– Неужели нет узды на всю эту сволочь? – вздохнул Олег. – Такую державу просрали, твари! Горбатый кашу заварил, а потом в штаны наклал, втихаря америкосам подарил весь наш тихоокеанский шельф с нефтью, газом и промысловыми районами за «поддержку». А ведь всего-то нужно было – в Беловежскую Пущу прислать наряд милиции с постановлением на арест трех подонков. Они ведь тоже тряслись от страха, подписывая смертный приговор своей Родине. Пусть падут на их головы реки слез и крови советских людей, которых они предали за возможность воровать и грабить, вместе со своими подручными подонками. Давай выпьем, чтоб быстрее миновало это смутное время! – они выпили не чокаясь.

– Вот мне отец покойный рассказывал! – Яша закусил лимончиком. – После войны Сталин, опасаясь популярности Жукова, сместил его с должности Наркома Обороны и отправил командовать Одесским Округом. В Одессе тогда бандитизм был не хуже нынешнего. Так Сталин дал ему трое суток на наведение порядка в городе. Жуков поступил как на фронте – враг известен (на весь городской криминал в любой милиции во все времена есть материалы); силы есть – гарнизон, милиция, чекисты и партхозактив города. Всем роздали оружие и за двое суток перестреляли всех уркаганов, вплоть до карманников и проституток. Машины сутками вывозили трупы за город, где экскаваторами рыли для них котлованы и бульдозерами закапывали. После этого десять лет в Одессу урки боялись приезжать под страхом смерти. Люди забыли даже слово «грабеж» или «кража». В широкой прессе это, конечно, не афишировалось, но старые одесситы помнят это золотое время. Милиция еще на подходах к городу, в поездах и на дорогах отлавливала всех блатных. Больше о них никто не слышал. Сейчас все встало с ног на голову. Бандиты отстреливают правильных ментов и проталкивают «наверх» своих – купленных депутатов. А ну их всех к чертовой матери! Наливай! По последней, и спать!

В отдельной палате Филатовской больницы, в окружении приборов, лежал забинтованный Хруст. Возле него неотлучно дежурила смазливая медсестра. У двери палаты, в коридоре, дежурили двое здоровенных парней угрюмой наружности. Когда в дальнем конце коридора послышались шаги нескольких человек, парни насторожились, как злые, дворовые собаки. Разглядев под халатами милицейские брюки посетителей, одни из которых были с лампасами, они успокоились. Посетителей попросили обождать перед дверью. Дежурный врач объяснил им, что пациента желательно не утомлять. У него две рубленые раны и несколько переломов, сотрясение мозга, и ему колют обезболивающие препараты.

В палате медсестра, заломив красивую бровь, строго предупредила вошедшего генерала не утомлять больного. Страдальчески подняв глаза к потолку, он тяжело перевел дух, глядя вслед вихляющей бедрами медсестре. «Да, с такой сестричкой и я поболел бы!» – подумал он.

– Семен! – он слегка притронулся к здоровому плечу Хруста. – Слышь, Семен! Давай, открывай глазки!

Веки раненного дрогнули и медленно открылись. Он смотрел на пришедшего и постепенно приходил «в себя».

– Здорово Митрофаныч! – немного осипшим голосом сказал Хруст.

– Может, расскажешь, кто тебя так уделал? На даче трупов, как на поле боя!

– Не мути душу! У меня и так мозги набекрень! Если бы знал – кто, порвал бы, как Тузик грелку. – В глазах Семена светилась такая злоба, что посетитель ни на минуту не сомневался в том, что так оно и было бы, если бы действительно знать – КТО? – Что там твои мусора накопали?

– Пока не густо. Изрыли всю землю вокруг дома, но там уже столько народу бегало, что каких-либо следов не разобрать. Охрана преследовала какого-то человека с женщиной на плече. Он плыл по озеру. Стреляли, но попали или нет – неизвестно. Из воды выловили трупы мужчины и женщины. В них видны попадания пуль, но наш эксперт говорит, что они до этого минимум сутки пробыли в воде. Вряд ли это наши беглецы. Сейчас водолазы обследуют дно, но там такая муть, что практически ничего не видно. С двух лодок, сетями, тралят дно. Пока пусто. Осмотр берега на противоположной стороне пока не дал каких-либо результатов. Днем там много отдыхающих, поэтому много следов. Кто там мог быть ночью – неизвестно. Фиксацию транспорта, проезжающего через посты ДАИ, начали с опозданием на полчаса после нападения на твой дом. Ты же знаешь, что гаишников новый президент с дорог убрал. Возможно, преступник успел въехать в город, а, может, ушел в сторону Николаева, или на Вознесенск. Временные посты по трассам предупреждены, но пока без результатов. К сожалению, это пока все!

