Голливудская легенда гласит: когда руководство «Amblin Entertainment» обсуждало замысел «Маски Зорро», выбор поначалу пал на молодого американо-мексиканского режиссера Роберта Родригеса, гуру независимого кино девяностых, который к тому времени завершил работу над трилогией про крутых техасских парней: «Музыкант», «Отчаянный», «От заката до рассвета». Однако Родригес, предпочитающий жесткое, «мужское» кино, предложил столь брутальное экранное воплощение образа романтического разбойника, что продюсеры решили не пользоваться услугами этого режиссера. Мартин Кэмпбелл, по-видимому, смог обеспечить нужное идеологам проекта сочетание новаций, классики и стилистики жанра. Последняя киномода (по крайней мере, в первом из двух фильмов о Зорро) у Кэмпбелла постоянно и уважительно соотносится с традициями Дугласа Фербенкса, Рубена Мамуляна, Уолта Диснея. Видно, что сценаристы и режиссер не один час провели за просмотром старых фильмов, «Маска Зорро» содержит немало элегантных отсылов к прежним экранизациям легенды. В дебюте картины дон Диего, подобно Дугласу Фербенксу, выполняет гимнастические трюки, используя в качестве турника флагштоки знамен, развешанных на стенах испанской крепости. Как и Тайрон Пауэр, новый Зорро исполняет со своей возлюбленной страстный (куда более страстный, чем полвека назад) латинский танец. Зорро, подобно герою Маккалли и многих киноэкранизаций его романа, скрывается под монашеской сутаной и принимает (куда более игриво, чем прежде) причастие прекрасной сеньориты. Как и в киносериалах 1930-х годов, Зорро устрашает врагов огромной горящей литерой Z. Кэмпбел и К^о, отталкиваясь от исторического материала, разработали и свой фирменный стиль: черный всадник с поднятой шпагой на фоне багрового заходящего солнца или цветного неба вздымает скакуна на дыбы — этот кадр стал этикеткой нового поколения Z. Дилогия Кэмпбелла напоминает зрителям и о других супергероях американского кинематографа: Зорро умеет летать, как Супермен, прыгать, словно Бэтмен, преодолевает препятствия, подобно трейсеру, в технике паркура и Спайдермена.

Добротный, с литературной точки зрения, сценарий «Маски Зорро», написанный группой авторов под руководством Теда Эллиота, как и многие прежние киноинтерпретации идей Маккалли, обращен к семейной аудитории, более или менее удачно вмонтирован в канву реальных событий и обезжиренно политкорректен. Понятно, что всерьез говорить об исторической добросовестности сюжета в данном случае не приходится, авантюрно-приключенческий жанр этого не подразумевает. Сценаристов, обработавших большой массив сведений, ничуть не смущали поэтому многочисленные политические нестыковки. Все равно получилась довольно ладная мозаика, винегрет североамериканской жизни начала и середины XIX века. События испанского, мексиканского периода истории Калифорнии, коротюсенькая пора независимости, присоединение к Соединенным Штатам, «золотая лихорадка» и предчувствие Гражданской войны перемешаны в кинодилогии о Зорро, как карты в колоде, и разложены в причудливый пасьянс, способный, пожалуй, ужаснуть школьных учителей.

Громила Джейкоб Макгивенс (актер Ник Чинланд) безуспешно преследовал калифорнийского разбойника. «Легенда Зорро», 2005 год.

(© Andrew Cooper / Columbia / Spyglass / Bureau L. A. Collection / Corbis / РФГ.)

При этом Мартин Кэмпбелл по мере сил сторонится политики. Надевая маску Зорро, дон Диего де ла Вега и его молодой сменщик Алехандро Мурриета сражаются не против репрессивной государственной машины, а против отдельных негодяев, не представляющих конкретные мировые столицы. В «Маске Зорро» дон Рафаэль Монтеро, испанский дворянин, попавший в немилость к королеве, мечтает о независимости Калифорнии — только чтобы как следует эксплуатировать ее народ и ее недра. Капитан Гаррисон Лав, одетый, похоже, в мундир офицера американского драгунского полка, по всей видимости, находится на службе у негодяя Монтеро согласно частной договоренности. Подвиги Зорро способствуют подавлению в Калифорнии антимексиканского мятежа и торжеству законной на тот момент власти, то есть благородный разбойник волей сценаристов лишен революционного ореола, который так пришелся к лицу Дугласу Фербенксу. Интересы Мексики в «Маске Зорро» представляет генерал Антонио Лопес де Санта-Анна (сам он в кадре не появляется), в 1830–1840-х годах десять раз (!) занимавший пост президента республики и возглавлявший мексиканскую армию в череде неудачных для страны боестолкновений и войн против техасских сепаратистов, Франции и Соединенных Штатов. Одному из двух главных героев, Алехандро Мурриете, присвоена фамилия бандита, занимавшегося грабежом на дорогах штата через полтора десятилетия после окончания действия фильма, в середине 1850-х, когда Калифорния уже входила в состав США. В сценарии и титрах фамилия этого героя пишется через две «р»; Алехандро потребовался сценаристам как «связной» между «старым» Зорро, доном Диего, и «новой» реинкарнацией благородного разбойника. Сценаристы использовали многократно перепетую романтизированную историю гибели банды «пяти Хоакинов», добавив три буквы к имени «главного» убийцы (Гарри Лав — Гаррисон Лав) и превратив этого капитана в хладнокровную белокурую бестию с садистскими наклонностями.

