И она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла спальню и заглянула в большую кладовку, предназначенную для хранения самых разных вещей – от велосипеда до туалетной бумаги.
Наталья Павловна щелкнула выключателем и зажгла свет.
«Ну точно! – сразу увидела она то, что искала. – Вот они!»
И генеральша взяла с одной из укрепленных на стене полочек нужные ей снадобья.
«Надо сразу поставить их где-нибудь возле кровати», – сказала она себе, после чего выключила свет, вышла из кладовой и закрыла дверь.
Вдруг до нее донесся какой-то странный запах. Внизу явно что-то горело.
Пироги!
Наталья Павловна побледнела. Она ведь совсем забыла про них! Сначала мысли о дожде, потом разговор с мужем, теперь вот эти лекарства… А пироги-то в печке!
Сгрузив баночки на стоявшее рядом кресло, она побежала обратно через спальню, быстро, насколько только могла, спустилась по винтовой лестнице, проскочила через гостиную и попала в кухню.
Из печки валил черный дым.
Наталья Павловна схватила тряпку, потянула за края противень, вытащила его и увидела, что он покрыт страшными черными головешками, которые еще недавно был аппетитными пирогами.
Она отставила противень в сторону и обессиленно села рядом на табуретку.
«Что же это такое… – горестно думала она. – Как будто все против того, чтобы он сегодня приехал…»
Сначала генерал лениво рассматривал в окно улицу, потом ему это надоело. Он занавесил стекло шторкой, отгородившись от субботней московской суеты, и закрыл глаза.
«Скорей бы приехать…» – думал он.
Володя тоже был каким-то мрачным и сосредоточенно вел машину, время от времени поглядывая на качающегося воина.
– Ну что там с ним? – не открывая глаз, спросил генерал. – Не посветлел?
Он сказал это шутливым тоном, но Володя, очевидно, решил, что Мухин и правда обеспокоен изменением внешнего облика копьеносца.
– Наоборот! – огорченно сказал он. – Все больше темнеет! Вы не потрете его, а, Федор Петрович? Может, снова заблестит?
Генерал открыл глаза, уничтожающе посмотрел на водителя и процедил:
– Не отвлекайся от дороги!
После этого снова сомкнул веки и откинулся на сиденье.
– Что-то его долго нет… – сказал Тимоха.
– Да… – протянул Жорик. – Долго…
– Может, он все-таки решил не ехать?
– Не знаю…
Они помолчали. Тимоха, вытянув руки, начал отбивать пальцами замысловатую дробь на расположенной перед ним черной крышке бардачка, а Жорик задумчиво жевал стебель только что сорванной ромашки.
– Значит, так, – сказал вдруг он. – Ждем еще пятнадцать минут и, если его не будет, уезжаем.
– Да, – согласился Тимоха. – Он, скорее всего, передумал ехать из-за дождя. Тучи-то не уходят!
Они снова посмотрели на небо.
– Ага, – пробормотал Жорик. – Наверное, так оно и есть. Поэтому, – еще раз повторил он, – стоим пятнадцать минут, и все.
Когда «Волга» уже выезжала из города, Володя вдруг покосился на генерала, набрал воздуха, как будто решившись сказать что-то важное, и выпалил:
– Федор Петрович, а может, нам лучше было бы вернуться?
– Что? – не понял генерал. Он открыл глаза и посмотрел на водителя.
– Я говорю, может, не ехать сегодня на дачу?
– Почему? Почему не ехать? – с нарастающим раздражением в голосе спросил Мухин. Он, конечно, знал, что ответит Володя, но именно это знание и злило генерала.
– Воин потемнел, а это плохая примета… – начал водитель.
– Хватит! – резко сказал Федор Петрович. – Надоел ты мне со своим воином!
– Но я только хотел…
– Меня не интересует, что ты хотел! – крикнул Мухин. – Делай то, что я тебе говорю!
Володя примолк.
– Несешь какую-то ерунду! – не мог успокоиться Федор Петрович. – Как маленький, честное слово!
Он нервно отдернул шторку, посмотрел в окно и задернул ее снова.
