И все-таки в титрах «Маски Зорро» фамилия Бандераса должна бы значиться не первой, а второй. Потому что в создании фильма участвовал актер, появление которого на экране способно и легковесной картине придать философичность и глубину. Мартин Кэмпбелл не случайно так настойчиво добивался согласия Энтони Хопкинса принять роль «старшего Зорро», дона Диего де ла Веги. Хопкинс, крупнейший британский актер второй половины XX века, лауреат всевозможных профессиональных призов и наград (в их числе «Оскар» за лучшую главную роль, три премии BAFTA и две премии «Emmy»), получивший за заслуги в области культуры рыцарское звание и орден Британской империи, долго не принимал предложения «Amblin Entertainment», несмотря на всю его финансовую привлекательность. И не из-за капризов: шестидесятилетний актер страдал из-за болей в спине; только успешная хирургическая лазерная коррекция позволила Хопкинсу — к восторгу съемочной группы и всех поклонников Зорро — появиться на экране.
Работа с Энтони Хопкинсом дала Антонио Бандерасу не меньше уроков жизни, чем общение Алехандро Мурриеты с Диего де ла Вегой. «Маска Зорро», 1998 год.
(© CORBIS SYGMA / РФГ.)
Конечно, роль Зорро была не самой сложной из той сотни ролей, которые Хопкинс переиграл за сорок лет работы в кино, все-таки не зря его именем при жизни названы провинциальные театры и школы драматического искусства в нескольких странах. В этих школах изучают актерскую манеру Энтони Хопкинса, ту потрясающую тщательность, с которой он работает над ролью (актер признался как-то, что перечитывает сценарий до двухсот раз, пока вхождение в образ не станет естественным), и редкую способность выбрасывать из памяти многостраничные тексты, как только в них отпадает нужда. Хопкинс обладает невероятными возможностями модуляции голоса, позволяющими тонко имитировать различные акценты английского языка, а также даром разнообразного звукоподражания (он умеет лаять, как собака; при восстановлении фильма «Спартак» он точно дублировал голос скончавшегося к тому времени Лоуренса Оливье). Хопкинс великолепный пианист и неплохой композитор (двадцать лет назад сборник его фортепианных вариаций «Далекая звезда» вошел в сотню лучших британских классических альбомов). Его немигающего доктора психиатрии, жестокого серийного убийцу-каннибала Ганнибала Лектера (трилогия «Молчание ягнят» — «Ганнибал» — «Красный дракон» по романам Томаса Харриса) считают одним из лучших воплощений образа зла в мировом кино. В «Молчании ягнят» Хопкинс проводит на экране всего шестнадцать или семнадцать минут — подумайте, вот цена самой престижной в мире премии «Оскар», вот размах таланта!
Конечно, за любой, самой потрясающей творческой биографией кроется непростая судьба. В середине семидесятых карьера Хопкинса едва не прервалась из-за его пристрастия к алкоголю; эти проблемы, как и вспышки неконтролируемой ярости и резкие перепады настроения, преследуют актера много лет. В начале двухтысячных годов, находясь в зените славы, Хокпинс вдруг решил завершить карьеру: «Оглядываясь назад, я вижу лишь пустыню. Что от меня останется? Парочка хороших фильмов, несколько плохих…» От этого кризиса актера излечил поздний, в шестьдесят пять лет, брак, третья попытка создать семью.
Ученик Лоуренса Оливье, поклонник сценического мастерства своего знаменитого земляка Ричарда Бартона (он тоже из Уэльса), Энтони Хопкинс, кажется, создан для того, чтобы исполнять роли крупных исторических личностей и масштабных литературных героев: поэтому он — и Ричард Никсон, и Джордж Вашингтон, и премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, и Жорж Дантон, и Адольф Гитлер (телефильм 1981 года «Бункер» о последних днях Третьего рейха), и Ричард Львиное Сердце, и Пабло Пикассо, и Чарльз Диккенс, и капитан шхуны «Баунти» Уильям Блай; он и шекспировские Отелло и Клавдий, и Пьер Безухов (премия BAFTA 1973 года), и чеховский Астров, и Квазимодо, и профессор Абрахам Ван Хельсинг в «Дракуле» Френсиса Форда Копполы, и даже святой Петр… Ну скажите, чем не Зорро на склоне своей полной захватывающих приключений жизни? Кто еще так, как Хопкинс, способен сыграть абсолютный мужской характер, кто в силах так мастерски смешать ледяную выдержку с неистовой яростью, кто может лучше научить искусству борьбы за справедливость своевольного и безбашенного Антонио Бандераса?
