Время пролетело незаметно, и Алексей благополучно окончил курс, получив симпатичное светло-голубое свидетельство с подписью тренера. На последнем занятии, прощаясь со всеми, он от всего сердца поблагодарил преподавателя и всех слушателей, а также признался, что рад знакомству с интересными людьми и Аленой Игоревной. Особенно ему понравились три упражнения: когда нужно было импровизировать перед аудиторией на темы, которые задавали сами слушатели, когда нужно было задавать компрометирующие вопросы и отвечать на них, а также свое итоговое выступление, маленькое, пятиминутное, но все-таки, публичное, где Алексей сыграл роль адвоката, защищающего своего подзащитного перед присяжными заседателями.

И в этом небольшом поединке Алексей победил по результатам общего голосования, но самое главное, он победил свою собственную неуверенность, почувствовав в себе силы. Теперь он узнал мощь нового оружия, которое в его руках больше напоминало игрушечный пистолет. Совсем скоро, после постоянных тренировок, это оружие могло стать самым совершенным на свете. И Алексей в это верил.

Антон сидел в кабинете напротив Баранова и внимательно смотрел ему в глаза, крутя в руке свой смартфон.

- А ты, я вижу, не стоишь на месте, развиваешься. Таня сказала, что курсы риторики прошел, сейчас можешь говорить без остановки.

- Скажу честно, я думал, что юрист одна из самых скучных профессий в мире, но сейчас я поменял свое мнение.

- Что это ты так?

- Я увидел разочарованные лица своих клиентов и понял, что обязан сделать больше, чем просто присутствовать на судебных процессах.

- Сегодня можно неплохо зарабатывать и на проигранных делах, - произнёс Антон.

- Я считаю, нет смысла чем-то плохо заниматься, лучше не заниматься вообще, - ответил Алексей, - тем более, когда речь идет о правовой помощи.

- И ты понял, что сможешь обставить продвинутых юристов и юридические компании?

- Я буду спокоен, если попробую это сделать, как я еще узнаю, есть ли у меня призвание, о котором ты говорил.

Антон молча покивал головой.

- У меня для тебя новое дело, - он важно достал документы и принялся читать. - На это раз уголовный процесс с присяжными заседателями - громкое убийство делопроизводителя регионального отделения партии «Народная сила» Лазонской Светланы Евгеньевны. Убийца – ее непосредственный руководитель, секретарь регионального отделения той же партии. Его ты и защищаешь.

- Так в уголовном деле адвокат выступает.

- Адвокат был на предварительном следствии, а на суде ты ему поможешь в качестве защитника, приглашенного подсудимым. Все вопросы по твоему участию уже урегулированы с судьей.

Сердце Алексея застучало сильнее. «Вот оно настоящее дело, - пронеслось в голове, - только смогу ли я?»

Антон продолжил:

- Итак, подсудимый Виктор Михайлович Бояринов, сейчас находится в следственном изоляторе. Материалы дела я тебе принесу к концу недели. Процесс назначен на понедельник в одиннадцать утра, ровно через десять дней. Так что готовься.

Алексей, казалось, погрузился в свои мысли и Антон, спешно попрощавшись, вышел из кабинета, оставив юриста наедине с собой и новыми документами.

Через час после того, как за Антоном закрылась дверь, Алексей вызвал Татьяну, протянул ей листы бумаги и уверенно произнес:

- Отвези сегодня два заявления: одно на ознакомление с материалами уголовного дела, другое на встречу с подсудимым. Обязательно уточни, установлено ли конкретное время для встреч с защитниками и есть ли очереди. Все понятно?

Таня кивнула.

Внимательно прочитав обвинительное заключение и сфотографировав все страницы уголовного дела, Алексей направился в Академию экономики и права.

Ему хотелось поделиться своими мыслями и посоветоваться с опытным юристом, и он знал только одного человека, который ему в этом не откажет – профессора по уголовному праву, Ивана Ивановича Молчанова. Пожалуй, это был один из немногих преподавателей, который ставил отработки и потом самым серьезным образом их многократно принимал, вкладывая знания в головы студентов и не принимая от них никаких презентов. Когда он читал лекцию или вел семинар, казалось, что говорил не о сухих юридических определениях, а неких воодушевленных творениях. Этот профессор вселял тот интерес к уголовному праву, который заставлял даже самого безалаберного студента почувствовать в статьях уголовного кодекса все краски жизненных ситуаций и проникнуться симпатиями к предмету. Этот настоящий «препод» старой закалки обладал отличной памятью и знал всех своих студентов по имени. И он нисколько не стеснялся носить книги в тряпичной, но надежной сумке с крепкими ручками, заботливо сшитой его супругой. Являясь заслуженным дедушкой большого юридического семейства, он, единожды познав, полюбил на всю жизнь свою драгоценную музу – уголовное право.

