– Совершенно уверен. Не думаю, что «Аморате» грозит страшная участь. Небольшой ремонт, и она снова будет готова к выходу в море. – У Джека кошки скребли на душе, как только речь заходила о дальнейшей судьбе его корабля, поэтому, не желая продолжать неприятный разговор, он поспешил переменить тему. – Как я понимаю, пора тревог миновала, и теперь не надо больше переживать за Сару?
Муж и жена обменялись вопросительными взглядами. Если во взгляде лорда Форрестера сквозило сомнение, то глаза леди Форрестер, напротив, сияли от радости за дочь. Поэтому не было ничего удивительного в том, что на вопрос Джека ответила именно она, хотя и соблюдая осторожность:
– Родители всегда волнуются за своих детей. Впрочем, и вы, должно быть, заметили, какой стала Сара. Уверенной, гордой, никаких следов былой подавленности. Она словно переродилась!
Да, Джек тоже это заметил. Происшедшая перемена была заметна даже слепому. Правда, оставался один мучительный вопрос – насколько сильно изменилась Сара? Веселая, разговорчивая, подвижная девочка, обещавшая стать открытой, жизнерадостной, общительной девушкой, не имела ничего общего с чопорной, надменной красавицей, которую можно было встретить на парадной, аристократической Гросвенор-стрит, вдоль которой любили прогуливаться подобные леди и жены дипломатов.
Однако Джек решил – сначала надо удостовериться в правильности такого предположения. Утром следующего дня ему представилась прекрасная возможность для подобной проверки.
Усевшись за столом и развернув утреннюю газету, на часах было половина десятого, он принялся ждать. Ждать пришлось довольно долго. Никто из Форрестеров не спешил сходить вниз. Наконец около одиннадцати часов послышались чьи-то шаги.
К его удивлению и радости, это была Сара.
Увидев Джека, она удивилась не меньше, чем он.
– О-о! А все думали, что вы ушли по делам.
– Ушел? По делам? Интересно, по каким?
– Как – по каким? В военно-морское ведомство. Ведь вам нужно следить за судьбой вашего корабля, разве не так? – Сара улыбнулась слегка растерявшемуся Джеку, напоминание о службе и обязанностях из уст юной леди ошеломило его.
– Военно-морское ведомство находится поблизости от Сомерсет-Хауса, где расположено историческое общество. – Сара разговаривала очень вежливо, очень любезно. – Отец был бы только рад захватить вас с собой.
– Да, я знаю. Вчера он предложил подвезти меня туда. Но все-таки что вы имели в виду, говоря, будто все полагали, что я ушел?
Сара пожала плечами:
– Наверное, я больше имела в виду себя. Но тогда почему вы все утро провели здесь, в столовой? Как будто у вас нет иных дел, более важных?
– Конечно, есть. Но я о них не забываю и, как вы образно заметили, «слежу за судьбой моего судна». Я помню о своем долге и нисколько им не пренебрегаю.
Обменявшись подобными любезностями, Джек решил – пора приступить к проверке мучивших его предположений.
Нагнувшись, он толкнул лежавшую перед ним газету в сторону Сары. Она небрежно отодвинула ее в сторону.
– Вам не интересно, что пишут в газетах? – удивился он. – Неужели ваша матушка убедила вас в правоте своей точки зрения?
Дело в том, что раньше леди Форрестер укоряла мужа за то, что он не только позволяет, но даже поощряет совсем еще юных дочерей читать газеты. Она считала это занятие вредным, так как чтение, по ее мнению, могло испортить зрение, более того, она боялась, чтобы какая-нибудь из ее милых дочерей не стала синим чулком. Однако лорд Форрестер отмахивался от жениных ворчаний, считая их просто глупыми, и украдкой часто подсовывал дочерям, особенно старшей Саре, какую-нибудь из газет. Тогдашняя Сара, еще совсем юная, подпрыгнула бы от непреодолимого желания и с жадностью схватила бы газету.
Теперешняя Сара засмеялась, слегка откинув голову назад.
– Боже мой, конечно, нет. Отбить охоту от чтения – разве такое по силам нашей маме?
Она весело улыбалась, и тут впервые Джек разглядел прежнюю Сару, но она проглянула из-за новой лишь на миг. Новая Сара, надменная и величавая, тут же заслонила старую.
