-Забери своего,отдай моего!Забери и уходи!Иди!
И гордый Наместник Империи отступает назад,пропуская тварь к обледенелому телу юного воина-твари.И одновременно прикрывает собой тяжело стонущего молоденького человеческого солдатика.Тихий вздох со стороны леса и поля –оба отряда видят,что происходит.Все боятся стрелять,никто не хочет начинать бой.
Краткие мгновения тварь смотрит в лицо Наместника испытующе,потом осторожно шагает к своему «дитя»,поднимает его на руки,подставляя незащищенную спину под удар человека.Но Цезарион стоит неподвижно,ждет,пока отступит тварь,чтобы забрать человеского мальчишку.Пока они рядом –стрелять никто не будет –иначе погибнут все четверо.Пока-да,но что будет потом,когда они начнут отступать к своим?
Владыка тварей,держа на руках своего воина,медленно поворачивается в сторону леса,горомко кричит:
-Стрелять по людям запрещаю!Запрещаю!
Слабое шевеление в рядах тварей,но …ни звука в ответ.
-Иди.Мои без команды стрелять не будут.Иди…
Голос Цезариона дрожит от ярости и ненависти.Но хотя бы один из отряда уцелел, надо дать выжить хотя бы ему.А, значит,в тварей стрелять нельзя.Пока Наместник не прикажет –никто и не выстрелит –там Ярре –он проследит.
Снова угрюмый и злобный взгляд зеленых глаз-словно не они молили только что о пощаде для раненого.И холодная усмешка в ответ в черных глазах человека.Но тварь начинает отступать назад,а Наместник берет на руки своего раненого и идет вперед –к своим воинам,к своей человеческой жизни…
Отряд тварей испарился мгновенно –как только их владыка донес раненое дитя до границы леса.Наместник даже не почувстовал этого,стоял спиной к ним,отдавал раненого кому-то из отряда.Все время,пока собирали трупы,грузили их на запасных коней,приведенных с собой,разбирали оружие,его волновал только один вопрос –почему вернулись на место боя,почему даже не попытались напасть?Ярре зло шипел что-то,перевязывая порубленного мальчишку-тот снова потерял сознание. Наместник просто ничего не понимал –с одной строны –постоянные нападения, с другой –зеленоглазый владыка пропускает их без боя уже дважды.Чтобы тварь проявила сентиментальность и из-за своей крови отказалась от войны с ненавистными людьми –это было бы чересчур.Достаточно было вспомнить,что сделали с Эйзе.Жестокий хладнокровный правитель.Но боя не было и на этот раз.Едва не впервые в жизни Ремигий почувствовал растерянность- он не понимал врага и не мог предугадать его мысли.Надо будет спросить Мыша,что это все значит.
-Господин! –голос Ярре звучит хрипло.-Мы закончили…
-Сколько их ?
-Двадцать,если не считать выжившего.
Да уж,милосердие тварей – изо всех выжил один,да и то,похоже,что ему попался юный и неопытный противник,а то тоже бы прикончили.Ненависти нет.Глубокая горечь и усталость.Нет жалости,только боль.Лицо Наместника снова кривится от нервного тика,то,что было преодолено месяцем покоя с нежным,ласковым Эйзе снова исчезает,приступ ярости накатывает на Цезариона.Но он старается сдержаться –на ком вымещать боль и отчаяние?На воинах сотни Ярре,на несчастном умирающем мальчишке?
-Возвращаемся…
Что-то такое звучит в голосе Наместника,что воины быстро расступаются перед ним,пропуская к коню.Это потом он будет смазывать ступни мазями и шипеть, и ругаться от нестерпимой боли,а сейчас взлетел на коня,сжал его бока,посылая сразу в галоп.
И снова знакомые ворота,створки открыты –их явно ждали.Наместник чуть придерживает коня,чтобы не стоптать охрану и его домочадцев.Высыпали во двор –похоже,это уже становится традицией дома Цезариона –его встречает его раб,его возлюбленный,его приемыши,фазанята,темные боги их забери,и,конечно,рыженький Лис.Ну как без него.Эйзе встревоженно смотрит в лицо воину –тик не прошел,лицо по-прежнему неудержимо кривится,дергается угол рта.Значит,произошло что-то очень серьезное.Ремигий осаживает коня,быстро спрыгивает на землю –боль в обожженных ступнях рвет сердце,но он только крепче сжимает губы.Берси пытается ухватить его руку,но Альберик,увидев,изуродованное мучительной судорогой лицо Наместника,испуганно подхватывает тваренка на руки,прижимает к себе пищащего Моди –когда Ремигий в такой ярости,он и убить может.Почему-то это оказывается последней каплей,переполнившей терпение воина,и он,отстранив от себя было потянувшегося к нему Эйзе,убегает в дом.
