Но вот подле крыльца остановились трое молодых кузнецов — их юная сестра вполне годилась в невесты дракону. Подошла вдова угольщика с двумя дочерьми на выданье. Замер старый кондитер с дочерью и племянницей, и тут же как из-под земли выросли женихи обеих девушек — пекарь и скрипач. Подскочили двое молодых купцов, готовых защищать если не сестер и невест, то дома и лавки. А потом стали собираться другие — многие и многие. И все почему-то смотрели на Арнека. Верно, вспомнили те дни, когда Арнек (подобно всем юношам города) обучался воинскому ремеслу в городской дружине и так отличился, что его прочили в начальники стражи. Только в тот раз он предпочел мечу — резец. Теперь предстоял иной выбор.

Тэсси тоже перевела взгляд на брата. Она вдруг подумала, что не меч и не броня делают воина — воином. С внезапной дрожью она подметила в лице брата спокойную решимость, какой не хватало даже Ладреку. Тэсси усомнилась, готов ли Ладрек — за почести, богатство и дракона — сражаться так, как Арнек — за родичей, друзей и Арлесту?

— Не здесь, — тихо сказал Арнек, обращаясь к столпившимся у крыльца горожанам, — и не сейчас. Ступайте по домам.

— Браво, — насмешливо одобрил Чарк, — хорошо начинаешь. Не надейся только, что их гнева и отваги хватит надолго. Как только дракон сожрет одну из девушек, родичи остальных сразу успокоятся. Так что поторопись.

Губы Арнека гневно дрогнули, но он молча проглотил совет и спустился с крыльца.

Вернувшись домой, Тэсси не раздеваясь села на постель. Устала беспредельно, но хуже усталости донимала грызущая тоска.

В дверь стукнули, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Чарк. Только теперь Тэсси заметила, до какой степени дядя утомлен: щеки провалились, а кожа совсем обесцветилась, будто не ел неделю. Впрочем, колючего тона он не оставил.

— Будь любезна ответить: зачем ты освободила Ладрека? Сам он из Морской крепости не вырвался бы.

— Он попросил… — беспомощно призналась Тэсси.

Чарк усмехнулся.

— Представляю, как был настойчив! Против Ладрека устоять трудно. Какую-нибудь горбатую старуху ты бы не выпустила столь опрометчиво, верно?

Тэсси чувствовала себя слишком несчастной, чтобы смутиться.

— Мне следовало остеречься, — пробормотала она со слезами. — Что теперь делать?

— Я остался не для того, чтобы слушать твое покаянное нытье, — перебил Чарк. — Хочешь получить совет — помогай.

Он развернулся и вышел. Тэсси, забыв об усталости, побежала следом за дядей на кухню.

— Разожги огонь, — велел Чарк.

Пока она возилась у очага, Чарк, хозяйничая, будто у себя дома, налил воды в чистую плошку (выбрал ту, куда Тэсси обычно снимала сливки), прополоскал один из найденных днем корешков и принялся нарезать его тонкими дольками.

— Вскипяти воды, — распорядился он, когда блики пламени и веселый треск горящего дерева оповестили: первый приказ исполнен.

Тэсси послушно повесила котелок над огнем и тут же услышала:

— Раствори ложку соли, — и, не меняя тона, Чарк продолжил: — Ладрек самый опасный человек в войске ратейцев, не считая, может быть, повелителя дракона.

Тэсси снова удивил странный титул.

— Почему «повелитель»? Они ведь служат дракону?

Чарк чистым полотенцем тщательно вытер руки, испачканные липким соком.

— Ратейцы служат не дракону, а…

Он умолк — на пороге явился Арнек и сухо промолвил:

— Полагаю, хозяин дома может проявить любопытство?

— Разумеется, — небрежно обронил Чарк, снимая с полки очередную миску и сбрасывая туда наструганные корешки, — ратейцы служат не дракону, а своему повелителю, а тот властвует и над драконом.

— Неужто кто-то из людей распоряжается чудовищем? — не поверил Арнек. — Откуда это известно тебе?

— Есть польза в том, чтобы не сидеть дома сиднем, — злорадно оскалился Чарк, — хоть и рискуешь прослыть бродягой.

Арнек не вступил в пререкания. Спросил:

— Повелитель дракона может натравить на нас чудище?

— Именно.

— С помощью дракона держит в страхе и собственных слуг? Того же Ладрека?

— Ладрек… насколько мне ведомо, — Чарк допустил крохотную паузу, — нанялся к дракону добровольно… Тэсси, вода вскипела. Наливай. — Он подпихнул ей миску с корешками.

