— Пожилой следователь, давайте отжим серьезный разговор и просто поедим торт. Вы сегодня немного выпили. Самую малость, но…

— Я то в форме. Просто ставлю на себе эксперимент по ни спанию. Уже тритий день ставлю. С тех пор, как ликвидационная бригада была обезврежена. Замочить меня хотели, сволочи! Не могу заснуть после прочтения протоколов их допросов, хоть тресни. И выпивка не помогает, хотя Аптекарь обещал. А насчет тебя, Олигарх, я заметил очень характерную тенденцию: ты тупеешь не по дням, а по часам. Твое поведение в последнее время совершенно несовместимое с понятием адекватное. Ты думаешь, что если меня грохнут или посадят, тебе легче станет?

— Пожилой следователь, а может все-таки на боковую? Может выпивка подействовала?

— Кто? Я? Никогда! Дайте мне зелёный свет и стопку в руку, и мы победим. Всё будет хорошо, Олигарх, я дам тебе парабеллум! А твоей рыжей пулемет. Кстати, а где эта атипичная монашка? А-а, вот она. Аня, я вот что хотел у вас спросить, как у специалистки. Это правда, что привычка скрещивать лодыжки и засовывать обе руки между колен говорит об обостренной чувствительности внутренней поверхности бедер и зоны клитора?

— Святая правда, пожилой следователь. Погладьте, своей Тамаре Копытовой, к примеру, а лучше поцелуйте эти места, и результат вас поразит.

— Какая прелесть!

— Я помню эти стихи, мы их в школе учили. Это Блок.

— Нет, Олигарх, это не Блок. И в школе вы учили не это. Впрочем, черт его знает, что сейчас в школе учат. Вы знаете, Олигарх, сегодня 1-го апреля 2005 года Папа Римский Иоанн-Павел, порядковый номер забыл, скончался в своих покоях в Апостольском дворце. А ведь это был день дураков…Я рыдаю…

— Ну не надо так из-за этого убиваться. Держите себя в руках, вы же пожилой следователь, на вас весь город смотрит.

— Нет, я рыдаю! Олигарх, вы ничего не понимаете. В светлый праздник всего советского народа, день милиции, скончался Ясир Арафат. Масхадов погиб в международный женский день 8 марта. Ровно через месяц день международной солидарности трудящихся 1 мая. Я этого не переживу, Олигарх. Только не плачьте по этому поводу от счастья. Аня, вы будете приходить на мою могилу?

— Конечно. Но если я всегда хожу в мини-юбке, то на вашу могилу я буду одевать сарафан.

— На мою могилу? Сарафан? А зачем? А-а, понял! Я пахал! Я заслужил! Сарафан на могилу пожилого следователя — это по-нашему, по-сковски. Я чуть под себя не сходил от хохота.

— Олигарх, или ты сейчас отвезешь его домой, или он нам всю кухню обрыгает. Он же пьяный в зюзю. И под себя запросто сходит. Он обещал.

— Олигарх, он уже лезет меня лапать!

— Не волнуйтесь, Анечка, каждый мужчина должен стремиться обладать большой кукарагой! Пожилой следователь, руки прочь от моей рыжей. Пора в кое-ечку!

— Я полностью в форме и при исполнении. Какая тут может быть койка? Олигарх, наша организация заинтересована в покупке травы, которую вы курите. Вы поняли суть моего предложения? Ховайте свои золото-валютные сбережения, я вам как друг советую. Нас с вами окружают жулики, Олигарх. Они всюду, даже в зоопарке. Не верите? Администрация сковского зоопарка дала в газету следующее объявление: «Уважаемые жители Скова! Из городского зоопарка сбежал енот. Все, кто видел енота, должны срочно заплатить в кассу зоопарка 10 рублей». Вы представляете, Олигарх? А у меня погоны на плечах, между прочим. Ну как жить после этого? Э-эх!

Наве-еки умо-олкли веселые хлопцы, в живы-ых я остался один. Вокал, блин.

— Уже проснулся? Правду говорят, сон алкоголика крепок, но краток. Шучу, шучу, пол дня проспал. Твоя Тамара уже волноваться начала, мне позвонила. Слушай, пожилой следователь, ты, когда у Олигарха пьяный дебош устроил, лишнего не сболтнул, я надеюсь?

