В зале тут же поднялись человек семь, но первым выбежал к трибуне и схватился за микрофон парень в расшитой рубахе-косоворотке и – мэр не поверил своим глазам! – красных шароварах.
– Меня зовут Веня Чучмарков. Компания «Евротелефон». О чем мы тут говорим?! О бабулькиных лотках? Если посмотреть, как мы работаем, то станет ясно, что нас всех держат в положении бабулек с лотками! Мы все варим яйца. И продаем. А сами жрем бульон!
Лущенко взыскующе посмотрел на странного коммерсанта:
– Вы что имеете в виду?
Парень повернулся к мэру:
– Налоги безумные. Все это знают. Но и это полбеды. Научились. Ищем схемы. Но городские поборы – просто бред! Что это за «тротуарный сбор»? Какие еще дорожные взносы?
Лущенко стиснул зубы. Тему о поборах можно было развивать до второго пришествия, и заседание Совета грозило превратиться в очередную склоку.
– Дальше – хуже, – с напором продолжил коммерсант. – Каждый день приходят инспекторы: пожарный, санитарный, торговый, административный, префектурный и еще хрен знает какие!
«И как его с этой трибуны стащить?» – едва не застонал мэр и повернулся к парню:
– Вы не выражались бы, молодой человек!
– А я не выражаюсь! – хлопнул наивными глазами коммерсант. – Я так говорю. А выражаюсь я по матери! Вот вы, мэр! Вы готовы пересмотреть хоть часть этих идиотских поборов?
Мэр вскипел, но к нему тут же наклонился заместитель Роберт Сериканов.
– Игорь Петрович, – углом рта процедил он, – вы с ним лучше не связывайтесь. Он у нас за городского сумасшедшего слывет. А на деле – миллиардер.
Мэр прищурился: «Веня… точно! Есть такой!» Алена говорила ему о каком-то Вене. С уважением говорила. Вроде как за два года бизнес поднял, а начинал на вещевом рынке. Позже, правда, весь этот рынок на память себе выкупил.
Лущенко посмотрел еще раз внимательно на Веню и поднял руку:
– Все ясно! Спасибо за информацию, будем разбираться.
Но согнать Веню с трибуны было непросто.
– При чем тут спасибо?! Я вам говорю, надо действовать! А вы «разбираться»!
Мэр скрипнул зубами и с облегчением увидел, что Веню все-таки вытеснил рвущийся к трибуне толстенький лысый человек в галстуке «пожар в джунглях».
Сериканов снова склонился к мэру:
– А вот сейчас начнется самое страшное…
– Я Николай Николаев, – представился толстяк. – Объединение коробейников. Ну-ка, Игорь Петрович, поподробнее про киоски? Что вы там надумали?
Лущенко даже не стал вставать, а просто пододвинул микрофон ближе.
– Киоски, ларьки, лотки будем убирать с улиц. Эта позиция уже поддержана гордумой.
Зал загудел.
– Совсем очумели!
– Ну, блин, приехали!
– Кранты бизнесу!
Лущенко окинул быстрым взглядом волнующиеся ряды. Он видел, что возмущаются далеко не все; большинства бизнесменов судьба киосков не касалась. А значит, едва пар будет спущен, все встанет на нужные рельсы.
Бандиты
Петр Владиленович наблюдал за дебатами очень внимательно. В свое время понеся крупные убытки от действий Лущенко-Сабуровых, он сумел диверсифицировать свой бизнес, вновь занявшись торговлей из ларьков и киосков. Даже с учетом податей и поборов прибыль выходила приличная.
Теперь этому относительному благополучию мог прийти конец.
А тем временем к трибуне все подходили и подходили как естественные союзники Козина, так и посланные его сыновьями фигуры. И все они уводили разговор в сторону от киосков – к реальным городским бедам.
– Меня звать Борис Абрамович… – представился очередной оратор – старый, маленький и совсем седой, – и я так скажу: некуда нам, крестьянам, податься… одни проблемы…
В зале рассмеялись:
– Что за беда в стране! Что ни Борис Абрамович, так проблема!
Мэр жестом привлек внимание оратора:
– Борис Абрамович! Нельзя ли поконкретнее! Вы о чем печетесь?
Оратор с глубокой тысячелетней грустью в глазах вздохнул:
– Вы таки хотите конкретнее? Будет конкретнее. Скажите, господин мэр, вы можете гарантировать нам защиту?