Иван Иванович был неизменным членом жюри вузовского КВН и получал самые громкие и продолжительные аплодисменты, когда появлялся в большом актовом зале, наполненном студентами. Его любили, и на протяжении многих лет награждали неофициальным титулом «Настоящий профессор». Спросить его мнение можно было везде, а получить помощь всегда, даже когда самые темные тучи сгущались над легкомысленными студентами.

Найдя на кафедре преподавателя, Алексей радостно произнес:

- Здравствуйте, Иван Иванович!

Пожилой профессор медленно повернулся и прищурился.

- Только не говорите, что Вы поступили во второй раз, - произнес он, как всегда вежливо обращаясь на «Вы».

Алексей улыбнулся и ответил:

- Не в этот раз, профессор.

- Значит, я упустил какую-то отработку? – уныло продолжил он.

- Нет, профессор, мне нужен совет.

- Тогда пойдёмте в мой кабинет, - в голосе преподавателя прозвучали довольные нотки.

Алексей последовал за профессором, удовлетворенно замечая, что рукава его поношенного пиджака по локоть в пылинках мела. Иван Иванович пользовался исключительно доской и мелом, принципиально игнорируя средства современной компьютерной презентации.

Когда они вошли в просторный кабинет и расположились в мягких креслах, профессор достал папиросу и спички. Эта была еще одна особенность Молчанова. Какой бы ректор не боролся с дурной привычкой, все было безрезультатно, как и желание перенести процесс курения в специальное помещение. Не помогали и врачи, которым профессор на их замечания и неутешительные прогнозы приводил в пример Черчилля, неплохо курившего сигары, еще лучше выпивавшего коньяк, но при этом прожившего девяноста лет. И очередной ректор отступал, молча выслушивая упреки коллег по поводу дыма на весь коридор, прокуренного кабинета, дурного примера студентам и нарушения антитабачного закона.

Алексей внимательно посмотрел на большой стеклянный шкаф, где на полках размешались разнообразные портсигары - часть знаменитой коллекции профессора. Пластмассовые, кожаные, металлические, стеклянные и деревянные с узорами и без, некоторые из них больше напоминали декоративные коробочки, а не футляры для сигарет.

Тем временем Иван Иванович раскурил папиросу и кивнул Алексею, намекая на готовность слушать.

Баранов, пытаясь не обращать внимания на дым, несколько спутанно и взволнованно рассказал профессору о том, что ему предстоит защищать секретаря регионального отделения партии, который убил свою сотрудницу, а также поделился мыслями по вопросу инкриминирования преступления подзащитному. Когда молодой юрист закончил, профессор, немного подумав, ответил:

- Слышал я про это убийство, писали о нем в газетах. На первый взгляд дело проигрышное, но мысли у Вас правильные, только не помешает обратить внимание и другие моменты.

И профессор рассказал, на что еще следует обратить внимание.

- Иван Иванович, - начал Алексей после того, как профессор замолчал, - я боюсь за то, что не справлюсь, что у троечника нет шансов оказать хорошую юридическую помощь своему подзащитному.

- Абсолютно зря, - категорически ответил преподаватель и продолжил, - многие талантливые, даже очень талантливые люди были полными неудачниками в школах и институтах, а порой просто не могли их окончить. Но в жизни они добились гораздо большего, чем их коллеги-отличники и даже стали известными на весь мир. Так, например, Ньютон был двоечником, неспособным к обучению, из-за чего родители забрали его домой, Эйнштейн считался отстающим в развитии и в 15 лет его исключили из гимназии за неуспеваемость. Эдисона, как умственно отсталого, выгнали из школы, Чехова два раза оставляли на второй год, а Пушкин слабо учился в лицее и на аттестации оказался вторым с конца. В истории достаточно таких примеров.