- Неизвестно, кому он принадлежит, - сообщает полицейский. - Вы не видели этой вещи ранее?

Самообладания мне хватает лишь на то, чтобы покачать головой, и полицейский продолжает:

- Мы снимем генную пробу, милорд. До того времени почтительнейше прошу Вас поделиться с нами соображениями, что могло стать причиной этого преступления. Ваш сын с кем-то враждовал? Ему угрожали?

Не считать же угрозой жизни школьное соперничество.

- Не больше, чем любому другому благоразумному юноше из хорошей семьи, - отвечаю я.

Неприятное предчувствие низкой струнной нотой звучит в душе, но умолкает почти сразу: со стороны боковой дорожки появляется хозяин дома.

- Мне сказали, вы что-то нашли, - морща лоб, объясняет он свое появление.

Офицер, коротко кивнув, щелкает пультом переносного головидеоустройства, и в воздухе возникает увеличенное в несколько раз изображение находки. Медленно поворачивается, демонстрируя кожаную рукоять и грязь на хищном лезвии. Надо полагать, теперь это изображение будут безрезультатно показывать всем, в тщетной надежде на опознание. Человек, задумавший покушение на Эйри, должен был иметь в голове что-то, помимо ненависти, и оружие бы припрятал.

Все это слишком странно. Слишком... правильно, как бы дика ни была подобная мысль.

- Мои люди сейчас проверяют, кому принадлежит кровь, но у меня сомнений практически нет. Вам знаком этот предмет, милорд? - повторяет полицейский заученный вопрос.

- Знаком, - внезапный ответ хозяина дома заставляет меня вздрогнуть и обернуться. - Этот нож - из коллекции трофеев. Целый набор таких висит в соответствующем зале.

Зудящая тревога впивается в меня снова, громче и страшнее на этот раз. Да что же происходит, во имя всех и всяческих богов?

- Если это поможет расследованию, вы можете забрать остальные у меня из оружейной, - добавляет Табор, и я с удивлением обнаруживаю, что замерз до невозможности.

- Это трофейное оружие? - уточняет полицейский. - Где и и у кого его взял ваш Дом, милорд?

- Не совсем так, - поправляет хозяин дома. - Набор для удобства хранился рядом с трофеями, но это обычные ножи. Я сам заказывал их лет десять назад у оружейника, и долгом мести они не заточены.

Мысль, пришедшая ко мне в эту секунду, ужасна настолько, что избавиться от нее нет никакой возможности, можно лишь не выпустить ее наружу. Ледяной крошкой вниз по спине, враз пересохшими губами - это даже не подозрение, я знаю точно, что Эрик не мог поднять руки на моего ребенка, но от моего знания никому не легче.

- Поблизости от оружейной был буфет, - уточняет хозяин дома, и офицер ловит намек на лету.

- Там стоял кто-то из слуг? - говорит он. - Мы расспросим их немедля.

В разговорах ни о чем и напряженном молчании проходит еще четверть часа, пока комм на руке у полицейского не пищит.

- Видел? Да. Пускай опишет, - выслушав сообщение, оборачивается защитник закона. - Последними в оружейной были господа офицеры.

Он прислушивается к тому, что произносит невидимый осведомитель, и вновь обращается к нам.

- Пурпурный и шафран. Милорды, кто из вас будет так любезен напомнить мне, чьего дома эти цвета?

Бывает такой страх, что кажется - земля уходит из-под ног. И сейчас я стою, пожираемый им заживо, думая только о том, что бедность мимики и плохое освещение служит мне хорошую службу.

- Дом Рау, - первым вспоминает Табор. - В списке приглашенных гем-майор Рау. Полагаю, он не откажется прийти и помочь следствию, видя горе лорда Эйри.

А Рау, помнится мне, побывал в плену и чудом избежал смерти. Великолепно, черт бы его подрал. Ни с кем другим судьба не могла свести моего барраярца в этот проклятый вечер.

Гем-майор, появившийся в сопровождении полицейских с пугающей поспешностью, не скрывает обеспокоенности. Я бы тоже беспокоился, оказавшись в подобной ситуации. Пусть между нашими домами нет и не было вражды, для нее никогда не поздно.