– Глупость какая… – сказал он уже мягче и посмотрел на копьеносца. Тот действительно стал каким-то тусклым, но для генерала это послужило лишь подтверждением невысокой репутации продукции из Юго-Восточной Азии. – Не переживай… – посмотрел он на шофера. – Если возвращаться из-за каждой ерунды, то что же это будет?
Суеверный Володя угрюмо продолжал вести машину…
У Натальи Павловны закололо сердце. Она достала из кармана валидол, положила его под язык, но боль отчего-то не утихла, как обычно, через несколько минут, а – даже чуть усилилась.
«Только этого не хватало…» – подумала она.
Но странное дело, ей почему-то показалось, что сердце болит вовсе не потому, что она перенервничала из-за дождя и сгоревших пирогов. Была другая причина, но какая именно, Наталья Павловна никак не могла понять.
Она снова вышла на веранду, села на оттоманку и принялась ждать мужа.
– Ну что? – глянул на часы Жорик. – Пятнадцать минут прошли… Поедем, что ли?
– Поедем… – вздохнул Тимоха.
Жорик повернул ключ зажигания и под капотом «ауди» тихо заработал двигатель.
– Повезло ему… – криво ухмыльнулся Жорик и нажал на педаль. Машина покатила по поляне, приминая к земле ромашки.
В этот момент они увидели въехавшую на поляну и движущуюся им навстречу серую «Волгу».
– Это еще кто? – спросил Тимоха.
– Не знаю… – пожал огромными плечами Жорик. – Наверное, какой-нибудь дачник решил срезать…
«Волга» проехала мимо. Окна со стороны пассажира были занавешены шторками.
– Интересно, кто это? – Тимоха проводил машину взглядом. – Судя по всему, тоже какой-нибудь начальник…
– Похоже… – безразлично сказал Жорик. – Но не тот, который нам нужен… Мухин ездит на «мерсе» – он «шишка» побольше…
И, потеряв к «Волге» всякий интерес, Жорик и Тимоха уставились вперед.
Сердце вдруг перестало ныть, и Наталья Павловна, пощупав пульс, убедилась, что он в норме. Она удивилась такому резкому перепаду самочувствия и пошла ставить чай для мужа…
– Это чья ж машина? – удивленно спросил Володя, разглядывая проезжающую мимо темно-синюю «ауди». – Что-то я ее тут раньше не видал. Вы не знаете, чья это, Федор Петрович?
– Не знаю.
Мухину было совершенно безразлично, кому принадлежит только что увиденный им автомобиль. Он и не разглядел-то его толком, потому что прислонил голову к стеклу, ощущая щекой приятное прикосновение шелковой шторки.
– Не нравится мне все это… – сказал вдруг Володя.
Он был не только водителем, но и телохранителем генерала и поэтому проявлял повышенную осторожность.
– Что тебе не нравится? – спросил генерал.
– Ну вот чего она тут раскатывает? – указал на «ауди» Володя.
– Слушай, езжай-ка ты побыстрей! – раздраженно сказал Мухин. – И не будь таким мнительным!
Водитель уже хотел было посильнее надавить на газ, но вдруг его взгляд опять остановился на висящем между ним и генералом воине.
– Федор Петрович, – ошарашенно сказал Володя, – он вообще почернел!
И тут Мухин сорвался.
– Ну и что?! – заорал он. – Ну и что?! Ты не понимаешь, что это реакция окисления?! Не понимаешь?!
Суеверный Володя хлопал глазами и, похоже, действительно этого не понимал. Вернее, он, конечно, имел представление об окислении металлов, но отказывался признать, что именно эта неприятность и случилась с его амулетом.
– Но это же особый сплав… – попытался он возразить. – Против злых духов…
– Хватит! – гаркнул генерал. – Хватит пороть чушь! – И он решительно сорвал копьеносца с зеркала.
– Федор Петрович! – умоляюще начал водитель и даже остановил автомобиль.
Но генерал был непреклонен. Он открыл дверцу, размахнулся и швырнул амулет на землю. У него не получилось забросить его далеко, и поэтому, не удовлетворившись результатом, он выскочил из машины, подбежал к валяющемуся копьеносцу и еще дальше отшвырнул его ногой.
