Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Такого пламенного борца за мир земля израильская ещё не видывала. В своей деятельности Барак строго придерживался позиции политической клоунады. Твёрдо пообещав отдать под территорию арабского государства Палестина почти всё территорию Израиля и извинившись не понятно за что перед евреями — выходцами из мусульманских стран, он приступил к переговорам о мире. Переговоры продвигались прекрасно. Арабский террор немедленно вернулся в израильские города и веси. Чрезвычайно гибкий либерал, Барак частенько выступал перед публикой, упоминая в своих речах множество фактов, которые подтверждали его позицию и чем-то удивительно напоминали реально произошедшие события. Очередные выборы этот птица-говорун естественно проиграл, и к власти пришёл Ариэль Шарон. Шарон был стар, но мудр не по годам, выступать перед публикой не любил, а если и выступал, то явных глупостей старался не говорить. В прогрессивных кругах это вселяло большие подозрения, но жизнь показала, что патологическая тяга к борьбе за мир поразила и его.

На этом безрадостном фоне и развернулась очередная компания по совершенствованию работы органов госбезопасности. В расположении частей и соединений были вывешены плакаты «Честь твоей части — часть твоей чести».

— Не умеют ещё у нас должным образом проводить воспитательную работу с личным составом, — по стариковски брюзжал по этому поводу Дан Зильберт. — Вот помню, пригласили меня как-то на встречу белорусских партизан. Встреча прошла в очень теплой, товарищеской атмосфере и закончилась традиционным взрывом моста и выступлением художественной самодеятельности.

Пятоев так же счёл необходимым высказаться по поводу моего экскурса в израильскую политику.

— Скажи мне, милейший князь Абрам, — спросил он, — почему медицинские братья, люди казалось бы гуманной профессии, в тот момент, когда они ощущают в себе нестерпимый писательский зуд, создают произведения политически заострённые, масштабные и полные сцен сражений и совокуплений. Фурманов, работавший во время первой мировой войны братом милосердия, описал боевой путь В. С. Чапаева, чем обессмертил этого ничем не примечательного комбрига. Его Белая женщина, которую звали Анька-пулемётчица…

— Мы же с тобой интеллигентные люди, говнюк, — не сдержался я, — Я требую должного душевного трепета, когда говоришь об исполинах пера!

— Да, — вмешался в беседу Борщевский, — В занятии литературой есть что-то безнравственное. Литературный зуд толкает человека доселе высоконравственного в объятия спонсора или на панель. В то время как посещение музы может возбудить неокрепшую психику до крайности, природа-мать зовет, не раскрывая рта. Причём зовёт властно.

— В повседневном обиходе властный зов природы мы можем особенно выпукло наблюдать на шейхе Мустафе, — как обычно поддержал мнение Борщевского Ян Кац, — Недавно замечательный мастер мусульманской фразы был вновь доставлен в отделение судебно-психиатрической экспертизы. На момент поступления Мустафа находился в состоянии любовного томления исключительной силы. В начале ночной смены он обратился ко мне с настоятельной просьбой предоставить ему какую-нибудь иллюстрацию эротической направленности. Пока я думал, чтобы ему предложить, медсестра Фортуна дала ему большую фотографию крокодила и заявила, что этот снимок самый сексуальный из всего, чем на сегодняшний день располагает отделение судебно-психиатрической экспертизы. Через полчаса героическая медсестра по-пластунски подползла к двери палаты Мустафы и жадно припала к замочной скважине, облизывая пересохшие от волнения губы. Сквозь замочную скважину она увидела шейха, который смотрел на стоящую перед ним фотографию крокодила и энергично онанировал.

— Глаза боятся, а руки делают, — с уважением произнесла медсестра из народа, с уважением глядя в замочную скважину. Неожиданно на стоящую в неудобной позе Фортуну налетел пациент похожий на Владимира Ильича Ленина, и они оба с грохотом упали на пол.

— Ну, Ленин, ну гад, — взорвалась медсестра Фортуна, я хоть и не Фани Каплан, но мало тебе не покажется! Ты чего среди ночи по коридору носишься? Совсем сдурел? Империализм с империокритицизмом перепутал? Национальная гордость великороссов уснуть не даёт?

