Жанна бросила на него нерешительный взгляд. Неужели он понял ее буквально? Или это лукавство?

– Денег хватит, – шутливо ответила она, старясь не думать о плачевном состоянии своего банковского счета. Они как-нибудь выкрутятся. Время еще есть.

– Хорошо, – сказал Дион все с той же ослепительной улыбкой. – А то я изрядно поистратился: купил три соболиные кисти и пять ярдов холста.

Через час они сели на ливерпульский поезд. Жанне этот план понравился: им лучше будет оказаться на ней тральной территории. Конечно, Эйнтри – не Монте-Карло, и все же. На самом деле она обрадовалась (хоть и не осмеливалась признаться себе в этом), узнав о том, что следующие три часа они проведут на. людях. Можно будет расслабиться и хоть на время позабыть о своих тревогах и надеждах. И трудно не уснуть под ритмичный перестук колес, особенно учитывая, что встала она очень рано.

Когда Жанна очнулась от дремоты, оказалось, что поезд стоит, а Дион куда-то исчез. Во рту у нее пересохло, шея окоченела. Охваченная паникой, она привстала, дико озираясь по сторонам. На столике лежала газета Диона, открытая на странице с объявлениями о скачках, но в купе было пусто. Жанна посмотрела в немытое окошко: поезд уже прибыл в Ливерпуль. Неужели Дион ушел совсем, бросив ее – спящую?

– Вот так-то лучше!

Она оглянулась. Дион стоял в дверях, поглаживая свой свежевыбритый подбородок. Этот человек умел наслаждаться жизнью. Жанна вспыхнула. Зачем, собственно, он побрился? Ради лошадей или… для нее? Может быть, Дион наконец понял? Она вскочила с места, совсем забыв о сумочке. Ключи, паспорт и флакончик духов с грохотом вывалились на пол. Дион, нимало не удивившись, подобрал их и вручил Жанне.

– А ты, я вижу, запаслась на все случаи жизни.

– А почему бы и нет? – огрызнулась она, покраснев еще гуще.

Господи, как трудно быть женщиной! И когда же ей удастся к этому привыкнуть?

Дион торжественно протянул руку, помогая Жанне сойти с подножки поезда.

– Прямо как в Ницце, верно?

Она подозрительно взглянула на него. Может, Дион близорук, как Джули? Эта грязная платформа меньше всего напоминала Лазурный берег. И все же в чем-то он, пожалуй, был прав. Жанна шла под яркими лучами солнца, в которых крутились пылинки, и думала о том, что приняла верное решение. Дион простой, легкий человек, с ним можно разговаривать без всяких церемоний и формальностей. Он – настоящий скваттер, кошка, которая гуляет сама по себе.

Таксист долго кружил по лабиринту ливерпульских улочек и наконец высадил их в доках. Жанна вышла из машины и тут же пожалела, что, следуя совету Лианы, не взяла с собой свитер: с реки дул холодный ветер.

– А я думала, мы едем на скачки.

– Так оно и есть.

И Дион указал на гавань, где весьма безобразные на вид, толстопузые паромные суда со скрежетом терлись о причал, готовые к отплытию. Потом он схватил Жанну за руку и припустил бегом. Она и опомниться не успела, как оказалась на залитом бензином трапе, а еще через несколько мгновений – в темном трюме, где стояло отвратительное зловоние. Вокруг громоздились горы наваленных друг на друга кузовов грузовиков; цепи позвякивали в такт волнам, бьющимся о борт. От оглушительного рева двигателей дрожала стальная обшивка. Жанна с ужасом посмотрела на Диона.

– Но… – начала она, пытаясь перекричать адский шум. – Я ничего с собой не взяла, я же не знала… Почему ты не предупредил?

– Дженьюри, дорогая моя, мне самому эта мысль только что пришла в голову! Не беспокойся, все будет прекрасно. – Дион самодовольно улыбнулся. – Предоставь мне решать все проблемы.