыгивал и цеплялся за руку бабушки к её большому недовольству.

Нагретый за день асфальт на дороге, медленно остывал, отдавая свое тепло проезжавшим по нему машинам. Уставший ветер едва шевелил покрытые пылью серые листья придорожных деревьев. День выглядел утомленным, поблекшим, словно его краски выцвели от постоянного воздействия солнечных лучей, как выцветают обои на солнечной стороне квартиры. Вместе с ним поблекшими казались и люди, стоявшие на остановке.

Катя оглянулась. Максима она нигде не увидела. Наверное, тот уехал из другого места на Речном вокзале, и она вдруг почувствовала усталость, будто ей передалось настроение угасавшего дня. Ей сделалось жалко, что он не поедет вместе с ними.

Когда на столе у Кати требовательно зазвонил телефон, Никита заколебался – брать трубку и отвечать за Катю ему не хотелось.

«На фига мне это надо? – думал он. – Ведь чужие клиенты сплошной геморрой! Да еще Катькины. Вечно жалуются, капризничают: то им не нравится, это. Я бы послал их всех уже давно, а Катерина возится, облизывает. Хотя, в этом есть свой резон – сделки у неё как на дрожжах растут».

Он был один в офисе – его коллеги еще не приезжали на работу, прямо из дома поехали на встречу с клиентами, чтобы не терять времени даром. Такое практиковалось в их компании. Этот порядок одобрила директор их фирмы Анжелика Игоревна, сидевшая в отдельном кабинете. Она была удобным руководителем, не докучала по пустякам, хотя временами у неё прорывался стервозный женский характер.

Телефон все звонил и звонил, отвлекал Никиту от работы. Собственно, работы особой не было. Он сидел, перебирал на компьютере фамилии возможных клиентов, заявки, реализованные и еще нет. Ничего срочного, горячего не ожидалось. Никита прикинул свою зарплату в этом месяце и выходило негусто, потому что они получали бонусы от сделок, а у него их было мало. Если только в следующем месяце? В сентябре, возможно, некоторое оживление жилищного рынка, а пока…

Он подумал о Кате. Везет ей! Клиенты плывут косяками, как в сети какого-нибудь рыболовецкого сейнера, вышедшего в путину. Но ведь сейчас август и путины в их бизнесе нет. Сами сделки не срываются, закрываются вовремя. Почему же ей везет?

Телефон на Катином столе звонил снова, раздражая его, и ему захотелось сбросить звонок, подняв и положив трубку. Разве не ясно, что хозяина нет на месте, если никто не берёт трубку? Сколько можно без конца трезвонить?!