Тетсу понял, что почти уже победил: Такео был полностью сбит с толку, да еще и унижен перед своей компанией. Мальчик знал, что играет с огнем и любое неосторожное слово грозит ему хорошей взбучкой, но решил окончательно «добить» Такео.

- Некоторые психологи считают, - продолжал он, - что такое сильное желание физического контакта говорит о наличии подавленного влечения...

Приятели Такео дружно заржали. Курода в растерянности отпрянул от Тетсу.

- Ну что же ты? – улыбнулся тот. – Неужели такой слабак? Один маленький поцелуй – это совсем не страшно.

С этими словами он шагнул вперед и чмокнул Такео в щеку. Старшеклассник отскочил от него, как ошпаренный, освободив дорогу.

- Совсем больной? – заорал он. – Я тебя так отделаю – сам себя в зеркале не узнаешь!

- О, да! – бросил Тетсу в пол оборота, проходя мимо обалдевшего парня. – Отделай меня! Жду - не дождусь!

Дружки Такео расступились, пропуская Тетсу. Курода дернулся за ним, но кто-то из компании громко сказал:

- Да пусть идет! Или ты правда на него запал?

Тетсу шел вперед, не оглядываясь. Сзади слышался громкий смех. Мальчик удовлетворенно улыбался, зная, что смеются не над ним, а над Куродой. «Бой» был выигран. И он выиграл его самостоятельно, без чьей-либо помощи. Хаято бы им сейчас гордился.

* * *

- Я дома! – Така снял кроссовки и побрел в свою комнату, на ходу стаскивая футболку. – Пап?

Парень щелкнул пультом от кондиционера, подставляя влажное от пота тело под струи холодного воздуха. Какая ужасная жара!..

Така провел ладонью по лбу. Отца, как всегда, не было дома.

- Та-чан! Ты сегодня рановато! – в двери показалось лицо молодого мужчины со светло-каштановыми волосами, стриженными под каре. На нем была голубая рубашка-безрукавка и джинсы-клеш, еле державшиеся на бедрах. Фуджими-сан был невысоким и хрупким, так что его часто принимали за старшего брата Таки, и это всегда бесило парня.

Он выдохнул.

- Может, мне вообще не приходить? – спросил он язвительно. Така не мог не поддеть отца, когда видел его "при параде".

Фуджими-сан пропустил слова сына мимо ушей. Он подошел к нему и широко раскрыл глаза.

- Я новые линзы купил, как считаешь, они достаточно естественно смотрятся?

С линзами глаза мужчины приобрели зеленоватый оттенок.

- Он будет от них без ума, - махнул рукой Така. – Вопрос в том, кто именно?

- Сегодня я встречаюсь с Джорджем и планирую пригласить его к нам. Ты же не будешь против? – пропел Фуджими-сан.

Така стиснул зубы и молча уставился на отца. Тот смотрел на него очень добродушно, совершенно не понимая, что у сына не было никакого желания разговаривать с ним.

- Пап, я тебе столько раз говорил, что мне плевать, кого ты приводишь, и что ты делаешь, ага? Умоляю тебя, выйди из моей комнаты!

- Почему я так тебе противен? – виновато спросил мужчина. – Разве тебе чего-то не хватает в жизни?

- Не хватает, - пробурчал Така, падая спиной на кровать. – Нормального отца.

Фуджими-сан вышел из комнаты, но через несколько минут снова попытался войти с сыном в контакт.

- Я вот тут тебе маечку купил, - произнес он извиняющимся голосом. – Примеришь?

Он кинул розово-голубой обтягивающий топ на кровать сына.

- Как только сменю ориентацию – непременно одену, - отозвался Така, отворачиваясь к стене. – Папа, уйди отсюда!

- За что ты так со мной? – спросил отец, закрывая за собой дверь.

Така швырнул в нее тапочком. Этот мужчина, называвшийся его отцом и, к сожалению, им и являвшийся, его бесил. О, какое дикое желание возникало у Таки все чаще и чаще с каждым днем: побрить отца налысо и напялить на него самый мешковатый и самый невзрачный костюм из какого-нибудь секонд-хэнда. С того дня, как от Фуджими-сана сбежала его последняя "большая любовь", он помешался на внешнем виде, прическах, дорогой косметике, маникюре, контактных линзах и прочей ерунде.