– Несколько месяцев назад я решила, что газеты вообще не стоит читать.
Заметив его вопросительный взгляд, она продолжила:
– Газеты пишут всегда об одном и том же. Сперва о Британской Индии, затем о парламенте, потом светская хроника. Боже мой, как скучно читать о себе, о том, где ты была вчера, то и дело натыкаться на свое имя. Тем более что сегодня у меня так много важных дел.
Она взглянула на него. Джек молчал. И тут он заметил происшедшую в ней мимолетную перемену – она поняла, что утеряла во время беседы контроль над собой, и опять вернулась к своей прежней роли.
Точно так же Сара вела себя и тогда, в холле, когда он наблюдал за ней: она любовалась на свое отражение в зеркале, одновременно оттачивая искусство владеть собой.
– У вас есть знакомые в Лондоне, которым вы могли бы нанести визит? – спросила она, переводя разговор и одновременно ловко расспрашивая Джека.
– Да, у меня есть друзья, но я слишком долго плавал, и как знать… – Он намеренно оборвал предложение, позволяя ей самой сделать соответствующие выводы.
И Сара их сделала.
– В таком случае я познакомлю вас кое с кем из моих приятелей. Лондон – это шумный город, здесь так много развлечений. Да вот, кстати, на днях будут скачки. В субботу Уитфорды устраивают банкет. Кроме того, эти мальчики, те самые, которых вы встретили у дверей нашего дома, они изображают из себя ловких наездников, когда мы совершаем конную прогулку в Гайд-парке вдоль Роттен-роу, аллеи для верховой езды. И все из желания произвести на меня впечатление.
– Вероятно, дела в морском ведомстве не позволят мне принять участие в подобных развлечениях. – Джек попытался узнать, какой будет ее реакция на его отказ.
Но то, что она сделала, стало для него полной неожиданностью.
Она наклонилась вперед и положила свою руку на его ладонь. Ее оголенные плечи, глубокий вырез платья оказались в настолько волнующей близости от него – от его глаз, – что у Джека перехватило дыхание.
– О, Джек, разве нам не будет приятно побыть вместе и весело провести время? Только вы и я. На правах старых друзей.
Она прямо и долго посмотрела ему в глаза, из-под густых, загнутых вверх ресниц лукаво светились глаза. От ее прикосновения Джека охватили жар и знакомое волнение. Она флиртовала с ним.
В уголках ее губ пряталась насмешливая улыбка. Это был явный флирт.
Сара пыталась соблазнить Джека, чтобы подчинить себе.
– Не делайте этого, – тихо сказал он.
Она отпрянула назад, вопросительно прищурившись.
– Что… не делать? – запинаясь, проговорила она, убирая ладонь с его руки.
Однако по ее смущению, по краске, залившей лицо, было ясно: она поняла, что он имел в виду.
Она пыталась подчинить его своей воле. По всей видимости, она пыталась приручить всех мужчин, которые встречались ей на пути, а учитывая ее красоту и знатность, это выходило без особых затруднений. Но сейчас нашла коса на камень. Судя по ее растерянному виду, она никак не ожидала ничего подобного, видимо, осознание неудачи огорчило ее.
Но что бы ни происходило в ее душе, все это осталось в тайне, потому что в этот самый момент в столовую вошел лорд Форрестер, и лицо Сары опять приобрело надменно-холодное выражение.
– А, вот где вы, мой мальчик! – радушно воскликнул лорд, подходя к буфетной стойке, на которой лежали блюда с вареными яйцами, сосисками и копченой рыбой. – А я уж подумал, что вы отправились в город без меня.
– Знаешь, отец, я тоже полагала, что он ушел по делам, – отозвалась Сара, и в ее голосе зазвучали привычные насмешливые нотки. – Но видимо, по каким-то собственным соображениям он решил остаться, объяснить его присутствие чем-нибудь другим я просто затрудняюсь.
Это был камешек в огород Джека, но ни он, ни отец не отреагировали на ее язвительное замечание. Лорд Форрестер настолько привык к насмешливым уколам своей дочери, что не обращал на них внимания. Сара с равнодушной улыбкой смотрела в тарелку с вареными яйцами, им она улыбалась точно так же, как и своим кавалерам.
