Нередки были случаи, когда операторы, принимая отметку от помехи на индикаторах РЛС за отметку от цели, производили обстрел. Так, например, 23 ноября 1966 г. шесть зенитных батарей 100-мм пушек КС-19 вели одновременную стрельбу по ложной цели, открыв огонь на дальности 15 км, и прекратили его, когда до «противника» оставалось уже всего 6 км и он теоретически мог наблюдаться визуально. Однако посты ВНОС ни о чём не докладывали, считая что зенитчики проводят очередные учения. Внезапно на указанной дальности «цель» исчезла, а сбитого самолета, естественно, не оказалось.
В другом случае две батареи 57-мм пушек С-60 открыли одновременный огонь по ложной цели на дальности 7 км и прекратили его, когда дистанция сократилась до 2,5 км, а самолёта видно не было. Расход боеприпасов в двух подразделениях составил в общей сложности 202 снаряда. При этом операторы наблюдали на экране индикатора дальности СОН две подобные по форме и характеру отметки цели.
При обнаружении цель уходила, а импульс помехи приближался. Ставилась такая помеха на дальности 30–40 км. При взятии на автосопровождение помеха сопровождалась устойчиво и ошибки не превышали штатных.
Понятно, что поскольку основой ПВО ДРВ являлись зенитно-ракетные войска, то проблеме преодоления противодействия ЗРК в американской авиации уделялось основное внимание. Вопросы преодоление зенитно-ракетных рубежей решались комплексно: постановкой помех, противоракетным маневром и выделением групп самолетов для их уничтожения. Наибольший эффект при этом достигался постановкой активных помех. Проведенные мероприятия по преодолению противодействия ЗУР позволили американской авиации успешно действовать со средних высот и получать все вытекающие из этого преимущества — лучшие условия для поиска и поражения цели, снижение эффективности зенитной артиллерии и крупнокалиберных зенитных пулеметов, а также увеличение радиуса действий самолета. Понятно, что вьетнамское командование и наших советников интересовало в первую очередь, каким образом американские лётчики определяют координаты РЛС разведки целей и станций наведения ракет.
Однако противник был также не лыком шит. На допросах все пленные пилоты в один голос сообщали, что «более успешно они стали преодолевать ПВО ДРВ только после установления на самолетах аппаратуры AN/APR-25, позволяющей приближенно определять направление и дальность до облучающей радиолокационной станции». При этом, естественно, они умалчивали о том, что эта станция устанавливалась исключительно на F-105F и, фактически, являлась системой целеуказания для противорадиолокационных ракет AGM-45 «Шрайк». Тот факт, что «диких ласок» можно было, буквально, по пальцам пересчитать, естественно остался тогда неизвестным, как для вьетнамского командования, так и для наших советников. Наиболее же распространённой была другая станция радиотехнической разведки AN/APS-54, которой оснащались F-100F, F-105D, RF-101C и RB-66C.
RB-66 представляли собой чрезвычайно малоуязвимую воздушную цель благодаря мощнейшему комплексу постановки активных и пассивных помех. На приведённом снимке запечатлён самолёт из состава 363-го тактического разведывательного авиакрыла, базировавшегося в Тан-Сон Нхат.
Именно последним машинам принадлежала главная роль в ведении разведки радиотехнических средств вооружённых сил ДРВ. В числе первоочередных целей были радиолокационные станции зенитно-ракетных войск. Для этой цели RB-66C были оснащены мощнейшим комплексом аппаратуры радиоэлектронной разведки. Внушает уважение даже простой перечень станций: AN/ALA-5, AN/ALA-6, AN/APR-9, AN /APR-14, AN/ALR-18, AN/ALR-20, AN /ARR-14, AN/ANH-2, AN/APS-54.
В ходе полета эта аппаратура принимала и анализировала поступающие сигналы от обзорных радиолокационных станций, станций зенитных ракет и истребителей, определяя их частоту, тип и координаты. При обнаружении работы радиолокационных станций экипажи самолетов RB-66C немедленно сообщали об этом всем другим экипажам, находящимся в воздухе, а затем начинали ставить активные помехи. Такая информация позволяла американским летчикам определять наиболее безопасные маршруты прорыва к объектам ударов и выгодные направления захода для атаки целей.