— Смеялся я. На тебя смотрел и смеялся, — начал оправдываться похожий на Ленина психбольной, — Смех, конечно, лучшее лекарство, но не при поносе. Ну, я в сортир и побежал, не разбирая дороги.

— Тысячелетиями род людской использовал для нужд мастурбации свои мозолистые трудовые руки. Не понимаю, что здесь может быть смешного? — с металлом в голосе заявила героическая медсестра, с трудом поднимаясь с пола. Похожий на Ильича пациент галантно протянул ей руку.

— Онанизм онанизмом, но при этом мы, товарищи революционные медбратья, не должны забывать, что под платьем любой революционной женщины таится масса соблазнов, овладеть которыми наша задача. Мы не можем ждать милостей от классового врага, — бросил в массы лжеИльич, помогая Фортуне встать на революционные ноги.

— Положа руку на самое дорогое, что у меня есть… — кокетливо продолжила медсестра Фортуна, но её прервал доктор Лапша, который в эту тёмную безлунную ночь решил проверить работу вверенного ему отделения.

— Ваше поведение оскорбляет общественную мораль и тлетворно влияет на неокрепшую после успешного лечения психику, — заявил он, обращаясь почему-то к Пятоеву, который заглянул к своим бывшим коллегам на чашку чая.

— Действительно, — присоединился к беседе шейх Мустафа, который вышел помыть руки и, столкнувшись с большим скоплением людей у своей палаты, решил расставить точки над i, — Я сам поднял этот вопрос, я же на него и отвечу. Я не оратор какой-то. Я народный мусульманский трибун, и мне очень сложно облечь мои мудрые мысли в правильные слова. Иногда досадный вакуум в смысле принимаемых доктором Лапшой решений выстраивает мои слова в причудливые выражения. Но мои высказывания справляются с главным, — здесь шейх Мустафа энергично разрубил мозолистой немытой рукой воздух, — Эти высказывания доносят до кого надо информацию. А сопутствующие этому языковые погрешности объясняются свойственной мне эмоциональностью, рабоче-крестьянским происхождением из семьи кочевников и дискуссионным запалом искреннего человека.

— Сказал, как крайнюю плоть отрезал, — прокомментировал импровизированную речь шейха майор Пятоев, — Кстати, Мустафа, если об этом уже зашла речь, я давно хотел вас спросить, когда Варвара Исааковна одевает трусы, она придерживает груди рукой или наклоняется вперёд?

— Прекратите, майор, — не сдержался тактичный Кац, — За вопросы такого рода в приличном обществе крайнюю плоть пришивают обратно.

— Руки прочь от Вареньки, — взорвался ободренный поддержкой Каца шейх Мустафа, — Ваш вопрос я считаю провокационным, не отражающим реальное положение дел, и отвечать на него в настоящее время я не намерен.

— Уговорили, — сдался Пятоев, — Я остаюсь при своём мнении, но я с ним категорически не согласен.

— Ваша стремительно колеблющаяся генеральная линия, майор, — вставил реплику Кац, — не даёт мне сосредоточиться на единственно верном и правильном. В своё время подобные колебания генеральной линии привели меня к активному участию в автомобильной катастрофе. Однажды я перебегал улицу на красный свет и сбил бежавшего мне навстречу пешехода. Дедушку увезли в больницу Ворона с переломами.

Чувствуя, что беседа постепенно удаляется от мусульманской тематики, шейх загрустил. После захвата Ирака Соединёнными Штатами Мустафа вообще стал легко впадать в депрессию, а также часто и подолгу плакать. Хотя настроение другого бравого борца ислама, нефтеналивного принца, присматривающего за Российской Федерацией и её независимыми, но беспокойными окрестностями, оставалось неизменно бодрым.