Рау принимается спешно выражать сочувствие, путаясь во фразах; стоящий рядом офицер, коротко глянув на выражение моего лица и перебивает излияния Рау вежливым покашливанием.

- Милорд, позвольте задать вам несколько вопросов? - явно для проформы осведомляется полицейский. - Вы были в комнате с трофеями примерно за час до... инцидента?

Я подхожу поближе, вполне овладев собою. Нет смысла гневаться на молодого болтуна, не понимающего неуместность своих соболезнований.

- Недавно был, - подтверждает Рау. - Не знаю в точности, час или больше, но недавно. У нас с Сетти вышел прелюбопытный спор насчет одного экспоната. Разумеется, прав оказался я.

- Не откажитесь перечислить имена ваших спутников? - продолжает полицейский, и Рау охотно откликается.

- Конечно. Я, капитан Далет, Сетти... лейтенант Сеттир, и еще Окита. Но мы там пробыли недолго. Барраярец разрешил наш спор, я получил с Сетти свой выигрыш и отправился спускать легкие деньги за карточным столом.

- Барраярец? - вскидывается полицейский. - Какое странное прозвище!

Ах, если бы.

Рау пожимает плечами.

- Да нет, какое прозвище! Как раз милорда Эйри, - кивок в мою сторону, - новый родич.

Полицейский ошарашенно смотрит на меня, но льющийся из уст Рау словесный поток не позволяет ему пребывать в ступоре слишком долго.

- Задиристый такой, - с невольным уважением произносит Рау. - Но его помощь пришлась кстати. Там был один необычный клинок, для кавалерийского мал, а баланс смещен к острию... вам это наверняка ни о чем не говорит, но барраярец с ходу назвал род войск, и все стало на свои места. Погодите-ка, а при чем тут это?

Молодой Рау действительно такой глупый мальчик или хорошо разыгрывает роль светского анацефала с хорошо подвешенным языком?

- При том, - отвечаю я, - что офицер, кажется, вполне уверен в кандидатуре первого подозреваемого.

Как бы первый не оказался единственным. Мне срочно необходимо увидеть Эрика; как в кончиках пальцев зудит невыносимая тревога, так в ошеломленном уме ядовитым насекомым мечется чудовищная мысль.

Я не верю в его виновность. Но не могу игнорировать доказательства прежде, чем взгляну ему в глаза.

- Вы пришли к такому же выводу, милорд? - уважительно переспрашивает полицейский, медленно понимая всю ситуацию в целом. - Позвольте, я закончу... Майор Рау, вы ушли из оружейной вместе с названным вами человеком?

- Да нет, - пожимает плечами Рау. - Он остался что-то там разглядывать, зачем он нам?

- Полагаю, сказанное вами могут подтвердить свидетели из перечисленных вами господ? - сухо интересуюсь я, вынимая из уст офицера положенную ему реплику. Рау чуть поспешнее необходимого кивает, и мне же приходится поблагодарить его за содействие, прежде чем юнец удалится.

Меня колотит мелкой дрожью, как нервическую барышню, полицейский скороговоркой излагает полученную информацию в комм и, закончив, вцепляется в меня. Словно охранный биоконструкт в незваного гостя.

- Вы позволите, лорд Эйри? - не предполагая возможности отказа, спрашивает он. - К сожалению, дело не терпит отлагательств. Касательно упомянутого майором вашего родича... простите, как его зовут?

- Эрик Форберг. Вдовец моего младшего брата, Хисоки Эйри, - отвечаю я. Пульс бьется в ушах траурными колоколами.

- Он действительно барраярец? - давая волю своему изумлению, уточняет офицер.

Я киваю с безразличием статуи:

- Действительно. Сражался, попал в плен и таким образом познакомился с моим ныне покойным братом.

Следователь качает головой, но комментарий оставляет при себе. Я ему почти благодарен: у меня есть время опомниться, выстроить линию поведения, сформулировать максимально сдержанные ответы на вопросы, которые последуют... в том, каких именно щекотливых тем они будут касаться, как и в том, что молчанием дела не поправить, я не сомневаюсь ни секунды.