— Не волнуйся, Аптекарь. Я, как настоящий мент, пьяный еще бдительнее, чем трезвый. Другое дело, что иногда ломаю мебель в порыве ярости, если сильно выпью. И еще, говорят, что я как выпью, у меня инициатор случайных половых связей включается. Олигарх не жаловался?

— Жаловался. Сказал, что ты на его рыжую конем пер. Тебе что, дома малолеток не хватает? Вечно ты страдаешь от сексуальной неустроенности.

— А ты что думал, я глаза стыдливо опущу? Выпивший был. Голова, блин, раскалывается.

— И бледный как спирохет. Ты хоть что пил? А черт его знает. Разнервничался, заснуть не мог, нажрался по твоему совету. И меня на подвиги понесло, пошел к Олигарху. А там меня совсем развезло. Развезло меня. И на сексуальные подвиги потянуло. Ты знаешь, Аптекарь, а я ведь всегда неугомонным был в плане секса. Короче, лет в девятнадцать, решил я украсить свое тело причудливым рисунком. Так вот, открытые участки тела портить не хотелось, тогда цветная тушь была такой же редкостью, как сейчас химический карандаш, и я решил на члене что-нибудь изобразить. Мысль была такая — главное, хотя бы одну уговорить, а та, знал наверняка, будучи бабой-дурой, расскажет подругам про замысловатые узоры. Те же, являясь любопытными бабами-дурами, захотят тоже посмотреть. Ну, и так далее. Но особенно меня радовало, что: когда я буду стареньким и сдохну, меня, мертвого будут обмывать бабушки и между собой говорить: во, блин, дед, типа конкретным шутником был.

— Я что-то не помню, чтобы у тебя там было что-то наколото. Как ты в панталонах с профилем Леонида Ильича в сауну заявился, помню. А наколке на органе у тебя не помню.

— Ее там и нет. Обратился было к одному специалисту, но потом боли испугался. А еще я генеральным секретарем хотел стать. Мечтал рядом с Ленином в мавзолее лежать. Валетом. И трусы эти с портретом у меня до сих пор хранятся. Я их только по праздничным случаям одеваю.

— Ну, тогда у тебя еще не все потеряно. Не теряй надежды.

— Да вряд ли. Невезучий я по жизни. Помню у нас в Высшей Школе Милиции, когда заочники из сел приезжали, в сортир было не зайди — не умели они городскими бытовыми удобствами пользоваться. Один, помню из Сибири, пьяный был и так разбушевался, что бачёк сдернул… чугунный… хрясь им об унитаз!!! Ему то что — его забрызгало, а я у окошка курил — чуть от такого звукового шоу не скончался. Вот нет у нас все-таки настоящей культуры, традиции. У мусульман, в этом смысле, все значительно лучше поставлено. Мне Саранча рассказывал, что в исламе существует обязательный для всех этикет отправления естественной нужды. Меня это так потрясло и порадовало, что я все запомнил и перескажу тебе рассказ Саранчи дословно.

«Передают, что Анас ибн Малик, да будет доволен им всевышний Аллах, также рассказывал, что, входя в уборную, Пророк, мир ему и благословение Аллаха, говорил: «О Аллах! Я ищу у Тебя защиты от дьяволов мужского и женского полов (аллахумма инни аъуузу бика миналь-хубуси валь-хабаис по-арабски).

— Если двое собираются освободить кишечник, то они должны укрыться друг от друга и не разговаривать, потому что Аллаху это ненавистно.

— Пусть никто из вас не прикасается правой рукой к половому члену во время мочеиспускания, не очищается правой рукой при подмывании и не дышит в сосуд, из которого он пьет.

— Остерегайтесь брызг мочи, потому что большинство людей получают наказание в могиле именно из-за этого.

— Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, учил нас при испражнении опираться на левую ногу и приподнимать пятку правой стопы.

— Когда кто-нибудь из вас закончит мочиться, то пусть трижды попытается опустошить свой половой член.

Ты понял, Аптекарь? Все оговорено, как в уставе. Никакой двусмысленности. Делай, как тебе говорят, и победа будет за нами. А у нас что? У нас один оперативник, во время исполнения служебного долга, обрати внимание, на кабель отлить решил. Потренировать в меткости захотел со скуки, видите ли. Так его так током дернуло, что потом неделю в госпитале пролежал. Еще хорошо, что объект, за которым он следил, сразу сориентировался и лейтенанта Волкова оттащил от кабеля.