Два исламских натиска на христианский мир, времён халифата и времён османов остались в прошлом. Силовое решение проблемы не сработало. Сработает не силовое. В силу ряда обстоятельств европейцы ушли вперёд, мусульмане остались в средневековье. Европа пережила промышленную революцию, в результате чего создалось общество, где его члены эффективно работают, причём как мужчины, так и женщины. Если женщина работает — рожать и воспитывать детей ей незачем и некогда. Семья работающей женщине работать и жить насыщенной половой жизнью только мешает. Семья — это система взаимных экономических обязательств между супругами. Рождение и воспитание ребёнка, а так же выполнение своего святого долга в постели — это экономические обязанности жены, матери, супруги. Материальное содержание семьи — это плата мужчины. Основа существования семьи — материальная зависимость женщины от мужчины. Не зря в большинстве языков мира, начиная с иврита и кончая украинским, слово «муж» и слово «хозяин» — это одно и тоже слово. Общество, создавшее крепкие семьи — это общество, где женщина материально зависима от мужчины целиком и полностью, и, наоборот, там где женщина независима материально, институт семьи хромает на обе ноги. Уровень жизни при этом не имеет никакого значения. В утопающем в деньгах Кувейте, где жена зависит от мужа материально, разводов почти нет. В живущей впроголодь Украине, где женщина материально независима, на две свадьбы один развод. Там, где семья крепка, дети рождаются часто (женщина добросовестно оплачивает своё содержание). Работать в таком обществе женщина и не может и не должна. Таково на сегодняшний день общество мусульманское. В странах же европейской культуры женщина тяжело работает и, как следствие, материально независима от кого бы то ни было. А так как ей нет необходимости добиваться материального благополучия путём создания семьи, то ей эта семья и не нужна. Нет семьи — нет супругов, между которыми есть взаимные обязательства. Зачем рожать и воспитывать детей, если муж за это ничего не платит? Тем более что рождение и воспитание ребёнка стоит денег и не малых. В результате, чем раньше в стране произошла промышленная революция — тем ниже в ней рождаемость. Давно замечено, что половой инстинкт настойчиво требует от человека совершения половых актов. Неотъемлемым следствием вышеупомянутых актов в добрые старые времена было рождение детей. Никакой биологической потребности рожать детей не существует. Считается, что материнский инстинкт у женщины появляется только после первого кормления грудью и поддерживается грудным вскармливанием. У женщины, которая не кормит грудью, полноценный материнский инстинкт не формируется. Появление противозачаточных средств разорвало причинно-следственную связь между половым актом и рождением ребёнка. Искусственное вскармливание единственного ребёнка не позволяет сформироваться полноценному материнскому инстинкту. В результате в Германии, среди немецкого населения, рождаемость не достигает 7 человек на 1000, и 50 % населения не состоят в браке. А в секторе Газа всё взрослое население состоит в браке, и рождаемость составляет 40 человек на 1000. Потому, что в мусульманских же странах промышленной революции не было и в ближайшее время не будет. Смысла в промышленности нет. Деньги и так льются нефтяной рекой, всё можно и так купить, нигде не работая. Женщина в мусульманском мире полностью бесправна, и как следствие рожает каждые три года двоих детей. На нефтяные деньги не сложно создать систему здравоохранения, которая позволяет выжить практически всем новорожденным. В результате мусульманский мир находиться в состоянии демографического взрыва не виданной силы. Разница в уровне жизни между европейскими и мусульманскими странами велика? Вот и чудесно. Вымирающие страны Европы для поддержания уровня жизни своего дряхлеющего населения неизбежно будут ввозить молодых, то есть находящихся в детородном возрасте выходцев из мусульманских стран. В результате во Франции в настоящее время 10 % населения составляют выходцы из арабских стран. И у одного из четырёх новорожденных граждан Франции хотя бы один из супругов не француз. Ассимиляции мусульман не произойдёт. Их уже слишком много в процентном отношении, и этот процент неизбежно будет быстро расти. Нефтяных денег хватит, чтобы стимулировать этот процесс, пока он не станет необратимым. Оккупация американцами или европейцами той или иной мусульманской страны только ещё больше привяжет оккупированную страну к стране-оккупанту и усилит иммиграцию в страну-оккупант выходцев из страны оккупированной. На фоне борьбы против расизма за неотъемлемые права чёрного большинства плавно переходящей в священную войну против неверных под названием джихад.

139
{"b":"207225","o":1}