— Очприятнапзнакомится, — выдал он и протянул мне руку, но едва я попытался пожать, он помахал ей у носа и заржал. Смешной прикол, если к месту и к времени, а в данной ситуации он не задел ни меня, ни Сэди, как я с удовольствием отметил. Типчик показался мне первостатейным И.М.Б.Е.Ц.И.Л.О.М. Я знаю, что она с ним мутила, и ситуация явно развивалась не в его пользу.

— Слушай, — обратился я к Сэди¹⁸. — Я уже об-долбился и нажрался, но нам с тобой обязательно надо как-нибудь позавтракать. А если придешь пораньше, может даже получиться услышать от меня что-то хоть отдаленно осмысленное.

— Было бы здорово.

— Как насчет понедельника? 1:30?

— Хорошо, — кивнула она.

Мы распрощались, и я пошел надираться дальше. Ладна! Я уже слышал, как лязгают колеса, сцепляются шестеренки, дергаются рычаги, шкивы, кулачки и так далее.

* * *

Неумолимо наступило утро, я лежал в постели и раздраженно рассматривал свой член. Ночная дюжина кружек по-пролетарски убойного пива сделали свое зловредное дело, и он напоминал очищенную креветку — им даже мятную конфету не выебешь. Явно требуется поработать над собой, если я желаю как следует должным образом проявить себя с Сэди, если можно так выразиться. И если я хочу перестать бухать, мне надо как-то отвлечься, и я отправился вниз на кухню, где сидел Моркемб и как раз открывал банку.

— Я собираюсь написать роман, — провозгласил я.

— Зачем? — полюбопытствовал он.

— Надо исправиться, если я хочу выебать Сэди.

— Пусть лучше кошки ебутся, глотни пивка.

— Нет, я серьезно.

— Я тоже, и как ты его себе представляешь?

— Страниц примерно на сто, со схемами и прочими фишками.

— Тема?

— Все. Это будет ПЕСНЯ, СОНАТА, СИМФОНИЯ!

— Это будет байда, типа «Заебло!»¹⁹

— Весьма! Весьма! Огромная грешнофоническая гнойновеллистическая байда, расползающаяся во времени и пространстве. Никаких законов, никаких границ, никаких пределов!

— Никакого сюжета.

— В жопу сюжет, когда у тебя в руках весь континуум, ебать его?! В смысле там будут все сюжеты, когда-либо, ыыы… или нет, или и так и так одновременно.

— А про меня там будет?

— Конечно! И я назову тебя, ыыы, Моркемб. Дин Моркемб.

— Здорово!

— Ага, это своеобразная отсылка к Дину Мори-арти из «На дороге»²⁰, но с намеком на… на…

— Дерьмовые приморские курорты…

— Я имел в виду Эрика Моркемба.

— Да! Во! Можешь это вставить.

— Чего?

— Этот кусок! Ты рассказываешь мне о книге!

— Хуйня! Самоотносимость работает только если ты лягушатник.

— Нда! Охуительно правильно!

— Нда! — я отправился наверх, врубил машину и энергично забарабанил по клавишам.

Нью-Йорк, США (4043N74OW) Воскресенье, 23 августа 1973 Венер

Открыв глаза, Джим обнаружил, что попал в ночной клуб. Разглядел несколько знакомых лиц, в их числе Бриджит Полк из компании Фабрики, где он тусил некоторое время год? два? четыре года? назад.

— Ууух, ты, блин! Охуеть — не встать! — провозгласил Джим. Бриджит не обратила не него внимания. И как раз вышла группа.

— Во, бля, черт! Это ж Л у Рид… Здорово, Лу! — помахал он, но Лу, казалось, глубоко был погружен в собственные мысли, и тут Джим вспомнил, что он невидим, неслышим и вообще неосязаем.

— Добрый вечер! Наша группа называется Velvet Underground. Сообщаю тем, кто не в курсах, вы можете танцевать. И ммм… мы именно и споем вам об этом. Песня называется «Гm Waiting For Му Man», это нежная народная песня начала пятидесятых о любви человека в подземке. Уверен, вам понравится.

И тут нежданное и неряшливое явление Христа народу: Джим Кэррол, написавший «Дневники баскетболиста» и недавно получивший Премию Молодых Авторов издательства Random House, подошел и завел беседу с Бриджит.

— Я хренею в здешней толпе, — начал он. — Кажись, народу сегодня в два раза больше обычного.

Бриджит что-то ответила, Джим не уловил, а Кэррол продолжил:

— Нда, возьми мне двойной перно.