Фуджими Така с детства рос в необычной обстановке. Он почти не знал обстоятельств своего появления на свет: знал только, что это было еще до того, как отец сделал блестящую карьеру в модельном бизнесе: Фуджими Цукаса владел крупным модельным агентством и двумя издательствами, выпускающими журналы мод. А тогда, семнадцать лет назад, Цукаса работал дизайнером в маленькой архитектурной конторе. И как-то умудрялся воспитывать Таку. Хотя чаще всего оставлял сына на попечение семьи Тояма – с отцом Сатоши он дружил давно, да и теперь его агентство сотрудничало с фотостудией Тоямы-сана. Однако наряду с тяжелой работой, Цукаса не забывал и о развлечениях. По вечерам у них дома всегда были гости, очень часто мужчины оставались на ночь. Маленький Така не придавал значения тому, что у отца никогда не бывало женщин, а когда Цукаса объяснил ему все насчет нетрадиционной ориентации, то принял это как должное. Таке было всего десять лет, как он еще мог отреагировать? Подрастая, он узнал, что в обществе принято ориентацию скрывать, поэтому открытый образ жизни отца он расценивал как позерство и вызов и начал постепенно отдаляться от Фуджими-сана, все больше времени проводя в компании Сатоши и Кена, с которыми познакомился в средней школе и вместе перешел в старшие классы.

Казалось, вокруг вообще не было нормальных парней. Все в его жизни имело оттенок "голубизны": в детстве Така обожал вещи отца, считал, что у того отличный стиль и мечтал в будущем одеваться так же, ну а потом узнал, что его отец одевается самым что ни есть пидорским образом… и таких разочарований в жизни у него было еще много. Когда растешь только с отцом, который любит тебя и заботится о тебе, невозможно не обожать его, не хотеть быть похожим на него, не делать из него кумира. Став юношей, Така понял, что все, что раньше нравилось ему в отце, было ему самому недоступно и скрывалось за толстой стеной под названием "другая ориентация"… Взять хотя бы эту кофточку. Ничего такого не произойдет, если Така оденет ее на прогулку – никто и не подумает, что он – гей. И только сам Така будет идти и терзаться, что выглядит, как голубой. Така не был гомофобом, нет. Скорее, он переживал по поводу своей натуральности. Иногда ему казалось, что будь он геем – они с отцом гораздо лучше понимали бы друг друга.

Парень вздохнул. Завтра репетиция, надо выспаться. А это явно не удастся, когда за стеной отец будет трахаться с очередным любовником. Он нехотя поднялся с кровати и, на автомате подхватив купленную отцом шмотку, запихнул ее в шкаф. Така покопался в вещах, лежавших на полках комом, извлек оттуда более-менее приличные джинсы и черную майку с большим белым черепом на груди. Понюхал – по запаху вещь казалась чистой.

"Вот что все нормальные парни носят", - думал Така надевая любимые фиолетовые напульсники, затем подхватил чехол с гитарой и повесил его на плечо.

- Пап, я ночую у Сатоши, - крикнул он с порога.

* * *

Сатоши изучал содержимое гардероба, давненько – примерно с месяц - не обновлявшееся, и прикидывал, какая рубашка лучше подойдет к серым потрепанным, но очень любимым джинсам. Звонок в дверь отвлек его от этого увлекательного занятия.

- Я у тебя перекантуюсь немного? – не дожидаясь приглашения, Така вошел и пристроил гитару в углу у двери.

- Без проблем, - ответил Сатоши, поворачивая ключ. - Проходи.

Така расположился на кровати друга, с интересом наблюдая за его сборами.

- Куда идешь? – спросил он, когда Сатоши вертелся перед зеркалом в светло-голубой водолазке без рукавов.

- Как-то совсем по-пидорски, да? – спросил Тояма, проигнорировав вопрос друга.

- Еще как, - согласился Така. – Одень белую рубашку и не парься. Куда собрался-то?

- На свидание, - загадочно отозвался Сатоши. Така нахмурился.

- Что еще за свидание?

- Тебе-то какая разница? – Сатоши остановился на футболке в черно-фиолетовую полоску и начал копаться в коробочке с украшениями, выбирая браслет.