Ярре молча спешивается,бросает поводья одному из воинов охраны.Лис растерянно и вопросительно смотрит не него.После выходки Наместника Рыжий подойти к человеку не смеет.
-Из всего отряда уцелел один мальчишка,-голос Ярре звучит хрипло.О мальчишке позаботятся –он уже в доме лекаря,но чувство бессилия не покидает и бравого сотника.Мыш молча поворачиваеися и кидается вслед за возлюбленным.Сердито воет Берси-ему не нравится сидеть на руках у Альберика.Старый раб только вздыхает.
Наместник сидит на краю ложа,так и не сняв доспехи,тяжело опустив руки вниз.Лица не видно –закрыто рассыпавшимися черными тяжелыми волосами.Иногда и сталь пргибается и становится хрупкой.Жуткое чувство усталости и безнадежности. «Мир моему народу…» И двадцать мертвых покалеченных тел, которые привезли в город,которые завтра нужно будет похоронить со всеми почестями.А ведь могли бы и остаться в живых.И не надо говорить,что их судьба такая,а стезю солдата они выбрали сами.В былое время Цезарион не жалел и сотни,и легионы.Бросал их в огонь,не думая о последствиях своей ошибки.Пять лет на проклятом Севере научило считать каждую жизнь.И не потому,что солдат было мало,хотя и это тоже.Но он смог разглядеть человеческие лица под масками шлема и забрала.А тех,кого знаешь,не так просто отправить на глупую,бессмысленную смерть.На душе было мерзко.Связь с Эйзе представлялась ему сейчас едва ли не как предательство.
Легкое движение воздуха,и его возлюбленная тварь оказалась на ложе.Эйзе обнял сгорбленную спину своего господина,прижался к ней грудью,обвил руками шею воина.Прижался крепко,как теплая шкурка.Ремигий раздраженно дернул плечом,но Мыш только сильнее вцепился в него,обхватил его бедра ногами.Обезьяна маленькая –вцепился всеми конечностями!
Воин ощущал тепло,исходившее от тела Эйзе,чувствовал нежный лесной запах его тела,мягкие волосы шекотали его плечо.Отчаянное биение двух сердец,неровное,растерянное.И ощущение покоя,шедшее от твари.За эти недели Мыш научился смирять гнев своего любимого,останавивать ярость,забирать боль.И все это он делал сейчас.Он не знал,что произошло на поле боя,почему господин так потерян и несчастен,почему такая горечь на его душе. Мальчишка просто защищал и спасал от его жестокой сущности,от боли поражения,болезненного чувства осознания того,что он делал на этой проклятой богами земле.Умный сильный враг,хороший разведчик,и отчаянно влюбленный твареныш.Ему было все равно,что сделал его господин,лишь бы Ремигию не было плохо.Холодные пальцы осторожно легли на непрерывно дергающуюся в тике щеку и разгладили напряженные мышцы,забирая судорогу и боль.Тихое дыхание касалось обнаженной шеи воина и давало облегчение и успокоение.Эйзе все гладил и гладил виски и щеки Наместника,поглощая нервнон подергивание,отбирая его горькую обиду.Лишь боги империи знали,куда он девает ее из своего сердца,но возлюбленного он успокаивал и утешал.
Воин сидел неподвижно,слабо ощущая нежные и осторожные прикосновения возлюбленного.Ни одного вопроса о том,что произошло,ни тени отторжения или ненависти.Абсолютная уверенность в правоте Ремигия и вера в его силу.Воздействие твари была ,как никогда,очень сильным,и Наместник в полной мере ощутил его и понял,что же заставляло его смирять себя и терпеть выходки Эйзе.Да Мыш сейчас и не скрывался.Не до того было –возлюбленному больно,надо убрать эту боль,дать возможность Наместнику жить дальше,любить Мыша,строить свою жизнь.
-Мыш! –голос Наместника был грубым и сдавленным.
Эйзе только тихо пискнул в ответ.
Резким движением воин прижал руки Мыша к груди и повернулся к нему боком,пытаясь увидеть лицо мальчишки.Тот вздохнул,мгновенно переместился вперед,оказавшись сбоку сидящего Ремигия.Эйзе редко пользовался способностями тварей,отличавшими их от людей.Довольно давно Ремигий понял,что Мыш это делает сознательно,не желая,чтобы его опасались как врага.Но сейчас мальчишка передвигался очень быстро.Похоже,из-за состояния Ремигия Мыш не полностью контролировал себя.Он тоже был расстроен и встревожен.