– Защиту? – удивился Лущенко.
– Да-да! Не удивляйтесь! За-щи-ту!
Лущенко весело глянул в сторону Сериканова.
– А какого плана защиту? – поинтересовался Роберт Шандорович. – Страховку? Адвоката? А может, врача?
– Я имею в виду не медицину, а бандитов, – сокрушенно покачал головой старик. – Защиту от бандитов в погонах, от бандитов в халатах, от бандитов в мантиях. Можете? Вот так-то! Молчите? Очень грустно!
Оратор всплеснул маленькими ладошками, и мэр постучал карандашом по столу:
– Борис Абрамович, уважаемый! Какие такие бандиты? Я считаю, у нас в городе с бандитизмом покончено. Слава богу, никто не стреляет. Не взрывает. Не режет. Мне начальник ГУВД докладывает два раза в день: утром и вечером. С преступностью боремся и будем бороться.
– А я, господин мэр, – о другом бандитизме. О том бандитизме, что ваше ГУВД нигде не учитывает! Наезды-то не от криминала идут, а… как бы это сказать… совсем наоборот!
Мэр помрачнел. Он прекрасно понял, о чем речь, но признаваться в этом не мог.
– Это как же – наоборот?
– От милиции, простите. Суды душат. Без подношеньица или без команды палец о палец не ударят. А проверяющие и вправду замордовали. Спасенья нет! Каждый день по два, а то и по три!
«Пора…» – понял Петр Владиленович и двинулся к трибуне.
Козин
«А вот и Козин…» – невольно напрягся мэр.
К трибуне решительно протиснулся высокий мужчина в строгом черном костюме. Его мужественное лицо могло служить моделью для плаката «Они не пройдут!». В зале моментально стало тише.
– Меня знают все? – оглядел он зал, даже не взглянув на мэра.
– Все-е-э-э! – гораздо более дружно, чем мэру, отозвалось собрание.
– Ну и отлично! – кивнул Козин. – А теперь – к делу. Во-первых, киоск, лоток и место неупорядоченной торговли – не одно и то же. Мэр Лущенко смешивает эти понятия неправомерно. Хотя, конечно, преднамеренно.
Зал с одобрением загудел.
– А во-вторых, здесь ни для кого не секрет, ради кого Игорь Петрович старается на этом, с позволения сказать, совещании.
Что-то щелкнуло, и Лущенко понял, что это сломался в его руках карандаш.
– Естественно, для своей супруги Алены Сабуровой.
Зал зашелестел голосами, и Лущенко почувствовал, что его лицо наливается кровью.
– Ты за языком следи, Петя! – выкрикнул кто-то. – А то ведь объясняться заставят!
– Я готов, – выпрямился Козин и кивнул в сторону Игоря Петровича. – В отличие от нашего главы, у меня совесть чиста.
Мэр стиснул кулаки, и его ухватили под столом за край пиджака. Он медленно, с угрозой развернул голову. Это был Сериканов.
– Не надо, Игорь Петрович. Пусть выскажется.
Козин оглядел зал:
– И главное… Все это «демократическое» обсуждение, как и весь ваш Совет, – фикция и останется ею до тех пор, пока не будет восстановлена реальная справедливость. Реальное равенство для всех. С этого, с «головы», надо начинать.
Мэр побагровел, а Сериканов постучал карандашом по стакану:
– Извините… Петр Владиленович. Вы ведь, если не ошибаюсь, не член Совета?
– Нет, – отрезал Козин.
– Тогда вы имеете право на участие в прениях, но не имеете права вносить изменения в повестку дня. Подайте заявление в Совет, его там рассмотрят и в течение двух-трех дней вам дадут ответ.
Козин пожал плечами:
– А заявление у меня короткое, и условие одно: предприниматель Сабурова работает в городе на общих основаниях.
Мэр вскочил:
– Послушайте, вы! Я вижу, что вы решили саботировать нашу работу! Но учтите, я не принимаю ультиматумов! Если вам не нравится участвовать в обсуждении городских проблем, вы можете идти! – Он выбросил руку в сторону двери: – Никто не держит.
Козин заиграл желваками:
– Не вы меня приглашали, господин Сабуров. Я сам пришел. Не вам и гнать.
– Сабуров? – вскипел мэр.
