– Нет, конечно, нет, – успокоила ее Тора. – Я знала его хорошо. Он служил вместе с моим мужем, прекрасным офицером и человеком. В чем-то они с бедным капитаном Уинтропом даже были похожи. Преуспевали во всех своих начинаниях, были сильны духом и телом, у каждого из них было высокое чувство долга и цели. Надеюсь, вы понимаете меня?

– Да, да, конечно, – поспешила заверить ее Эмили. – Некоторых мужчин невозможно свернуть с того пути, который они считают верным, несмотря на все соблазны.

Лицо Торы просияло.

– Совершенно верно. Вы замечательно точно это подметили, – согласилась она. – Особенно это касается профессии моряка. Они не сворачивают со своего пути, а за ошибки платят жизнью. Дорогой Сэмюэль часто это повторял. Он был точен и аккуратен, как и капитан Уинтроп. Они были такими. Я люблю мужчин, отдающих приказы и исполняющих их, а вы? Что было бы с миром, если бы мы все были беспечны, беспорядочны, полагались лишь на интуицию и на «авось»? Боюсь, увы, что я именно такая.

– Это присуще артистам, я полагаю. – Эмили нахмурилась. – Они очень непостоянны. Я представляю, как вы любили капитана Уинтропа, ведь он так похож на вашего покойного мужа.

– Я его очень уважала, – тепло поблагодарила ее Тора, но в голосе ее слышались виноватые нотки. – Он был крестным отцом моего сына.

Она повернулась налево и указала на юношу с такими же светлыми волосами, как и у нее, но остальные фамильные черты едва угадывались из-за несходства выражения лица. За мечтательной тонкостью черт матери скрывалась спокойная и безоговорочная вера в обретенную ею прекрасную правду. В сыне все было переменчиво. Поиски, сознание вины, разочарование – все это можно было уловить в его меняющихся глазах, в изгибах губ. Он был еще далек от того покоя, которого достигла его мать. А пока что юноша усаживался, бережно держа в одной руке гриф виолончели, а в другой – смычок.

– Это мой сын Виктор, – тихо прошептала Тора.

– Он будет играть? – с интересом спросила Шарлотта. Как далек был этот мальчик от образа своего отца, самоуверенного морского офицера, который создался в ее воображении после рассказов Торы Гаррик.

– Мина Уинтроп попросила его, – пояснила Тора. – Виктор действительно хорошо играет, но, я думаю, она попросила его потому, что он очень привязан к ней, и чутьем поняла, что подобная просьба поможет ему менее остро переживать эту трагедию. Мой сын счастлив, что может хоть что-то сделать для нее.

– Как это благородно с ее стороны, – согласилась Эмили. – В такой тяжелый для нее момент она проявляет чуткость и внимание к другим. Я восхищаюсь ею.

– И я тоже, – добавила Шарлотта. – Я едва знаю ее, но уже испытываю к ней симпатию.

– Я должна по-настоящему вас познакомить, – быстро пообещала Тора. – Как только он сыграет…

Она умолкла, остановленная наступившей тишиной. Все повернулись к Виктору, скорее из вежливости к молодому музыканту, чем из подлинного желания слушать музыку. Но как только его смычок коснулся струн и в тишине прозвучала дрожащая густая нота, все изменилось. Звук, такой печальный, одинокий, заставил всех обратиться в слух. Музыкант не имел перед собой нот, он играл по памяти, извлекая звуки словно из собственной опечаленной души.

Шарлотта, бросив взгляд на вдову, увидела слабую тень улыбки на ее губах. Глаза Мины были устремлены на музыканта. И хотя он играл что-то щемяще-печальное, лицо ее было спокойным, а глаза – сухи. Возможно, в них уже не оставалось слез, бедняжка все их выплакала, гадала Шарлотта. А может, она все еще в шоке от случившегося или из тех, кто не умеет плакать?

Лорд Уинтроп, с очень бледным лицом, словно застыл. Видимо, ему нелегко было сдерживать свои чувства. Попыталась это сделать леди Уинтроп, но не смогла. Слезы переполнили ее глаза и залили лицо. Вокруг нее сразу же захлопотали две или три подруги, обступив ее, словно желая защитить или просто дать ей почувствовать их близость и поддержку.

Тора Гаррик, стоявшая рядом с Шарлоттой, держалась очень прямо; лицо ее сияло гордостью, словно она присутствовала на церемонии военного погребения. По ее мнению, сын мог бы так же хорошо играть и похоронный марш.

– Виктор очень одаренный юноша, – похвалила Шарлотта, когда виолончель умолкла. – Он играет так вдохновенно.

– Признаюсь, я никогда еще не слышала, чтобы он так прекрасно играл, – с некоторым удивлением сказала Тора. – Очевидно, то, что я слышала, были всего лишь упражнения. Мой сын очень дружил с капитаном Уинтропом. Оукли так напоминал ему отца, погибшего на боевом посту семь лет назад. – Голос ее звучал глухо от нахлынувших чувств, лицо застыло. – Бедняжке Виктору было всего семнадцать. Трудно мальчику расти без отца, миссис Питт. – Она печально покачала головой. – Это так ужасно. Иметь пример отца перед собой – это так важно, как вы считаете? При всей своей любви и преданности мать не может дать сыну все, что нужно: мужество, понятие о чести и самоотверженном исполнении долга, а главное – самосовершенствование.

На сей счет Шарлотта имела свое мнение. У нее не было братьев. Был сын, Дэниел, однако ему было еще рано думать об этих важных для мужчин качествах.

Но Тору, кажется, мало интересовало мнение Шарлотты.

– Бедный Оукли старался дать ему все, что не успел отец. Он поощрял его, много рассказывал о флоте. Разумеется, он оказал бы ему всяческое содействие в карьере, если бы Виктор того захотел.

– Вы, должно быть, искренне любили капитана Уинтропа, – промолвила Шарлотта.

– Да, – чистосердечно призналась миссис Гаррик. – Я не могла относиться к нему иначе, он был так похож на моего дорогого Сэмюэля. В нем были те же достоинства. Разве можно не любить таких мужчин, как вы считаете? А какой счастливой должна считать себя та, которая в своей жизни заслужила уважение двух таких мужчин… Сэмюэль был очень преданным отцом и мужем. Я постоянно напоминаю об этом Виктору, боясь, что время сотрет это из его памяти.

Будь на месте Шарлотты кто-то другой, он заподозрил бы в этом признании Торы ее близость с обоими мужчинами. Но Шарлотта, дивясь наивности и искренности ее восторженных слов, не могла не поверить, что в случае с капитаном речь идет о простом романтическом обожании.

Однако знала ли об этом Мина Уинтроп? Воспринимала ли она это платоническое обожание как любовь? Не прячет ли она под своей холодной хрупкостью ревнивое сердце обманутой жены? Какова в ее жизни роль брата? Шарлотта поискала глазами Барта Митчелла. Она почти сразу нашла его. Он стоял один в тени большой колонны, поддерживавшей балкон. Взгляд его был неподвижен и, насколько Шарлотта могла определить, был устремлен на Тору.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.