- Ну, привет, - жизнерадостно здоровается он. - Заждался?

- Мы с тобой фехтовали в последний раз месяца три тому назад, - напоминаю. - Заждался, конечно.

- Ужас как давно, - соглашается Пелл и продолжает беседу на ходу: - Когда ты удалился за город в это свое отшельничество, я чуть было не заключил пари, что больше недели тебе там не выдержать. Хорошо, что я не так азартен, а то бы с треском проиграл.

- С кем же ты пытался поспорить? - улыбаясь, интересуюсь я. - С нашим Перышком?

- Ну как ты только догадался? - иронизирует Пелл. - Впрочем, что взять с человека искусства, который видит, я цитирую, "подлинное эстетическое совершенство в отступлении дикой природы перед человеческим гением", час подряд наблюдая за фигурной стрижкой кустов... Но не думал, что тебя хватит на два месяца сплошного эстетизма. Были сложности, от которых ты мудро решил укрыться за городом, я верно понял?

- Нет. И да, - не желая лгать, отвечаю я. - У меня были сложности, которые я решал за городом.

- Могу лишь порадоваться тому, что они закончились, - усмехается Пелл. - Сделать твоего младшего предлогом отъезда - тонкий ход, аплодирую.

Я незаметно улыбаюсь. Пелл перехитрил себя сам без малейших усилий с моей стороны.

- Это был не предлог, - сообщаю я, решив не вводить друга в заблуждение. - Условно удачное стечение обстоятельств.

- Тем изящнее, - возражает Пелл. - Твоего появления уже ждут с нетерпением, дружище. Столичные сплетники договорились чуть ли не до вашей с Бонэ клановой ссоры. Хотя много ему чести. Но если это и вправду так, рассчитывай на меня как на секунданта; никого другого на этом месте я не потерплю.

- Я думаю, с него уже хватит, - поясняю свою позицию. - Пусть благодарит судьбу, что жив остался. Наказание за глупость он получил, какой смысл убивать его сейчас, заново впутываясь во всю эту историю? Нет, ну его к демонам. Но за предложение - спасибо.

- Это не предложение, - полушутливо хмурит брови этот забияка, - это требование. Ну что, покажешь, чему хорошему ты научился на вольном воздухе?

Мне нечем похвалиться. За последние месяцы я брал в руки оружие раза три или четыре, и вот результат: Пелл чуточку раздраженно интересуется, не счел ли я за благо предаться пацифизму после того, как едва не зарезал юного идиота. Всего лишь четвертый подход, а я уже замечаю за собой участившееся дыхание, что уж говорить о результатах боя...

- Я посвящу тебе ближайшие пару недель, - угрожает и обещает Пелл, не слишком интересуясь моим мнением. Короткий перерыв между боями предназначен для смены оружия, и мой приятель добивает меня с помощью нотаций. - Из эгоистических мотивов: не хотелось бы терять подходящего партнера из-за его лености.

В этот момент дверь фехтовального зала все-таки приоткрывается, и Эрик заходит внутрь с видом рассеянным, деловым и независимым: сочетание, невольно и недвусмысленно демонстрирующее крайнюю степень смущения.

Пелл даже отвлекается от процесса выбора клинков; его недовольство не демонстративно, но и не скрыто.

- Решил полюбопытствовать, Младший? - интересуется он. Отчего-то обращение, верное по сути, царапает слух, хотя фамильярное "Эрик" звучало бы еще хуже.

Эрик лаконично кивает и усаживается чуть в стороне, снимая с жаровни греющийся чай. Я не успеваю увидеть, сделал ли он хоть глоток: Пелл, в отличие от меня, навыков не растерял, и наседает быстро и агрессивно, так что я вынужден обороняться, теряя все преимущества роста. И хотя за много лет фехтование перешло для меня уже в разряд рефлекса, но я с досадой вижу: по точности сложных связок я сейчас уступаю. Вот уже два очка потеряно... На пятом подходе я перехватываю взгляд Пелла и понимаю, что в продолжении боя смысла нет. Пеллу фехтовать неинтересно, а я делаю ошибки, простительные для дилетанта, но недопустимые для человека благородного.