Разведку радиотехнических средств эти самолеты вели как над всей территорией ДРВ, так и барражируя над Тонкинским заливом. Полеты производились на высотах 8000–9000 м со скоростью 700–900 км/час.
Любопытно отметить, что как воздушная цель самолет RB-66C оказался малоуязвим, поскольку одновременно с ведением разведки его экипаж создавал сильные помехи, для чего был оснащён несколькими станциями постановки помех: AN/ALT-6B, AN/ALT-15, AN/ALT-16; QRC-218A, QRC-279A, практически полностью перекрывавших весь диапазон Радиолокационных и связных станций ВС [РВ. Кроме того, на борту самолёта имелись два типа автоматов (AN/ALE-1 и AN/ALE- 2) для сброса дипольных отражателей различных типоразмеров, которые использовались, обеспечивая постановку помех на нескольких частотах. Пассивные помехи для станций наведения ракет обычно ставились с одного направления одним-двумя самолетами-постановщиками помех, в большинстве случаев без захода в зону поражения ракетных дивизионов. Плотность помех была средней. Наличие зоны, прикрытой помехами, вынуждало расчеты КП сосредоточивать внимание на этих направлениях, что в условиях интенсивных действий авиации противника затрудняло работу дивизионов.
Пассивные помехи усложняли радиолокационную обстановку, и их воздействие в разной степени отмечалось на всех радиолокационных станциях системы ПВО, но влияние на работу РЛС было малоэффективным. Такие РЛС, как станции обнаружения целей типов П-8, П-10, П-15, имели блоки защиты от пассивных помех, и их работоспособность практически не зависела от применения таких помех, хотя некоторые трудности в слежении за целью всё же создавались, однако опытные операторы, как правило, цель не теряли. Пассивные помехи оказывали определенное влияние на работу СНР и СОН, снижая вероятность взятия целей на автосопровождение и выдачу целеуказания расчётам орудий и пусковых установок.
Всё это значительно затрудняло стрельбу по RB-66C зенитной артиллерии, пуск и наведение зенитных ракет, а также организацию перехвата истребителями. Кроме того, защиту от последних экипажу этого самолёта РЭБ обеспечивал мощный наряд прикрытия, состоявший из 8-12 истребителей F-4C. Любопытно, что вскрыть позицию, занимаемую истребителями сопровождения, можно было только визуальной!), поскольку мощнейший помеховый фон создаваемый RB-66C, словно непроницаемый занавес прикрывал истребители сопровождения. Последние, не слишком опасаясь прицельных пусков зенитных ракет и артиллерийского огня, могли спокойно просматривать окружающее пространство в поисках перехватчиков, осуществлявших самостоятельный поиск.
Свидетельством сложности борьбы с RB- 66С является тот факт, что с момента начала бомбардировок в апреле 1965 г. над ДРВ было сбито всего лишь три самолёта этого типа. Причём два из них были уничтожены огнём ствольной артиллерии, а один — зенитной ракетой. Проблема нейтрализации деятельности экипажей RB-66C стояла настолько остро, что руководитель Группы советских военных специалистов генерал-майор Г.Белов решился осенью 1966 г. на беспрецедентный шаг, отдав указание сформировать из числа советских лётчиков-инструкторов звено на самолётах МиГ-21ПФ для отработки тактики перехвата и уничтожения RB-66C. В течение месяца лётчики вместе с расчётом командного пункта Ханойского района ПВО и операторами РЛС наведения готовились к выполнению этой задачи, изучая график пролёта американских разведчиков и прикрывающих их нарядов истребителей, профиль и маршруты рейдов.
«Момент истины» настал 5 октября, когда в воздушном пространстве ДРВ появились незваные гости. Успеху предприятия во многом способствовала безоблачная погода, позволившая осуществить проводку целей с помощью данных, сообщаемых исключительно постами ВНОС. Лишь после взлёта стартовавших наперехват двух пар «МиГов», в работу включились локаторщики.
