Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Игорек, но ведь ты все равно меня любишь? – спросила она вслух.

Отражение в зеркале могло претендовать только на любовь слабовидящего мужчины, если у него украсть очки. С таким лицом только в очереди стоять да у корыта со стиркой.

– Ни-чи-во, – сказала Зина по слогам, отходя от зеркала. Подумаешь, Таисия. Лицо с обложки. Кукла. Кукол с черными волосами не бывает. Зина вздохнула и повторила: – Ни-чи-во! Вот мы вырастим, кренделей на голове накрутим, ногти накрасим и на шпилечках запрыгаем.

* * *

Таисии исполнилось сорок пять лет, но даже самые злобные завистники не могли дать ей больше тридцати. Муж Таисии был президентом крупного банка. Несмотря на экстравагантную красоту банкирши, мужики подваливать к ней опасались, берегли головы. Петров не побоялся. Они познакомились на банкете в ресторане «Националь».

Улучив минутку, он подошел к ней и заговорил просительным тоном тяжелобольного:

– У меня очень слабые мышцы шеи. Народ крепится и старается на вас не пялиться, а я не могу. Я еще не окривел? Ведь у вас добрая душа? Вы не хотите, чтобы у меня развился печальный дефект? Вас будет мучить совесть, если вы не протянете руку страждущему.

Крепость сдалась на удивление легко.

– И где я могу вас подлечить?

Лишаться жизни Петрову все же не хотелось, показываться в ресторанах с банкиршей он не собирался.

– У меня дома вполне госпитальная обстановка.

– Позвоните, – обронила Таисия и отошла.

Занятая светской жизнью и заботами о своей внешности, Таисия выкраивала для Петрова одно-два свидания в месяц.

* * *

Если сложить все время, которое Зина провела с Игорем за полтора года замужества, то получится чуть больше трех месяцев. Прошлым летом они познакомились в Севастополе, куда Зина приехала с подругой на каникулы после третьего курса художественного училища. Ей казалось потом, что в Игоря она влюбилась с первого взгляда, как только увидела на пляже в Херсонесе. Да в него и нельзя было не влюбиться. Внешности его могли бы позавидовать голливудские актеры: высокий, стройный, черты лица правильные – ни штриха не требуется, чтобы добавить мужского обаяния.

В Москве, обнаружив, что беременна, Зина вначале испугалась. Но постепенно ошеломляющая мысль обернулась предвкушением чуда. Чудо сотворили они с Игорем. Зина позвонила в Севастополь и сообщила Игорю новость уже в восторженном настроении. Ее не обидела его растерянность и отсутствие бурной радости, она помнила свои недавние страхи. Это пройдет, знала она. Любовь Игоря тоже усилится от сознания предстоящего отцовства. Разве неудивительно – появится человек, сотканный из их клеточек!

Медовый месяц съежился до десяти дней – Игорь спешил в Североморск, куда получил распределение. Он тогда все время с удивлением рассматривал ее плоский живот и спрашивал, не ошиблись ли врачи. Начало семейной жизни омрачало решительное неприятие родителями Игоря его женитьбы. Они и на свадьбу не приехали. Игорь ушел в долгий поход, приехал на неделю уже после рождения близнецов, а затем на месяц в отпуск летом.

Зина отчаянно скучала без мужа, но насладиться его присутствием мешали заботы, связанные с детьми. На Игоря в последние приезды сваливались обязанности няни, Зининой помощницы. К вечеру они оба выматывались, и на душевное общение, о котором так мечтала Зина, не хватало сил. Разговоры в основном касались главной проблемы: где взять денег и как распределить те крохи, что получал Игорь.

* * *

Наступил октябрь, холодный и дождливый.

У Зины не было теплой обуви, и она гуляла с детьми в стареньких кроссовках. Совершенно не думала, что может простудиться, заболеть. Нелепо и предположить – кто же тогда позаботится о детях? И все-таки она заболела. Началось с першения в горле, потом добавился кашель, озноб.

Как назло, близнецы тоже плохо чувствовали себя, отказывались есть, капризничали и много плакали. Зина сбилась с ног, успокаивая их. Дважды после тяжелых ночей она вызывала детского врача, но та велела больше вызовов не делать.

– У них режутся зубки, все нормально.

