Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Точно, точно…

– Пролетают годы. Вы уже мужчина. Отец и не смотрит в вашу сторону. Низкорослый наследник – оскорбление, позор для него. Вы замыкаетесь в себе, но сердце кричит, обливаясь кровью: «Люби меня! Гордись мною!»

– Да, да… – Рака негромко всхлипнул. – Откуда ты знаешь? Откуда?

– Ваши чувства передаются мне, только и всего.

– Я никогда ни с кем не говорил об этом. Ни разу в жизни.

Кемба не выдержал. Он еще не догадывался, как эта сцена помешает его замыслам, но понимал одно: дело плохо, если железный повелитель плачет, словно ребенок. И Советник, забыв приличия, ворвался в запретную комнату.

– Что с вами, мой господин? Что случилось?

Рака Девятый, Военачальник барраков, Сюзерен Омбараки, Верховный Командующий Ветряного флота и Властитель Равнин, поднял мокрое от слез лицо. Глаза его были красны.

– Не лезь не в свое дело, – тихо промолвил он.

– Господин…

– Убирайся и плети косички! Вон!

Кемба удалился.

Немного погодя кормчие получили приказ повернуть на север. Гигантский город медленно развернулся и тронулся к дальним горам.

С восходом солнца Кестрель забралась на главную смотровую вышку, чтобы окинуть взглядом окрестности. Утро выдалось прохладным и ясным, воздух был прозрачен на мили вокруг. За пустынями начиналась возвышенность, поросшая лесом, а еще дальше, у горизонта, темнели неприступные горы. Девочка напрягала взор, пока не увидела сквозь пыль равнин, среди вековых деревьев, очертания давно заброшенной дороги, прямой и широкой, что уходила в горы. Кестрель расправила на коленях карту. Так и есть: вот он, Великий Путь, пересеченный зубчатой линией – Трещиной-Посреди-Земли. В конце дороги, у самого высокого пика, на свитке извивалась затейливая надпись. Отец перевел ее двумя словами: «В полымя».

Благодарный народ Омбараки устроил юным героям торжественные проводы. Собрались все до единого, разве что Кембы нигде не нашли. Рака Девятый по очереди заключил спасителей в объятия, особенно тепло прижав к своей груди Бомена.

– Если когда-нибудь вам потребуется помощь, – сказал правитель, – только позовите.

Салимба положил к ногам детей три удобные заплечные сумки, набитые едой для предстоящего странствия.

– А я раньше всех понял, что эти ребята за нас, – похвастал он. – Косички-то я им первый заплел!

Потом неразлучную троицу опустили на землю, и вся Омбарака прокричала троекратное «ура» в их честь. Радостные крики долго еще звенели в ушах путешественников, пока те шагали в предгорья. У кромки леса герои остановились и обернулись, чтобы помахать на прощание своим новым друзьям. С минуту они смотрели, как гигантский город на колесах поднимает бесчисленные паруса, со скрипом и грохотом разворачиваясь обратно к югу. Откуда ни возьмись налетел ветер и растрепал золотые косички. Дети зябко поежились. Холодало. Впереди простирались темные земли.

Глава 17

Семья Хазов не сдается

– Где Бо? – говорила Пинпин. – Где Кесс?

– Они ушли в горы. – Аира не любила обманывать людей, даже тех, кому два года от роду. – Подними-ка ручки.

– Где па?

– Готовится к экзамену. Постой тихонько, я уже заканчиваю.

Мама нарядила дочку и придирчиво осмотрела ее. Пестрого покрывала не хватило на одежду для обеих, и малышке досталась простая накидка без рукавов, наброшенная поверх рыжего костюмчика. Теперь, поглядевшись в зеркало, Аира с удовольствием отметила, что все получилось как нельзя лучше. Двое в одинаковых полосках – это уже чересчур.

Осталось подхватить приготовленную заранее корзину, взять Пинпин за ручку и вместе отправиться на прогулку. Проходя сумрачным коридором, Аира услышала скрип двери, а затем возмущенный возглас госпожи Моль:

– Смотрите-ка, что она еще удумала!

Три лица высунулись в щель, чтобы проводить соседку ошарашенными взглядами.

На улице многоцветные одеяния мятежницы вызвали настоящую бурю. Проходивший мимо городовой тут же вскинул руку, дунул в свисток и выкрикнул:

– Эй, так нельзя! Вы нарушаете правила!

