Дальнейшие действия зависели от того, с какой стороны самолёт выходил к Гатову. В случае захода с запада экипажи держали курс 210° по магнитному компасу, ориентируясь по сигналам приводного маяка Грюневальд. Снизившись до 1500 футов, над Грюневальдом «Йорки» ложились на курс 260°, после чего командир экипажа менял частоту радиостанции, связывался с наземным диспетчером и запрашивал разрешения выходить на посадочную глиссаду. Установив визуальный контакт с аэродромом, пилоты вновь связывались с контрольной башней Гатова и просили разрешения на посадку.

Если самолёт должен был выйти к Гатову с востока, то поначалу он следовал курсом 210° на высоте 2500 футов (750 м), ориентируясь на сигналы маяка Густон. Над Густоном самолёты разворачивались на 260“ и снижались до 1500 футов. Примерено в шести милях от ВПП самолёты разворачивались на курс 90° по магнитному компасу и запрашивали разрешения на посадку.

Прибытие «Йорков» позволило заметно увеличить объём перевозимых за день грузов. Если 6 июля «Йорки» и «Дакоты» перевезли вместе 474 т грузов, то 18 июля в Берлин перебросили уже 995 т.

Приводная РЛС аэродрома Темпельхоф.

«Я высыпал на экран его радара пригоршню муравьев!» — одна из карикатур на операторов РЛС службы управления воздушным движением, имевшая хождение во время «Берлинского моста».

Справедливости ради необходимо отметить, что персонал этой службы буквально сходил с ума от количества «бортов», которые требовалось сначала «поднять», «провести», а потом ещё и «посадить» на аэродромы назначения.

15 ноября 1948 г. при посадке разбился флотский R5D.

Интересным моментом в истории воздушного моста является участие в нём летающих лодок «Сандерленд». 28 июня, когда первые британские «Дакоты» приземлялись в Гатове, девять экипажей 201-й и 230-й эскадрилий находились на очередных курсах «повышения квалификации», изучая новые методы тактики борьбы с подводными лодками. Начало воздушного моста не вызвало у них никаких эмоций — авиаторы справедливо рассудили, что это дело Транспортного Командования. Однако 2 июля поступил срочный приказ вернуться на базу в Кэлшоте. В течение ночи техники эскадрильи подготовили самолёты, погрузили в них всё оборудование, и на следующее утро все девять «летающих дикобразов» приземлились на гидродроме Кэлшота. В тот же день персонал обеих эскадрилий и 235 OCU (оперативного подразделения) прослушал инструктаж скуодрон-лидера МакРея. 'МакРей сообщил, что новообразованное соединение поступает под командование уинг- коммандера Кросби Эко, который ожидает своих новых подопечных на их новой базе — гидродроме заводов «Блом унд Фосс». Гидродром располагался на реке Эльба в Финкенвердере западнее Гамбурга. Инструктаж завершился приказанием готовиться к перебазировании! на следующий день. 4 июля четыре «Сандерленда» — один из 201-й и три из 230- й эскадрильи — перелетели в Гамбург. 6 июля к ним присоединились остальные машины, а также две (но другим данным — три) гражданских летающих лодки «Шорт Хайз».

Маршрут полёта «Сандерлендов» оказался самым удобным. Гамбург находился в одном из трёх воздушных коридоров, по которым осуществлялась доставка грузов в Берлин. Летающие лодки после взлёта должны были лететь по прямой час и десять минут и приземлиться на озере Гафель. Но имелись и проблемы. Первая заключалась в заправке, а вторая — в швартовке гидропланов. Топливо приходилось подвозить в бочках на армейских амфибиях DUCK и перекачивать в баки вручную. Естественно, это была тяжелейшая работа. В результате в первый день «Сандерленды» выполнили только восемь вылетов. Примерно через неделю удалось добыть нефтеналивную баржу. Скуодрон-лидер Фицпатрик предложил изготовить из пустых бочек поплавки, к которым крепился шланг. Шланг протягивался от пришвартованной баржи к самолёту, после чего осуществлялась заправка. Это позволило довести число вылетов до 16 в день. Вскоре ВВС передали два автомобиля-заправщика, и проблема с заправкой была решена.