Я кланяюсь, благодаря за бой и испытывая острую неприязнь к себе самому; а впрочем, чего я ожидал, пренебрегая регулярной тренировкой? Не стоит искать себе оправданий: проблемы, требующие немедленного решения, закончились, и самое время вспомнить об обязанностях не только перед семьей, но и перед самим собой.

Эрик, наблюдавший за боем с азартом зрителя и, похоже, тоже расстроенный моим проигрышем, не выдерживает и отставляет чашку.

- Не окажете ли и мне любезность спарринга, лорд?

Пелл одаривает его выразительным прищуром, в котором удивление сочетается с недоброй насмешкой.

- С чего ты взял, - неторопливо отвешивает он, нимало не тревожась о моей реакции, - что мне интересно драться с барраярцами, Форберг? Во время войны - еще куда не шло, а здесь ты мне не соперник.

Я вижу, как у Эрика на скулах расцветают некрасивые пятна румянца; сдерживается он с явным усилием.

- Пелл? - полувопросительным намеком вмешиваюсь в происходящее. "Ты разговариваешь не просто с "Форбергом", он мой младший, это в каком-то смысле его дом. Какого черта ты нарываешься, дружище?"

Недосказанное увещевание оказывает действие: пожав плечами, Пелл вновь берется за оружие, кивком предлагая Эрику взять подходящий клинок. Я сижу, опершись подбородком на сплетенные кисти, и наблюдаю. На первый, неожиданно быстрый и хлесткий удар Пелла Эрик отвечает агрессивной защитой; да, запас сил и времени у него мал, несколько минут всего, и он старается выложиться полностью. В глазах у Пелла видна легкая скука, когда он аккуратно отражает атаки Эрика, раз за разом. Я сам знаю это чувство - верный спутник превосходства, неравенства сил, обращенного в свою пользу, когда каждое движение противника предсказано твоим опытом и умением.

- Достаточно? - приостанавливаясь посередине атаки, насмешливо осведомляется Пелл. - Я же говорил, ты мне не противник. Или ты благоразумно поддаешься, чтобы не превзойти своего Старшего?

Что за ядовитый язык, и никакого почтения к дому. Впрочем, Пеллу простительно. Его кожа не отмечена шрамами, но того же не скажешь о душе. Война, как видно, не проходит бесследно для каждого, кого задела.

Эрик нарочито медленным движением убирает в стойку меч, и я равно готов возблагодарить его сдержанность и рассердиться на нее же.

- Нет, - коротко буркает он, обуздав раздраженную горечь, и честно отвечает: - Я переоценил свои силы, и сожалею, что отнял у тебя время. Надеюсь в будущем оказаться успешнее.

- Надеюсь, - бесстрастно отмечает Пелл. - И я предпочитаю официальное обращение, когда разговариваю с малознакомыми мне людьми. "Лорд Пелл", на будущее. Что простительно для твоих сородичей в лесу, не подходит для цивилизованного дома.

- Не смею вас более обременять, - цедит Эрик как можно более сдержанно, замыкаясь. - Намерение было неудачным с самого начала. Иллуми, мои извинения.

Кивнув, он выходит, оставляя нас наедине, и, право же, я никогда еще не был так близок к тому, чтобы в осколки расколотить многолетнюю дружбу.

- Ну что ж, - сообщает Пелл, проследив взглядом закрывающуюся дверь, - это разумно, не пытаться прыгать выше собственной головы. Ты хотел, чтобы я проверил, не совсем ли он безнадежен?

Что Эрик не безнадежен, я знаю без тебя и хотел бы привести зарвавшегося вояку в чувство холодностью интонаций, но умению держать удар фехтовальщиков учат в первую очередь.

- Хотел проверить твою, дружище, наблюдательность, - безмятежно отвечаю я, - каковы твои выводы?

- А мне стоило заметить что-то особенное? - пожав плечами, интересуется он.

- Хочешь сказать, ты не заметил, как он держит спину? - удивляюсь я вполне невинно. - Ты же мне когда-то хвалился, что по походке бойца, входящего в зал, легко определишь количество стычек, в которых он побывал.

Пелл отпивает чая, ставит чашечку на край подставки из душистого дерева.

- А, ты об этом, - слишком небрежно отвечает. - Да, зажат чересчур. Что-то я читал у наших мудрецов про пагубный эффект барраярской выправки.