Мужчина, мирно кативший тележку, нагруженную бочками, из чистого любопытства обернулся на его голос – и наехал на человека, который нес на голове тяжелую корзину. Бочки раскатились по дороге, а корзина пролетела по воздуху, опрокинулась и вывалила на улицу россыпь маленьких розовых крабов – изысканное лакомство для жителей Белого округа. Между тем две тучные матроны, засмотревшись на Аиру и Пинпин, с размаху грохнулись прямо на бочки, одна из которых лопнула от удара и залила мостовую черной патокой. Постовой заторопился на помощь, но наступил на разбегающихся крабиков, поскользнулся в лужице и шлепнулся прямо на одну из дам – ту, что была менее упитанной. Пытаясь подняться, он так отчаянно размахивал руками, что перемазал ей голову патокой, на которую сразу налипло несколько розовых отшельников.

Глазки Пинпин заблестели от восторга, как если бы все это представление устроили специально для нее. Зато Аира и бровью не повела. Ни перекошенные лица соседей, ни громкие проклятия стража порядка, ни даже визг несчастной тетки с крабами в волосах совершенно не трогали ее. С величественным Равнодушием статуи госпожа Хаз прошествовала по улице и повернула на главную городскую площадь.

Постепенно за женщиной с ребенком и корзинкой увязался целый хвост ротозеев всех мастей. Любопытные держались на почтительном расстоянии, перешептываясь между собой, словно боясь, как бы она их не услышала. Аира внутренне усмехнулась. Надо же, сколько власти дают безобидные полосочки!

К тому времени, когда мама близнецов достигла границы знакомого Оранжевого округа, процессия разрослась до пятидесяти с лишним голов. На полпути госпожа Хаз внезапно встала и оглянулась на своих последователей. Те притихли и замерли, точно бессловесное стадо. Разумеется, внучка пророка знала, почему эти люди пошли за ней. Они жаждали посмотреть, как ее накажут. Ничто так не грело сердце арамантца, как публичное унижение соседа. Аира посмотрела в их печальные, пустые глаза, и что-то в ней перевернулось. Кровь далеких предков нежданно взяла свое, и уста женщины заговорили сами собой.

– О, пропащий народ! – воскликнула она. – Завтра горе грядет! Но еще одна ночь унесет слезы прочь! Готовьтесь к разноцветной жизни!

И зашагала, высоко подняв голову. Душа Аиры пела от счастья. До сих пор ей нравилось быть супругой и мамой, но, оказалось, роль пророчицы таила в себе еще большие радости.

Вот и площадь перед Императорским дворцом. Похоже, всякий, кто шатался без дела, влился в толпу зевак. Строго говоря, праздных людей в Араманте не было и быть не могло, ибо власти заботились о том, чтобы каждый имел разумное занятие. Теперь вы понимаете, почему правителей не обрадовало, когда под самым окном Коллегии экзаменаторов прошаркала, шушукаясь, целая группа людей, которая тянулась вслед за ярко-полосатой дамой и маленьким ребенком.

А госпожа Хаз торжественно прошествовала между белыми колоннадами на городскую площадь, и спустилась по девяти ярусам (толпа неотрывно тянулась за ней, предвкушая потеху), и встала у подножия Поющей башни. Здесь она с важным видом подняла свою ношу на деревянную платформу. Затем подсадила малышку. Потом залезла сама. Достала из корзины одеяло, расстелила его на досках и устроилась вместе с дочерью поудобнее. Под конец извлекла на свет бутылку лимонада и пакет со сдобными булочками.

Зрители оторопело смотрели, ожидая следующей выходки.

– О, пропащий народ! – возгласила пророчица. – Настало время присесть и покушать!

Сказано – сделано.

Зрители терпеливо топтались внизу: что же дальше? А дальше явился Старший экзаменатор – весь в белом и в сопровождении четверки громадных городовых. Внушительный вид стражей порядка, нисходящих по ступеням арены, заставил ротозеев злорадно заулыбаться.

– Мадам, – пронзительным, холодным голосом начал доктор Грис, – здесь не цирк, а вы не клоунесса. Сейчас же спускайтесь и переоденьтесь подобающим образом.

32
{"b":"20748","o":1}