Долина, окруженная неприступными горными вершинами, имела форму неправильной пятиугольной чаши, заключенной внутри скал, с пологим склоном вниз, к реке, протекающей по относительно ровному полю - дну ущелья. Между правой и левой "руками" гор, навскидку было около пары километров. Почти перпендикулярно от "рук" (и параллельно главной вершине), словно ладони, отпочковывались еще более низкие скалы, в десять - пятнадцать - двадцать метров высотой, уходя влево и вправо, замыкая, таким образом, пятиугольник Долины и образуя выход из нее. Они оставляли место лишь для вытекающей реки, дороги, идущей вдоль берега и, стоящих на утесах, двух мощных сторожевых башен, вход в Ущелье, в общей сложности представлялся шириной метров в триста. Вообще, эта Долина и горы, оставляли впечатление чего-то немыслимо прекрасного, безраздельно могучего, нечеловечески великолепного, отчего ты сам себе казался мелкой никчемной букашкой, ползущей по ладони Бога.

   Едва придя в себя от ошеломительного зрелища, я повернулся назад. И вновь застыл, открыв рот. В паре сотен метров от площадки, теряясь среди горных склонов, извивалась гигантская, по-другому и не скажешь, Трещина! От нашего края, до противоположного, расстояние, примерно, с километр. А на другой ее стороне высились покрытые густым лесом сопки, над которыми висело спрятанное за плотными кучевыми облаками Солнце.

   Я расстегнул упряжь и спрыгнул с дракона, разминая ноги, восстанавливая кровообращение в затекших конечностях, продолжая разглядывать Долину. Эльф последовал за мной, виды окружающей нас природы его не впечатлили.

   Как уже сказал, вдоль берега реки, которая заканчивалась стекающим в Пропасть водопадом, тянулась мощеная булыжником дорога. Через стремнину, перекинут широкий и довольно прочный на вид деревянный мост, от которого шла тропинка к местной драконерии. А возле нижнего водопада, у самого края Провала, там, где кончалась дорога, стояло здоровенное каменное здание в два этажа, задняя часть которого, казалось, парила над Трещиной. Ближе к "левой руке горы" у дороги ответвлялась развилка, и высилась невысокая кряжистая башня, очень похожая на кавказский масыг. От полевого укрепления в нашу сторону уже шагало три человеческие фигурки. Недалеко от входа, внутри Долины, до ее северной стороны, ютились домики и невысокие (на взгляд отсюда) башенки. Очевидно, это и был городок Ван-Милло.

   Разговорившийся, не к добру, бачелор принялся давать пояснения.

  - Вот он, Ван-Милло, "Поселок в Горной Долине", - изрек Капитан Очевидность. - Гора, которая прямо перед тобой, людьми зовется Тверчиром. Левый, западный ее отрог - Амон Тавор, с эльфийского на человеческий переводится как "твердый холм". Правый - Амон Белис, "холм - защитник". Он действительно защищает от холодных зимних восточных ветров. Ущелье, которое перед нами - по-эльфийски Оллтурин, Спрятанная Долина. Реку называют Ласселинт, Листвянка...

  - Не так быстро, пожалуйста, я записывать не успеваю, - осадил не в меру активного географа - гида.

   Эльф посмотрел на меня слегка недоуменно, очевидно не понимая, куда и чем я делаю запись, но продолжил уже не так резво:

  - Здание подле нижнего водопада называют Спуск, - последнее слово он отчетливо произнес с заглавной буквы. - Ближняя к нам башня - Привратная. Видишь, от нее к нам стражники шагают, боятся, чтоб мы улетим без пошлины?

  - И что?

  - Подождем, - философски пожал плечами бачелор, затем продолжил: - Две дальних башни, у входа, именуются Сторожевыми. А дальше начинается город. Что б ты знал, Верхний Ван-Милло разделен на четыре части: ЗамкОвый квартал, район от нас самый дальний, почти у подножья Тверчира; Широкий квартал - район на правом берегу Листвянки, Заречье - на левом берегу, и, Лэн - Гэлнерин, на человеческом - Приозерье - подле вон той рощи эльфийских платанов. Население здесь очень разношерстное: люди, гномы, эльфы, орки, гоблины, боггарты... кого только не встретишь... В Пропасти даже нечисть с нежитью обитает. Приграничная зона, фронтир... Сергей, держи ухо востро. Если с бааван ши нам повезло, то здесь тебе могут всунуть кинжал просто ради интереса, посмотреть, какого цвета у тебя кровь.