В снятом через семь лет после «Маски Зорро» сиквеле «Легенда Зорро» главным политическим противником находящейся в процессе присоединения к Соединенным Штатам «свободной» Калифорнии является не Испания и не Мексика. Эта миссия отдана вненациональному ордену рыцарей Арагона, «который тайно правит Европой». Руководит рыцарской масонской ложей французский дворянин Арман, заключающий союз с американцами из южных штатов, которые заранее планируют «неминуемую» гражданскую войну с северянами.

В этом фильме Зорро (для простоты Алехандро Мурриете присвоена фамилия де ла Вега) почти получает лицензию 007. Концепция «Легенды Зорро» совпадает с идеологической задачей любой из кинолент о приключениях Джеймса Бонда: герой избавляет мир от безумца-одиночки, замыслившего катастрофу с использованием супероружия. После появления на экранах кэмпбелловского «Зорро-2» кинокритики стали называть калифорнийского разбойника «Джеймсом Бондом верхом на лошади». Снятый через год после «Легенды Зорро» двадцать первый эпизод бондианы «Казино „Royal“» с Дэниелом Крейгом в роли супершпиона подтвердил обоснованность этого сравнения. Постоянство творческого почерка Мартина Кэмпбелла, похоже, набило оскомину снобам-киноведам. И хотя массовая аудитория в восторге как раз от такого кино, пресса обратила внимание на режиссерский «эффект однообразия»: Кэмпбелл-де не делает различия в манере съемок своих «больших приключенческих фильмов», повсюду применяя одни и те же фирменные штучки. И впрямь, этот режиссер всегда использует движущуюся камеру, обожает загонять героев на какую-нибудь верхотуру для решительной схватки. Личностный подход угадывается и в том, как хитроумно (и неизменно с применением соответствующих сюжету технических новшеств) Кэмпбелл решает проблему завершения жизненного пути главных отрицательных персонажей. Поскольку, в отличие от Джеймса Бонда, Зорро не оскверняет рук убийством, Кэмпбеллу необходимо соответствующим образом выстроить в кадре эффектное наказание за преступление, которого в течение двух часов дожидается зритель. Благородный разбойник только готовит справедливое возмездие, а вершит его сама Судьба. В «Маске Зорро» оба главных злодея (на самом-то деле уже фактически убитые доном Диего и молодым Зорро) окончательно гибнут под лавиной из золотых слитков. В «Легенде Зорро» продемонстрирована еще более изощренная изобретательность. Громилу Макгивенса, зажатого в шестернях машины по производству нитроглицерина, аннигилирует капнувшая ему на лоб капля жидкой взрывчатки; графа Армана Зорро обездвиживает, прикрутив негодяя за галстук к фартуку мчащегося навстречу катастрофе локомотива.

Во всех легендах о Зорро вот уже девяносто лет подряд благородный разбойник появляется на свет не просто так, а отвечая чаяниям угнетенного и бесправного народа. У героев Кэмпбелла общественный мотив приглушен: помимо абстрактной причины («Зорро нужен людям»), у дона Диего и Алехандро имеются весомые аргументы личного характера для того, чтобы карать местных злодеев. Ведь современный зритель вряд ли удовлетворится наказанием губернатора, который провинился только тем, что проявлял жестокость, собирая налоги, или капитана, которому приглянулась красавица-сеньорита. Это правило действует, даже несмотря на вполне ура-патриотический запев «Легенды Зорро»: калифорнийцы, голосующие за присоединение к Соединенным Штатам, прямо-таки ошалели от светлых перспектив жизни в таком свободном государстве. Тем не менее по ходу действия у Зорро набирается более чем достаточно поводов, чтобы расправиться с врагами: его самого успели поколотить, у него убили друга, его сын не верит в смелость собственного отца. Что же касается «Маски Зорро», то здесь поступками старого дона Диего руководит прежде всего чувство мести, ради удовлетворения которого этот благородный кабальеро даже отказывается от участия в операции по спасению тысяч рабов с золотоносных рудников. Алехандро Мурриета в первом фильме мстит капитану Лаву за убитого брата, а во втором — еще и пытается вернуть любовь собственной супруги, которая, кстати, разругалась с мужем фактически на пустом месте. Элену де ла Вега понять трудно: выгнав мужа из дома за то, что тот намеревается отстаивать интересы свободы якобы в ущерб интересам семьи, сама сеньора тут же становится тайным правительственным агентом, соблазняя в интересах родины французского графа-заговорщика. Впрочем, понятно, что двигало сценаристами при разработке этой сюжетной линии: романтический Зорро должен сражаться и за свою любовь, но поскольку в фильме для семейного просмотра главный положительный герой, по определению, верный муж, то другого выхода, кроме как предложить Алехандро вновь бороться за чувства уже однажды завоеванной им красавицы, не оставалось.