Джим тоже хряпнул бы, но при каждой его попытки до чего-нибудь дотронуться, рука, словно призрачная, проходила сквозь предмет. Закончилась вторая песня «Sweet Jane», и Бриджит о чем-то спросила Кэррола, и снова невнятно.

— Конечно, слышал. Новая штуковина… А где перно? Что, надо сходить вниз в бар?

Вельветы, особо не перетруждая себя, сыграли еще несколько вещей. Бриджит достала из кармана горсть колес.

— Транк? — заинтересовался Джим. — Какой? Туинал? Давай сюда скорее.

Он проглотил, постоял-поозирался и потом сообщил: «Ой, мне надо спрятаться. Тут вокруг люди» — и свалил. Вельветы закончили программу композицией «After Hours», Джим нашел небольшое помещение, надавил кнопку и дематериализовался.

ЙЁЁЁЁООПСЗДЬ! Его атомы засосало в струю, и он вернулся.

— Ну? Удачно? — спросил адмирал.

— Потрясающе! Попал на новую программу Velvet Underground, бодро играют.

Рядом находилась секретарша адмирала, наверно, пришла в его отсутствие.

— Какое совпадение, — заметила она, — мой сын очень интересуется этой поп-группой. В общем… я ему недавно составила каталог всех их концертов с помощью прибора межвременной картографии. Убила почти час, получилось от их, гм, тура «Up Tight» в феврале 66-го до последней вылазки в 1970 году и, разумеется, все их последующие составы.

— Можно посмотреть распечатку?

Секретарша подошла к шкафу с бумагами, вынула толстый перегнутый рулон телетайпа и протянула Джиму.

— Здесь еще все соло-проекты, потому такой большой.

Джим пробежался по нему: «Хммм, ндааа, 23 августа 1970 года, наверно, туда я попал или попаду. Мне повезло. Если верить бумагам, следующий раз они будут играть только через двадцать лет. Ну, раз они пока пользуются популярностью, они, должно быть, сочиняют что-то, что зацепит детишек. Мы явно полностью заблуждались по поводу звукового аспекта «The Soft Parade», ни струнных, ни духовых! Это явное отклонение от луча. Невозможно лабать на двух гитарах, басе и ударных!

— Ну, в целом, удачно, Джеймс?

— Ага! Спасибо, пап! Просто здорово, скорее бы остальным рассказать… Думаю, наш следующий альбом будет самым лучшим!

Брайтон Воскресный вечер

Раздался стук, и в дверь зашел Моркемб.

— Я только что встречался с Эдом, — начал он, — и он сказал, что хочет с тобой встретиться, когда ты сможешь. Завтра в пять в «Пище Овоща». Он говорил взволнованно.

— А, — отвечал я, закрывая папку, — наверно, ему нужна его пленка.

— Я иду в «Дракон», пойдешь со мной?

— Ыыыыы, вообще-то, мне не стоит, но если мы пару стаканов по быстрому, хуже не будет

— Нда… совсем забыл. Эд тебе передал, — Моркемб вручил мне смятую жестяную фольгу.

— Ого-го! — воскликнул я, разворачивая комок, там лежал жирноватый серый порошок вперемешку с маленькими волокнистыми хлопьями, — Что это за херня? — возмутился я, ткнул пальцем, облизал его и сморщился, — На вкус как, блядь, пепел сигареты смешали с рыбьим кормом. Ебть, Терияки, если не хуже.

— Мне не показалось, что это спид… это то странное говно из коры йохимбе²¹.

Сказал, что это подлечит тебе прибор, просто занюхнешь за час до планируемой ебли. Он нормализует у тебя содержание сульфатов.

— Атлично! Мне нравится, — я спрятал/при-брал порошок, — Теперь пошли убьемся!

— Угу! Мне всегда нравится завершать неделю, блюя и плача…

Когда мы добрались до паба, Робинзон уже сидел там, он был с Тёрнером. Я поставил всем по 1664-му¹, осмотрелся, поздоровался и присел.

— Я как раз объяснял Робинзону Теорию о трех углах в панк-роке², — заявил Тёрнер.

Доступ к компоненту, фиксированному во времени осуществляется, таким образом, последовательно, т. е. это реальность, характеризующая последовательным доступом. Реальность, которой свойственен варьируемый доступ, является своего рода реальностью случайного доступа.

Фиксированный во времени компонент имеет, таким образом, последовательный доступ, т. е., является реальностью последовательного доступа. Реальность, обладающая варьирующимся време-