Прежняя Сара Форрестер, какой ее помнил Джек, была девушкой с добрым сердцем, заботившаяся о своих сестрах, как бы они ни проказничали, не меньше матери. Нынешняя Сара Форрестер больше напоминала сверкающий восхитительный драгоценный камень: ее вид сводил джентльменов с ума, заставляя их дежурить возле дверей дома в надежде хотя бы увидеть ее; а ее язвительная насмешливость граничила с холодной жестокостью.

Все присутствовавшие на этом балу даже не подозревали о существовании прежней Сары. Все видели только теперешнюю Сару Форрестер, едва ли не теряя рассудок от столь ослепительной красоты.

– Хорошо бы выпить, – буркнул Джек, с отвращением глядя на бокал с каким-то сладким винцом. – Что-нибудь покрепче, а не эту дрянь.

– Вот это мысль! – радостно сказал Уигби, отправляя в рот очередную закуску. – Бросим этот сумасшедший дом ради другого, более веселого, где есть и выпивка, и карты, и женщины, позволяющие брать себя не только за руки…

– Скажи прямо, поедем в притон. – Джек саркастически ухмыльнулся.

– В любом случае там лучше. Тут вообще тоска.

– Что верно, то верно. Хотя с тех пор, как я стал жить в гостях у очень знатной и добропорядочной семьи, мне следует вести себя как можно приличнее.

– Да, повезло так повезло. Ты – самый большой везунчик во всей Англии, – прожевывая угощение, пробурчал Уигби. – До сих пор не могу поверить. С тобой живет Сара Форрестер! Золотая Леди!

За последнее время Джек столько раз слышал прозвище – Золотая Леди, что сбился со счета. За короткий срок пребывания в Лондоне он успел многое узнать о самой Саре Форрестер, о ее образе жизни; одно было совершенно ясно – она являлась центром всеобщего притяжения.

Это невольное изучение Сары началось в первый же день его появления в доме Форрестеров. Аманда, страшно довольная тем, что она первая встретила Джексона, была рада представить его родным – матери и сестрам. Увидев молодого офицера, они обрадовались не меньше ее.

– Джексон! – вскрикнула леди Форрестер с блестящими от радости глазами. – Мой мальчик, неужели это вы? Вас невозможно узнать.

– Может быть, оттого, мама, что ты забыла надеть очки? – уколола Бриджет. Леди Форрестер не любила очки, она, как любая женщина, считала, что они не могут украшать леди.

Добродушная леди Форрестер пропустила мимо ушей язвительное замечание дочери.

– Такой высокий! Такой загорелый!

– Посмотри, мама, как выгорели на солнце его волосы. Они стали совсем светлыми, – протараторила Аманда.

Джек буквально был окружен восторженными восклицаниями, приветливыми улыбками, даже вечно недовольная Бриджет изобразила на своем лице подобие улыбки, как вдруг вошел сам лорд Форрестер.

– Черт бы побрал этих кавалеров. Они вытоптали почти все мои крокусы. Будь моя воля… – пробурчал он, переступая порог, причем кончики его усов воинственно топорщились. Заметив Джека, почти невидимого за морем женских рук, плеч и дамских юбок, он запнулся, его лицо просияло, он быстро подошел к гостю и крепко, по-мужски пожал ему руку.

Действительно, все встретили Джека, словно блудного сына, с распростертыми объятиями. Все, за исключением Сары. Она держалась немного отстраненно.

Замерев на первой ступеньке лестницы и находясь чуть выше Джексона, она не без надменности взирала на него.

– Джексон, – очень спокойно начала она, слегка улыбаясь, – простите, может быть, теперь вам больше по вкусу обращение – лейтенант?

Интонация ее слов, да и все поведение в целом резко выделялись на фоне общего радушия, с которым встретили Джека все остальные Форрестеры. На Джека, слегка опьяневшего от теплого и радостного приема, ледяной тон Сары подействовал словно холодный душ. Вместе с тем она выглядела обворожительной.

Соблазнительной.

Надменной.

И насквозь притворной.

Не смутившись и не растерявшись, Джексон вскинул голову и улыбнулся.

Видимо, Сара рассчитывала привести его в замешательство, она думала, что он покраснеет, начнет что-то смущенно бормотать в ответ, но Джека было не так легко сбить с толку. Он выпрямился во весь рост, прежде чем отвесить почтительный и одновременно полушутливый поклон.