  - Ни фига себе, командировочка! Мне что, кичман тут ставить?

  - Я не в курсе. Пока могу сказать, что в городе очень четкая иерархия, дисциплина и разделение по расовому признаку. Если живешь в квартале людей, то в другие в одиночку лучше не соваться. Убить не убьют, но возьмут в заложники, такое практикуется. Или в рабство, пока сам себя не выкупишь.

  - Веселенькое местечко! Прям, Нью-Йорк...

  - Серега! - из-за спины раздался жалобный голос Белки. - Может, свалим отсюда? Пока не поздно?

  - Цыц!

  - Требуется лишь соблюдать внутренние законы, которые лучше не нарушать. Мастер! Будь осторожен!

  - Да понял я, понял, - отмахнулся от бачелора, приглядываясь к идущей на встречу делегации.

   Впереди шествовал матерый человечище, хоть с меня ростом, но с полутораметровой бочкообразной грудью и бородой - лопатой, похожий на постаревшего и обрюзгшего Илью Муромца с картины Васнецова, за ним - две гориллы помельче, с холодным оружием (в виде мечей) наизготовку. Зайдя на взлетную полосу, матерый поинтересовался:

  - Кого имеем честь лицезреть? - бородач подозрительно оглядел нашу троицу.

  - Командировочный строитель. С Земли! - я помахал заранее приготовленной подорожной грамотой. - И сопровождающие его лица: зеленый дракон по имени Белка, а так же эльф - бачелор Алоэ... э... ниэль из поселения неподалеку. Наш проводник.

  - Зачем пожаловали?

   Хороший вопрос... дадим такой же ответ:

  - Дык работать, ёпть! Я - мастером, к этому... как его... додель - строителю Варбуну. А эльф и дракон со мной. Помощники!

   Бородач приложил некоторое умственное усилие и, на его незамутненном разумом лице появилось явное облегчение. Видимо, что-то с чем-то сошлось.

  - Попрошу документ! - голос строгий, но без агрессии.

   Протянул.

   Здоровяк принялся внимательно изучать мою подорожную. Блин, сюда попасть - прям, как при коммунизме в наш родной поселок.

   Наконец, хмыкнул, протянул пергамент обратно, кивнул своим напарникам:

  - Все в порядке. Свои.

   Охрана расслабилась, мечи нашли ножны.

  - Я смотрю, эльф у нас уже не в первый раз? Алоэниэль, да? Как же, помню... - теперь, узнав моего проводника, бородач обратил внимание и на него. - Давно не заглядывали, бачелор! По девочкам мамаши Ларан поди соскучились? Да и люцерна скоро зацветет, прериналь через декаду начинается, - младший брат русского богатыря щербато (и весьма похабно) оскалился и заржал.

  - В чем связь между люцерной и моим сотрудником? - в тембр голоса я вложил максимум жесткости и стали.

  - Ха, мастер, а вы не знаете? - бородач искренне удивился. - Так ведь у эльфов стояк бывает только раз в году, и то - на одну декаду, с началом третьего весеннего месяца, как листья на деревьях полностью расцветут. А весь остальной год - на полшестого! И подруги их лишь в это время оттаивают, ни пешему, ни конному тогда прохода нет...

   За моей спиной послышался зубовный скрежет.

  - Алоэ, стоять! - пришлось даже вскинуть руку. - Что такое гомотерпимость слышал? Так что не обращай на этих пи... э... пиволюбивых стражей порядка своего внимания. Терпи. А вы, уважаемые, не подскажете, где найти строителя Варбуна? - я протянул слегка нахмурившемуся бородатому пару серебряных, моментально исчезнувших в широченной мозолистой ладони.

  - Да легко! В городе он. Сейчас, наверняка, в своей любимой таверне обедать сел... Кстати, с вас налог в четыре кроны. По одной за вас и две - за дракона.

   Пришлось добавить еще семь монет, включая "подъемные" для встречающих.

  - Следуйте за нами. Пиргон, - кивок в сторону самого худого охранника, - вас проводит.

  - А дракон?