– Знаете, ночью они так кричали! Мне страшно стало.

– Так у всех. Вы сами заболели? Наденьте марлевую маску, чтобы детей не заразить.

В третью бессонную ночь Зина стала терять чувство реальности. То она обнаружила себя спящей на стуле и едва не выронила детей, которых держала на руках, то не помнила, где ванная, и никак не могла попасть в нужную дверь. Когда она услышала запах гари и увидела, что зачем-то включила утюг, испугалась и решила позвонить сестре.

И тут же зазвонил телефон.

– Зиночка, – плакала на том конце Валя, – бабушке очень плохо. Я вызвала «скорую», ее отвозят в больницу, мы сейчас едем.

– Очень хорошо, поцелуй их.

– Кого «их»?

– Поцелуй тебя и бабулю.

– Зина, с тобой все в порядке? Что ты делала?

– Я спала. Я очень устала. Ты мне позвони потом.

Комната стала медленно кружиться и оплавляться, словно карамельная. Зина услышала, как снова заплакали дети, но пошла не к ним, а к входной двери.

Петров, сонный, в трусах, открыл дверь на непрерывный звонок и не узнал Зину. Лицо ее закрывала белая марлевая маска, глаза закрыты.

– Чего надо? – грубо спросил он.

– Надо что-то делать, – пробормотала Зина и стала медленно оседать.

Он едва успел ее подхватить.

– Зина? Что с вами?

Она висела в его руках бесчувственной куклой. Петров взял соседку на руки и отнес в комнату, положил на постель, с которой только что вскочил.

Он понятия не имел, как надо обращаться с обморочными женщинами.

– Зина, очнитесь, – тормошил он ее. – Хотите воды?

Петров сбегал на кухню, принес стакан воды и побрызгал ей на лицо. Безрезультатно. Он вытирал с нее воду и почувствовал пальцами горячую кожу.

– Я вызову «скорую», – сказал он. – Вы вся горите.

– Дети и бабуля – это сейчас самое важное, – прошептала Зина, не открывая глаз. – Им плохо.

– Что? Что вы сказали?

Но она опять отключилась. Дети? Наверное, что-то случилось с близнецами. Петров представил себе пухлых карапузов Саню и Ваню. А почему нет? На его глазах они едва не утонули. Но тут он услышал плач за стеной и облегченно вздохнул – по крайней мере живы.

Петров быстро натянул спортивные штаны, майку и побежал в квартиру соседки.

Ваня с Саней плакали так исступленно, что казалось, еще один вздох – и они замолкнут навсегда. Петров не помнил, когда он последний раз слышал детский плач, но этот дуэт нагнал на него страху больше, чем Зинин обморок.

– Тише, ребята. Все хорошо, все спокойно, – уговаривал он их.

Петров брал близнецов на руки по очереди, но они плакали еще сильнее, корчились, вырывались.

Через пять минут Петров почувствовал, что больше не может этого выдержать: голова звенела, словно собиралась взорваться.

– Молчать! – рявкнул Петров. – Вы не можете затихнуть, чтобы я обдумал ситуацию? Вот так. Взяли по игрушке в руки и мирно их грызем.

Выходя из комнаты, он еще погрозил близнецам:

– Чтоб мне!

Со «скорой помощью» у Петрова были связаны очень неприятные воспоминания. На тренировке он поранил ногу, приехали бравые ребята, вкололи ему укол от столбняка, а заодно запустили вирус гепатита. Потом он месяц провалялся в больнице и уже не вернулся в секцию тяжелой атлетики. Петров набрал номер Потапыча:

– Старик, мне нужен детский врач.

– Тебе нужно проспаться, – буркнул сонный Потапыч.

– Это ты приди в себя. Есть у вас хороший врач?

– Есть. Козлов Александр Владимирович. Когда у Анечки появилась сыпь, мы…

– Ты можешь его попросить приехать ко мне? – перебил его Петров.

– У тебя гости?

– Вроде того.

– Не знаю, поедет ли он среди ночи.

– Сколько он берет?

– Пятьдесят долларов за визит.

– Начинай со ста, только пусть прибудет.

– Я слышу, как ребеночек плачет.

Дети действительно опять заплакали.

5
{"b":"20683","o":1}