Вне всяких сомнений, Хопкинс стал блестящей находкой для Мартина Кэмпбелла, однако Хопкинс же и создал для режиссера сложную творческую проблему. Сценарий «Маски Зорро» построен не на одном, а на целой серии конфликтов, которые и придают динамическую силу развитию сюжета: Алехандро Мурриета противостоит капитану Гаррисону Лаву; Зорро в бесконечном поединке страсти сражается с прекрасной Эленой (у этой пары сразу несколько «дуэлей»: поединок на шпагах, сцена причастия, танец на балу в доме бывшего губернатора); наконец, смысл жизни дона Диего де ла Веги — в мести своему непримиримому врагу дону Рафаэлю Монтеро. Ну кто в состоянии устоять против такого Хопкинса?
Этого актера зовут Стюарт Уилсон, и он тоже англичанин, хотя часть детства провел в Родезии, где его отец работал инженером на медных шахтах. Уилсон — актер того же амплуа, что и Хопкинс, но в его карьере нет столь ярких достижений. Как и Хопкинс, Уилсон — «сильный характер», ему под силу сыграть и Алексея Вронского, и римского императора Августа, однако чаще ему доставались роли второго плана. Уилсон много снимался и снимается в костюмированных исторических фильмах, поскольку обладает подходящей для злых королей, недобросовестных конгрессменов и жестоких рыцарей внешностью. Уилсон сотрудничал с отличными режиссерами вроде Мартина Скорсезе; фильмы с его участием удостаивались «Оскаров», хотя и не этому актеру доставались главные партии. Кэмпбелл пригласил Уилсона на роль первого злодея не случайно: они вместе работали на съемках фильмов «Побег невозможен» и «Вертикальный предел». Выбор и на сей раз оказался верным: Уилсон со спокойным достоинством, без излишней аффектации, с подтверждающей профмастерство скупостью слов и жестов сыграл умного, способного на сильные чувства негодяя. Главная драма жизни Рафаэля Монтеро, фигуру которого сценаристы лишили даже тени иронии, — в том, что он всегда, несмотря на всю подлость, проигрывает Диего де ла Веге: сначала возлюбленную, потом дочь, потом Калифорнию, а потом и жизнь. На фоне этой экзистенциальной драмы меркнут другие отрицательные герои дилогии Кэмпбелла. Однако и Мэтт Летчер в роли капитана Гаррисона Лава, и представляющие силы зла в «Легенде Зорро» Руфус Сьюэлл (граф Арман) и Ник Чинланд (громила Макгивенс) общей картины калифорнийских приключений не портят. Каждого из них Антонио Бандерасу приходится побеждать с должными стараниями и трудом. С капитаном и графом Алехандро также сражается за свою любовь; а Кэтрин Зета-Джонс, исполняющая роль Элены, заслуживает подлинной страсти.
В библиотеке и видеотеке о Зорро женским персонажам обычно предлагалось скромно держаться в тени. Редко какая красавица из числа объектов желания дона Диего и его многочисленных соперников могла претендовать на сколько-нибудь самостоятельную роль, если не считать, конечно, тех случаев, где Зорро сам оказывался дамой. В «главных фильмах» о Зорро ни одна актриса, занятая в ролях сеньорит Лолиты Пулидо, Лолиты Кинтеро, Элены Торрес, Анны-Марии Вердуго, Исабеллы Пальма, Ортенсии Пулидо де Ольвидадес, Виктории Эскаланте и др., не попадала в нервный центр повествования. Этим сеньоритам режиссеры разрешали разве что отвесить пощечину офицеру-наглецу да выдать падре на причастии тайну своей грешной любви к разбойнику. В «Маске Зорро» — «Легенде Зорро» эта практика наконец сломана: подруге героя отвели партию солистки.
На роль Элены де ла Вега Кэмпбелл поначалу планировал шведскую актрису польского происхождения Изабеллу Скорупко, которая прославилась у него в семнадцатом эпизоде бондианы. Но русской девушке Бонда не суждено было стать дочерью гранда. В «Золотом глазе» Скорупко играла программиста Наталью Симонову; может быть, судьбу роли в «Маске Зорро» решил славянский тип внешности актрисы. По другой версии, Скорупко сама отказалась от участия в фильме Кэмпбелла. Также ходили разговоры о том, что роль Элены на последних этапах кастинга предлагали колумбийской поп-звезде Шакире. Однако, в итоге, всех опередила Кэтрин Зета-Джонс, которую рекомендовал Кэмпбеллу продюсер Стивен Спилберг, заметивший эту актрису в телесериале «Титаник».