– Послушай, генерал! Какого хрена ты мне здесь полчаса рассказываешь всю эту лабуду! Я тебя для этого «наверх» проталкивал? Я тебе за твое «пока все» плачу две генеральские зарплаты? Тебе что, погоны надоели? Три дня сроку! Хоть весь город наизнанку выверните, а найдите мне этого нинзю!

– Погоди! А почему ты его назвал «нинзя»? – генерал хоть и был продажным ментом, но все-таки ментом! Злость душила его, но он сумел скрыть это за маской безразличия.

– Потому что он был во всем черном! Мать вашу! – Семен от бессильной злобы готов был укусить сам себя. Считаясь в свое время одним из лучших бойцов в карате, вдруг оказался на больничной койке, даже не успев разглядеть противника. Сейчас он бы дорого дал за то, чтобы увидеть этого человека!

– Кстати! – генерал придвинулся ближе к Семену. – Ты спецслужбам в последнее время дорогу не перебегал?

– Нет вроде бы… – Семен удивленно посмотрел на посетителя. – А в чем дело? – Перед этим у него мелькнула мысль о мелком «челноке» Яшке по кличке Колобок, но тут же исчезла – не тот масштаб!

– Видишь ли! Железки, которые из тебя и твоего дружка извлекли – не просто железки. Это боевые метательные пластинки – сюрикены, так, кажется, они называются. Они бывают разной формы. Думаю тебе, как старому каратисту, объяснять это не нужно, но вот эти сюрикены особой формы и сплава! В лаборатории у нас есть старый эксперт, работавший еще в спецлаборатории КГБ. Так вот он поведал мне, что это изделие как раз из Конторы. Если ты, Сема, наступил «на мозоль» Конторе, или как их теперь именуют – Фирме, возможно даже Российской, то боюсь, что дела твои плохи! – генерал с удовлетворением смотрел на побледневшее лицо Хруста, похвалив себя за то, что сразу не выложил новость этому быдлу в золотых цепях.

В палате повисла тягостная тишина, нарушаемая попискиванием разных приборов.

– Неужели у Алины есть ТАКИЕ «завязки» в Москве? – вслух подумал Семен.

– У какой Алины? – тут же оживился генерал.

Семену не хотелось посвящать этого мента в свои дела, но кое-что через него можно было узнать.

– Возможно, тебе известно имя владелицы банка «ЮЖНЫЙ», Синицкой Алины Викторовны? – Хруст выжидательно посмотрел на генерала.

– Да, меня как-то знакомили с мадам Синицкой. Она, по-моему, уже вдова?

– Короче! У меня с ней возникли разногласия по некоторым финансовым вопросам. Возможно, я был с ней несколько грубоват, – Семену понравилась пришедшая ему на ум культурная фраза. – В тот вечер я с ней беседовал…

Генерал сразу догадался, о чем не договаривает Хруст. Как он «беседует» и решает «разногласия» ему было известно. Он не зря ел свой хлеб, но и бандиты не за красивые глазки платили ему весьма приличные деньги.

– Я так думаю, что этот шухер устроили из-за нее! Значит, «копать» нужно здесь! – глаза Семена заблестели. В них появился охотничий азарт. – Нужно выяснить связи Синицкой в Москве! Саму ее нужно искать в городе! Не могли ее далеко увезти в таком состоянии!

В каком состоянии бывают люди после «беседы» с Хрустом генерал знал не понаслышке. В свое время ему приходилось допрашивать граждан, попавших в реанимацию после таких «бесед»! Как правило, такие потерпевшие, выйдя из реанимации, отказывались давать показания под протокол. Приходилось «списывать» на неизвестных хулиганов.

Теперь постепенно для него начала вырисовываться картина вчерашнего вечера на даче Хруста. Появилось лицо в этом деле – ниточка, за которую, если по-умному потянуть, можно распутать весь клубок. Главное, не влезть в пасть большой спецслужбе. В их играх жизни людей мало чего стоят. За их спиной стоит Государство! Чем оно больше и могущественнее, тем опасней его спецслужбы.