Тэсси плеснула кипятка и закашлялась, такой густой и насыщенный пар повалил от корешков.

— А этот повелитель… — начал было Арнек, плохо скрывая нетерпение, но тут раздался осторожный стук во входную дверь.

Арнек вышел, и Чарк воспользовался этим, чтобы спросить:

— Ладрек обещал тебе что-нибудь? В благодарность за спасение?

— Сказал только: остается моим должником. Подожди! Он дал мне вот это.

Тэсси сняла с шеи цепочку с багровой бусиной.

Чарк поймал бусину на ладонь и отозвался долгим свистом. Из коридора донеслись шаги Арнека, спровадившего поздних гостей. Чарк быстро вложил цепочку в руку Тэсси. Та едва успела сжать пальцы, как возвратился брат.

— Кто это был? — спросила она, но Арнек не ответил. Сам задал вопрос:

— Как князь повелевает драконом?

— Не знаю, — тихо отозвался Чарк. — Говорят, есть особые заклинания…

— Но тебе они не известны?

— Нет.

Во входную дверь опять постучали, и Арнеку снова пришлось уйти. Тэсси быстро шепнула:

— Ты много знаешь о Ладреке. Со слов других? Или встречался с ним?

— Встречался. — Чарк заговорил медленно, взвешивая каждое слово. — Я жил в Вердиане, когда город захватили ратейцы. Ладрек тогда и перешел к ним на службу.

— Так он не ратеец? — поразилась Тэсси.

— Нет, вердианец. Он стал «когтем дракона» — вступил в войско победителей, как вступят вскоре юноши Арлесты.

Тэсси чуть было не вспылила, отстаивая достоинство горожан, но тут же вспомнила их угрюмую покорность.

— Значит, Ладрек…

— Клеймен кровью дракона, — договорил за нее Чарк.

— Шрам над бровью?

— Именно. Дракон метит своих сторонников. И награждает. Каждый получает у него то, что попросит.

— Что же попросил Ладрек?

— Угадай.

— Выигрывать все битвы? — выпалила Тэсси.

Вместо подтверждения Чарк скупо улыбнулся.

— Он с шестнадцати лет водит войска. За семь лет — двенадцать битв. Двенадцать блистательных побед. Дракон награждает щедро.

— Да? — разозлилась Тэсси. — А это при чем?

Она подняла руку с зажатой цепочкой. Отблеск пламени упал на бусину, та потемнела и выпустила в ответ багровый луч, озаривший комнату ярче затухающего очага.

— Тут, — Чарк вытянутым пальцем коснулся бусины, — капля раскаленной драконьей крови.

Девушка испуганно отдернула цепочку.

— Не бойся. Бусина не разобьется, разве только ты сама захочешь ее разбить.

— Зачем?

— Как понимаю, Ладрек поклялся кровью дракона, — Чарк помешал настой и накрыл миску, — исполнить любое твое желание (какое в его силах, разумеется). Если нарушит клятву… ты разобьешь бусину.

— И?

— Тогда он умрет.

В кухне наступила тишина, такая, что до Тэсси донеслись приглушенные голоса из прихожей:

— Все, что есть, припрячем…

— Не сомневайся, мечей хватит…

— В темнице он обезумел, — пробормотала Тэсси.

— Он никогда разумнее и не был. В этой клятве — весь Ладрек. Он жаждал тебя отблагодарить — всей душой, и не в его обычаях скупиться.

Тэсси поглядела на Чарка так, словно он отвечал за сумасбродство Ладрека. Воскликнула негодующе:

— Вручить свою жизнь незнакомому человеку?! Он даже лица моего рассмотреть не успел!

Чарк криво улыбнулся, и Тэсси разошлась:

— Прекрасно! Вот моя просьба. Пусть уведет войско прочь!

— Не так это просто. Прежде чем поклясться тебе, он стал «когтем дракона», присягнул дракону. Если вздумает изменить — умрет. Клеймо выжжено навечно.

Не вполне сознавая, что делает, Тэсси наклонилась к сидевшему Чарку и быстро отвела волосы с его лба. Чарк отпрянул, затем выдохнул:

— Я не ношу клейма.

Тэсси пристыженно опустила руку, не понимая, что ей почудилось. Она вновь ощутила обессиливающую усталость — до дрожи. Чарк в упор смотрел на нее, в его взгляде сквозила откровенная насмешка, но было и что-то еще, и это «что-то» заставляло Тэсси чувствовать себя очень неуютно.