С-82 привлекались к перевозке тяжёлой техники (вверху). На фото внизу — часть гидроаэродрома, куда садились британские летающие лодки «Сандерленд». К сожалению, не все посадки проходили в штатном режиме.

Не настолько простой оказалась проблема швартовки. Поначалу в качестве якорей использовались бочки, к которым крепился бетонный груз. Позже бочки заменили на более мелкие сосуды. Однако этот способ был несовершенен, ночью самолёты сносило ветром. К концу июля были доставлены буи фирмы «Шорт», что сняло и вторую проблему.

Самолёты загружались в Гамбурге с барж английскими парашютистами, разгрузку в Гафеле осуществляли немцы. «Сандерленды» перевозили продовольствие, но основным грузом была соль. Так как конструкция летающих лодок была приспособлена к эксплуатации в контакте с морской водой, то это предотвращало возникновение коррозии. На обратном пути из Берлина перевозились различные материалы для экспорта, а с наступлением холодов — дети.

Тем временем, подобно американцам, англичане начали массовое облегчение самолётов. Демонтировав всё ненужное оборудование вроде спасательных лодок, им удалось увеличить массу перевозимых каждым «Йорком» грузов до 30.000 фунтов (примерно 13.620 кг). В то же время, на протяжении первой стали операции «Плэйнфэйр», продлившейся с 30 июня по 3 июля, так и не удалось достичь запланированной эффективности — 160 самолёто-вылетов в день — из- за плохой погоды. Максимальное число вылетов было совершено 16 июля — 125.

29 июля все «Дакоты» из Вюнсторфа были переведены в Фассберг, который подвергся серьёзной модернизации, а в Вюнсторфе стали базироваться только «Йорки». Они действовали из Фассберга до 22 августа, когда на аэродром прибыли американские С-54. «Дакоты» перелетели в Любек, также модернизированный. Полёты с этого аэродрома требовали от пилотов особой внимательности, гак как он находился всего в двух милях от границы советской зоны. 5 октяоря гражданские «Дакоты», использовавшиеся наряду с военными, выделили в состав особого подразделения и перебазировали в Фюльсбюттель. К тому времени в Германии действовали семь эскадрилий военных «Дакот».

В августе 10 «Йорков» и 12 «Дакот» вместе с 36 экипажами были выведены из работы и привлечены к тренировке новых экипажей. В результате, тоннаж перевозимых по воздуху грузов заметно упал.

К 1 августа «Сандерленды» выполнили 270 вылетов, налетав 595 часов. Однако к тому времени стало ясно, что воздушный мост — это надолго. Для его успешного осуществления требовалось снизить нагрузку на технику и персонал. В начале августа был получен приказ уменьшить число вылетов в месяц 360 самолёточасов. Тем не менее, приказ остался невыполненным, и в августе «Сандерленды» налетали 477 часов в 205 вылетах. Было также решено, что экипажам будет предоставляться 7 дней отдыха каждый месяц, как правило в то время, когда их самолёты выводились на профилактический ремонт. Большая часть лётчиков проводила «отпуск» в одном из центров «восстановления», организованных в Германии. Как ни странно, это привело к неожиданным результатам. Для пилотов и техников воздушный мост стал чем-то отдалённым, в результате чего к своим обязанностям персонал стал относиться прохладно. Число вылетов упало до шести в день, и в сентябре летающие лодки налетали всего 391 час в 164 вылетах. Положение выправилось в октябре, когда все ограничения были сняты, и налёт составил 518 часов в 214 вылетах. При этом в октябре полёты проводились в течение всего 17 дней против 29 в августе! В ноябре дальнейшее ухудшение погоды сократило налёт до 376 часов в 159 вылетах. 24 ноября был установлен своеобразный рекорд — 19 вылетов за день.