Уже это обстоятельство вызывает серьезные сомнения в правдивости данных Аптекаря. Ну невозможно же считать потери по журналу боевых действий и не знать дату первого боевого вылета!

К сожалению, проверка приведенных Аптекарем данных по документам, ссылки на которые он дает, заставляет заподозрить автора в откровенном подлоге. Для примера возьмем 41-й СБАП, успевший повоевать в составе ВВС Северо-Западного фронта, а также в ВВС 8-й и 9-й армий. Согласно информации, распространённой П.Аптекарем, потери полка составили четыре самолета сбитыми или севшими на территории противника, столько же пропавшими без вести и девять потерянными в авариях и катастрофах. Источником назван отчет о боевых действиях 41-го СБАП. А вот о том, что написано в Отчете в действительности читатели могут судить ознакомившись с таблицей.

Лучше обстоит дело с 49-м ИАП. В обоих случаях источник сведений — Отчет о боевых действиях полка 11*. Его потери составили шесть сбитыми противником (по Аптекарю — семь), три пропали без вести (пять) и пять разбиты в авариях и катастрофах (три).

Обратный пример — 5-й СБАП из состава 1-й авиабригады (не путать с 5-м ОСБАП ВВС 14-й армии). Согласно отчёту бригады полк вошел в её состав 26 февраля и за время боёв потерял три СБ сбитыми от огня зенитной артиллерии и один в результате аварии. На 26 февраля полк имел в своём составе 38 СБ, а на 16 марта — 36. 39-й СБАП потерял сбитыми не один самолёт, как утверждает Аптекарь, а семы!) только до момента выхода из состава 13-й авиабригады. Последнее событие имело место 1 марта.

Сегодня уже просто нелепо писать, что ВВС КБФ потеряли всего 12 самолетов, но П.Аптекарь именно так и пишет! Снова приходится советовать ему почитать хотя бы что-нибудь из недавно изданного.

Итак, подводя итог вышесказанному можно сделать несколько выводов:

1. Автор имеет смутное представление о боевом составе, типах и ЛТХ самолетов, состоявших на вооружении финской авиации, равно как и советских самолетов.

2. Автор не знаком с исследованиями как минимум последних пяти лет, посвященных деятельности ВВС в зимней войне, в частности ВВС КБФ.

3. Автор имеет лишь поверхностное представление об общих принципах использования советских ВВС в период зимней войны.

4. Автор не имеет вообще никакого представления о тактических приемах, используемых советской авиацией для решения различных задач, поставленных перед нею командованием.

5. Собственную некомпетентность автор пытается скрыть за надуманными обвинениями и обращениями к морально-этической стороне военных действий.

6. Автор крайне небрежно работает с документами, допуская их вольную интерпретацию.

7. Данные автора по боевому составу ВВС РККА и потерям советской авиации неполные и во многом ошибочны.

8. Автор не способен проанализировать свой собственный материал и сделать свои выводы по итогам войны в воздухе, в результате чего ограничивается цитированием выводов, сделанных Смушкевичем и малозначащими замечаниями по несущественным поводам.

9. Автор некритически воспринимает данные финской стороны.

В целом, вместо серьезной работы, которую, учитывая возможности П.Аптекаря, он вполне мог бы представить на суд читателя, перед нами очередная непрофессиональная «обличительная» писанина, основанная не столько на фактах, сколько на личных впечатлениях, предположениях и эмоциях. Может быть, не так уж и неправ был бывший директор РГВА М.В.Стеганцов, отстранивший П.Аптекаря от исследовательской работы в архиве. И действительно. Нужна ли читателю подобная «аптекарская» точность?.. Думается, что нет.

Примечания: в числителе — самолеты, в знаменателе — люди.

В авиаэскадрилье 9-го СБАП, приданной полку, — две аварии и пять вынужденных посадок.

10* РГВА. Ф. 34980. Оп. 11. Д. 442. Л. 2

11* Там же. Оп. 12. Д. 2048. Л. 52–58.

РЕТРОСПЕКТИВА

Полковник авиации, канд. тех. наук Александр Медведь при участии Сергея Алексеева, Александра Булаха и Петра Каминского.

Продолжение, начало в ИА №№ 25–27.

Хотя основные направления противодействия начавшемуся глубокой осенью германскому бомбардировочному «блицу» для командования Королевских ВВС были очевидны, всё же работы по понятным причинам продвигались недостаточными темпами. Например, первая по-настоящему работоспособная модель бортового радиолокатора A.I Mk.IV, способного обнаруживать воздушные цели в диапазоне от 200 м до 6,5 км, поступившая в серийное производство осенью 1940 г., производилась настолько медленными темпами, что первые шесть эскадрилий ночных истребителеи получили эту аппаратуру только к началу марта 1941 г. К тому же пять из них были вооружены новыми ночными истребителями «Бьюфайтер», которые в рассматриваемое время сами переживали период «детских болезней». Одна из них заключалась в ненадёжной работе вооружения, основу которого составлял квартет 20-мм французских пушек «Испано-Сюиза HS-404», для которых разрабатывалось система ленточной подачи боеприпасов. Сама пушка также в то время не отличалась надёжностью, что, кстати, выяснили ещё французские авиаторы в ходе катастрофической кампании мая — июня 1940 г. Когда же батарея начинала работать исправно, мощные ударные волны от выстрелов и отдачи выводили из строя не только бортовую радиолокационную аппаратуру, но и аэронавигационные приборы в кабине пилота. В результате, почти полностью ослепший экипаж даже на исправном самолете с ещё имевшимся боекомплектом и достаточным запасом топлива был вынужден возвращаться на базу.