– О, – в замешательстве пробормотала Жанна. – Я и не думала, что это важно… ну, разные технические детали.

Дион печально вздохнул:

– В современном мире все непросто. Но на самом деле и в технических деталях есть свой смысл. Я дам тебе несколько советов. Посмотри на себя со стороны, глазами мужчины – вот в чем хитрость. А это значит, к примеру, что ноги должны быть голые: для экономии времени и чтобы колготки не порвать. Глаза должны быть подкрашены, и чем больше, тем лучше. Особенно тушью небесно-голубого цвета. А вот помадой злоупотреблять не стоит: мужчинам не нравится возвращаться домой размалеванными, как клоуны. Они ведь создания застенчивые и неловкие. Так упрости им жизнь – носи платье с одной застежкой. Никаких поясов, булавок или пряжек. Ничего острого и твердого, кроме каблуков. А о шляпах и думать забудь. Из-за этих широких полей можно и мать родную не узнать! Что же касается моды, то лучше отставать от нее на десять лет, чем быть хоть на шаг впереди. Мужчины любят традиции, им нужны ориентиры.

– Я ее вычислила!

На этот раз Жанна не сомневалась в своей правоте. Томная девица с черными волосами и пухлыми губами, в короткой кожаной юбке и сетчатых чулках прямо-таки излучала молодость и сексуальный призыв. Но Дион отрицательно покачал головой:

– Нет, это дочка какого-нибудь посла, только что из монастырской школы. Посмотри-ка правее.

Проследив за его взглядом, Жанна увидела пухленькую веселую женщину. Она грелась на солнышке, усевшись неподалеку от дверей, и лениво покачивала ногой, с которой наполовину сползла туфля.

– Да ей же лет сорок!

Но не успела Жанна закрыть рот, как к кафе подъехала машина. Женщина подошла к ней, пошепталась через окошко с водителем и забралась внутрь.

– Но она такая… обыкновенная! И… слишком веселая!

Дион громко расхохотался:

– Чего же лучше? Никто не захочет тратить субботний вечер и кучу денег, заработанных в поте лица, утирая чьи-то слезы. Мужчина любит самые простые вещи: улыбку, красивое розовое тело, локоны, бедра, которые заманчиво покачиваются при ходьбе. Не так уж трудно, а?

– Я не смогу. – Жанну вновь охватили ужас и стыд. Розовое тело? Да лучше умереть! – А ты?

– Хм. – Дион задумчиво допил свой кофе. – Я тебя понимаю. – И он решительно отодвинул чашку. – Да, полагаю, нам нужно обратиться к профессионалам. Сколько у тебя наличных?

– Около сотни фунтов. И несколько долларов. – Эта сумма включала и те деньги, которые Фернан дал ей на мелкие расходы.

– Надеюсь, этого хватит. Хороший совет нынче стоит недешево. – Дион поднялся из-за стола и с отлично разыгранным отвращением проговорил:

– Чего только мне не приходится делать ради тебя, Дженьюри Браун! И когда же это кончится? – И покачал головой.

Дион вышел из кафе. А через пять минут они уже мчались вдоль побережья, мимо эвкалиптового леса, полей, засаженных гвоздикой, виноградников и оливковых рощ. Дион мужественно боролся с искушениями. То ему хотелось заглянуть в старую студию Пикассо, которая находилась в здании бывшей фабрики духов в Валери, то насладиться видом полуголых красоток на пляже Жан-ле-Рин или посетить субтропические сады в Кап-д'Антиб. Но у них была другая цель – Канны.

– Неужели мы войдем туда? – в ужасе спросила Жанна, когда такси остановилось перед отелем «Карл-тон», фасад которого выходил на серебристые пески Ла-Круазетт.

– Именно это мы и сделаем, – ответил Дион и направился к дверям по дорожке, обсаженной пальмами, лимонными деревьями и магнолиями. – Посмотри-ка сюда.

Жанна задрала голову: перед ней высилось огромное, как скала, здание, покрытое белоснежной штукатуркой. Стены были увенчаны двумя куполами, четко прорисованными на фоне синего неба.

– Это здешняя достопримечательность. Купола вознесли в честь знаменитой куртизанки времен королей Эдуардов – Прекрасной Отеро.

Жанна покраснела и потупилась. Абсолютно ясно, что они символизируют. Неужели это и есть бессмертие? Чувствуя, что сердце уходит в пятки, Жанна поплелась вслед за Дионом. Еще несколько секунд – и они оказались в полутемном баре.

– Ради всего святого, не будь такой мрачной, – неодобрительно заметил Дион, когда его спутница неуклюже взгромоздилась на высокий табурет, сжимая в руке стакан только что выжатого апельсинового сока. Хотя, судя по цене, это больше походило на расплавленное золото. – Здесь работают только те, у кого есть особое соглашение с администрацией отеля. Если мы чем-то не понравимся, ей просто подмигнут, и она оставит нас с носом.

Жанна выжала из себя улыбку, но, скосив глаза на Диона, отметила, что тот старается за двоих. Ей не очень-то понравилось выражение его лица: возбужденное, нетерпеливое и даже чуточку развратное. Он не отрываясь смотрел на дверь.

– Можно подумать, мы ждем саму королеву, – ядовито заметила Жанна.

– Так и есть, – сказал Дион. Его глаза сверкали в предвкушении нового приключения. – Мы ждем королеву ночи! И последи за своими манерами. Не забывай: мы нуждаемся в ней куда больше, чем она – в нас.

Жанна послушно выпрямилась. Ничего не скажешь, самая пора торчать в баре: десять часов утра! Диону, с его беспорядочным образом жизни, все нипочем, а вот она к этому совершенно не привыкла.

И вдруг в полутемном баре повеяло тончайшим ароматом духов. Жасмин. Томительный, экзотический запах, такой сладкий и густой, что, казалось, его можно было потрогать руками. Потом зашуршал шелк – и перед ними появилась королева ночи.

Несколько мгновений все молчали. Дион и Жанна были слишком ошеломлены. Королева ночи не спускала с них оценивающего взгляда. Ни разу за всю свою жизнь Жанна не видела, чтобы кто-то – мужчина, женщина или ребенок – имел столь вылощенный вид в десять часов утра. Женщина, одетая с иголочки (ни одна мелочь не забыта), напоминала картинку в только что отпечатанном журнале: такая же загадочная и как будто покрытая глянцем.

И вместе с тем она была вполне живая, прекрасные рыжие волосы казались теплыми и мягкими.

Вторая мысль, посетившая Жанну сразу же вслед за первой, стала чем-то вроде откровения. Несмотря на всю свою притягательность, королева ночи отнюдь не блистала красотой. Мясистый нос, слишком крупные зубы… да и плечи широки не по росту. Если б не каблуки, ее можно было бы назвать коренастой. Зато матово-черное платье великолепно подчеркивало медовый цвет кожи и теплый оттенок карих глаз. Идеальной формы шея смело выставлена напоказ. И ни единого украшения. Только в ушах посверкивали две крошечные жемчужинки. А потом раздался голос – тихий, как вздох или шелест осенних листьев: