Одним из самых сложных заданий являлось выполнение плановой и перспективной аэрофотосъемки авианосцев. На подходе к АУГ или непосредственно к авианосцу, удалении в 150-200 км самолеты-разведчики каждый раз перехватывались палубными многоцелевыми истребителями типа F-4E «Фантом» или дневными палубными истребителями типа F-8A «Крусейдер», реже – легкими палубными штурмовиками типа А-7А «Корсар». Среди летчиков-истребителей иной раз попадались такие, которые относились к нам достаточно агрессивно. Своими действиями они стремились помешать выполнению экипажами разведчиков заданий, а порою и сорвать их. Было, и не однократно, когда они «телами» своих машин загораживали главный объект нашей съемки – авианосцы. Редко, но использовался и другой маневр, призванный психологически воздействовать на экипажи разведчиков: перехватчик вставал под брюхо самолета-разведчика, включал форсажный режим и стремительно уходил ввысь перед самым его носом. Однажды в такой неприятной ситуации оказался и экипажем, в котором находился я. Командиром тогда летел к-н Гриценко А. Самолет, попадая в мощный вихревой след (спутную струю) от двигателей истребителя, мгновенно оказывался в экстремальной ситуации. Ту-16, эту махину весом в 60-65 тонн, как мячик, швыряло вниз, и он за доли секунды терял высоту на 700-1000 м. В тот раз наш командир и его помощник – ст.л-т Лимонов В. – отреагировали на эту, мягко говоря, недружественную выходку оперативно и профессионально. Ну и техника не подвела.

Аналогичный случай, но несколько раньше, произошел и с экипажем к-на А. Новохатского. Облетывая дн?м авианосец «Форрестол» (бортовой № 59), Ту-16 был перехвачен «Фантомом». Его пилотом был полковник ВМС США (об этом свидетельствовали надписи на борту перехватчика). Справедливости ради следует отметить, что «Фантомы» в то время обладали достаточно высокими характеристиками. Я хорошо знаю, что для полетов с палубы на любые машины, а на «Фантомы» особенно, летный состав подбирался особо. И полковник, видно было по почерку полета, был действительно хорошим пилотом. Возможно, дабы показать свой класс, он подвел свой «Фантом» под брюхо самолета-разведчика, включил форсаж и взмыл перед самым его носом. Экипаж Новохатского, как и потом Гриценко, успешно справился с неожиданной вводной.

Такие случаи были редкими, но они имели место и могли повториться еще не раз. Находясь на переднем рубеже и в непосредственном соприкосновении с вероятным противником, мы ни на миг не забывали о том, с кем имеем дело. Быть всегда начеку, в постоянной готовности к немедленным действиям было непременным условием нашей работы, требованием времени и достаточно сложной военно-политической обстановки.

Нахождение на боевом курсе – это минутное, а порой и секундное дело. И экипажи истребителей-перехватчиков об этом хорошо знали. Сорвав разведчикам выполнение задания, они заставляли их экипажи строить новый заход на цель. И так до тех пор, пока задача не решалась или пока позволял остаток топлива. Как правило, опыт и упорство в достижении поставленной цели, позволяли нам практически всегда возвращаться на базу с результатом.

Бывало и так, что некоторые пилоты истребителей помогали нам. Перехватив нас на удалении 100-150 км от авианосца и понимая, что нам надо, сами выводили нас на объект. И так было не раз. Возможно, они не воспринимали всерьез «советскую угрозу», о которой им твердила большая политика, а как бы участвовали в военной игре. Возможно даже, что они проявляли таким образом некую летную, профессиональную солидарность.

1* Участник Великой Отечественной войны, орденоносец, имевший репутацию строгого и решительного командира. В то время являлся заместителем Командующего авиацией ЧФ. Впоследствии возглавил ВВС ЧФ и спустя короткое время в звании генерал-полковника авиации был назначен на должность заместителя Командующего авиацией ВМФ СССР.

Съемка авианосцев – работа экипажей Ту-16Р. Сверху вниз:

Полет F-4 Phantom над авианосцем «Франклин Делано Рузвельт».

Пара «Фантомов» прикрывает объект съемки – авианосец «Америка». Обратите внимание, что одна из машин принадлежит ВМС (Navy), а другая – Корпусу морской пехоты (Marines)

Мы отмечали, что подобные действия, как правило, совершали летчики младшего офицерского состава.

Бывало и по-другому. Истребители- перехватчики, условно отработав по самолету-разведчику своим бортовым оружием и зная наши намерения, пытались увести нас совсем в другую сторону от авианосца. Но к такому повороту событий мы всегда были готовы.

За время моей командировки имело место одно единственное серьезное происшествие, связанное с поломкой самолета. Это произошло при полете на воздушную разведку в район о. Сицилия экипажей командира отряда м-ра Кадомцева А. и его ведомого – к-на Григорьева В. Мне хорошо известны подробности того вылета, поскольку в экипаже Кадомцева вторым штурманом летал мой хороший товарищ ст.л-т Коновалов Г.

Полет пары разведчиков выполнялся на большой высоте ночью. На середине маршрута ими был обнаружен авианосец «Кеннеди» (ориентировка по этому поводу была), и ведущий произвел снижение для его визуального определения. На авианосце в этот момент производились ночные полеты: взлеты, заходы на посадку и посадки на палубу. В воздухе находилось несколько «Фантомов». Самих их видно не было, но об их присутствии говорили вспышки проблесковых огней.

Экипаж разведчика продолжал идти на снижение и, так вышло, оказался в самой гуще палубных самолетов. Появление разведчика пилоты «Фантомов», возможно, восприняли как вызов, и отдельные из них воспользовались возможностью отработать «атаку» в ночных условиях. Во всяком случае, об этом не раз экипажу разведчика сигнализировала «Сирена-2» – кормовая станция оповещения и предупреждения об облучении РЛС.

Ту-16 в такой ситуации идет прямо, как утюг, не шелохнется. Однако один из «Фантомов» вдруг выполняет маневр, который самолеты противника выполняли только днем: заходит сзади справа и, выравнивая скорость, пристраивается над правой плоскостью разведчика буквально метрах в трех от нее. Причем палубника можно видеть по едва различимым очертаниям.

Некоторое время самолеты летят в этой «упряжке», а между экипажами идет невидимая психологическая борьба, борьба нервов и выдержки. Понятно желание американца продемонстрировать свой профессионализм. Только для морских разведчиков подобные случаи перестали быть оригинальными. К тому времени на такие действия противника у каждого командира Ту-16 уже выработался, если так можно выразится, свой профессиональный иммунитет. Правда, тут дело происходило ночью…

Майор А. Кадомцев был грамотным летчиком. Он сразу понял опасность сложившейся обстановки и спокойно, легким маневром, вывел свою машину из района полетов «друзей». Набрав высоту и соединившись со своим ведомым, он продолжил выполнение задания, а после его выполнения вернулся на аэродром. Доложив командиру и оперативному дежурному о выполнении задания, он с экипажем убыл на отдых.

Лишь утром выяснилось, какому риску подвергался экипаж с тот ночной вылет. Прибыв на стоянку, летчики увидели следующую картину: возле самолета, на котором летал А. Кадомцев, лежала смятая законцовка крыла, а инженерно- технический состав уже заканчивал установку на ее место новой. Конечно, каждому стало ясно, ночью произошло столкновение Ту16Р с палубным перехватчиком. В какой момент это случилось – толком сказать никто не смог. Но все сошлись в одном – экипаж родился в рубашке. О столкновении в воздухе над Средиземным морем советского Ту-16 и американского истребителя F-4 «Фантом» в этот же день сообщили каирские газеты и журналы. Именно из этих публикаций мы узнали, что с американскими летчиками тоже ничего серьезного не произошло.