– Как вам будет угодно, мисс Форрестер. Хотя мне кажется, будет лучше, если мы обойдемся без этих формальностей. Помнится, раньше церемонность и фальшь были у вас не в почете.

Бриджет насмешливо фыркнула. Сара пристально посмотрела ему в лицо, пытаясь по тону угадать, к чему он клонит. Но тут лорд Форрестер хлопнул Джека по плечу.

– Верно! Какие могут быть церемонии между Форрестерами и Джексоном Флетчером? Ерунда какая-то!

Обняв Джека за плечо, что для приземистого Форрестера было не очень удобно, он повел гостя к себе в кабинет.

– Я сгораю от нетерпения услышать ваши рассказы о море. Вы бывали на Востоке, ведь так? Может, там вы заметили какие-то любопытные обычаи, особенности в архитектуре? Если так, я с интересом вас выслушаю и, возможно, даже выступлю на заседании исторического общества.

– Может быть, это смягчит те недоразумения между тобой и членами общества, которые возникли в последнее время? – ляпнула вдруг Аманда.

В тот же момент все, за исключением Джека, устремили на Аманду предостерегающие взгляды, словно призывая ее держать язык за зубами. Особенно выразительным был взгляд Сары.

– Какие могут быть недоразумения между вами и членами общества? – удивился Джек. – Ведь вы – его основатель и председатель?!

Своим наивным вопросом, сам не ведая того, Джек невольно ткнул пальцем в кровоточащую язву семейства Форрестеров.

Все вокруг замерли, затаив дыхание. Сара перевела взгляд, по-прежнему холодный, но слегка настороженный, с сестры на Джека.

Она коротко рассмеялась, и все невольно вздохнули.

– Отец, будь добр, расскажи ему об этом. Все равно рано или поздно он обо всем узнает. Я пойду к себе. Мне надо переодеться к обеду.

Джеку рассказали обо всем. О помолвке с герцогом, о том, как он променял ее на другую леди, как все открылось, причем прямо на вечере, устроенном в честь помолвки. О том, что герцог был членом исторического общества. О том, как сложно пришлось лорду Форрестеру после разрыва помолвки. Рассказали Джеку и о том, что после всего Сара была в таком подавленном настроении, что ее пришлось увезти в их загородный дом – Примроуз-Мэнор.

Но потом Сара воспрянула духом, и ее отношение к жизни чудесным образом переменилось. Более того, благодаря произошедшей в ней перемене ее популярность в свете резко возросла.

– Мы крайне благодарны леди Уорт, – вздохнула леди Форрестер, отпивая глоток вина во время обеда. Вино, как она полагала, прекрасное лекарство от ее врожденного косоглазия. Обед проходил по-семейному, в узком кругу, Сары за столом не было, она отправилась куда-то с визитом, она везде была желанной гостьей. Ее младшие сестры, отобедав, ушли, и за столом остались только Джек и чета Форрестеров.

– Леди Уорт вдохнула радость жизни в мою девочку. Она такая же живая, как и прежде.

– Да, да, сейчас ее в свете очень хорошо принимают, – подтвердил лорд Форрестер, набивая трубку табаком.

– Хорошо принимают? – удивилась леди Форрестер. – Дорогой, да она вызвала настоящую сенсацию в этом сезоне. Поверь, я знаю, что говорю. Небольшой присмотр со стороны матери никогда не вредит…

Форрестер смущенно закашлялся, и тогда она обратилась к Джеку:

– Только не смущайтесь, мой дорогой. Хотя цель, ради которой я пригласила вас, отпала, само приглашение остается в силе. Мы очень рады видеть вас у себя в гостях, дорогой Джексон. Можете оставаться у нас столько, сколько вам заблагорассудится. Нам очень жаль, что с вашим судном приключилось такое несчастье.

– Сколько раз я просил вас, леди Форрестер, называть меня просто по имени, – приятно улыбнувшись, заметил Джексон.

Почтенная леди благосклонно закивала головой, очень довольная проявленной вежливостью.

– Ничего не могу поделать с собой, мне нравится называть вас именно так. Послушайте, Джексон, вы уверены, что нет повода э-э… для волнений?