В этой картине герой не рвется при первой же возможности обнажить клинок. Мамулян неторопливо развивает сюжет, готовя зрителя к центральной боевой сцене — поединку Диего Веги и капитана Паскуале на рапирах. Отлично поставленный эпизод длится две с половиной минуты; противники сражаются яростно, жестоко, но легко, с большим умением, не оставляя и тени сомнения в своей фехтовальной выучке. Чтобы заколоть капитана, Диего потребовалось скрестить с ним клинок не менее двухсот раз. Сцена стоит того, чтобы любоваться ею еще и еще раз. Во многих киносправочниках указано, что это один из лучших фехтовальных поединков в истории кино. В тридцатых годах исполнитель роли капитана Паскуале Бэсил Рэтбон считался лучшей шпагой Голливуда, и он высоко оценил спортивную форму соперника: «Пауэр — самый ловкий человек с клинком в руке, которого мне доводилось видеть перед камерой».

Режиссер Мамулян превосходно доказал, что легковесный сюжет и приключенческий жанр вовсе не являются предлогом для халтурных съемок. На его работе лежит налет психологизма, который нечасто встретишь в фильмах такого жанра. Вот сцена первого появления Зорро на улицах Лос-Анхелеса. На скованную жарким солнцем, сном и скукой местных крестьян площадь являются солдаты — вывесить объявление об ужесточении налогов. Крестьяне реагируют на новое бремя без малейшего оживления, сонным покачиванием сомбреро. Но вот вихрем проносится черный всадник; Зорро расправляется с солдатами, обещает вскоре расправиться и с крохобором-алькальдом. У доски объявлений — море широкополых крестьянских шляп, волнующихся подобно бескрайней водной глади.

Мамулян и Пауэр отдают должное Дугласу Фербенксу. Фильм многократно отсылает зрителя к первой версии «Знака Зорро». Hommage маэстро выглядит тем более не случайным, если учесть, что заголовок сценария фильма — «Калифорниец»: решившись сохранить знаменитое название, создатели ремейка рассчитывали на повторение успеха Фербенкса.

К тому моменту как Тайрон Пауэр появился на экране в плаще и маске Зорро, журналисты уже успели присвоить этому двадцатишестилетнему актеру титул «идола американских школьниц». Темноволосый молодой человек, с мягкими, почти девичьими чертами лица, с пушистыми ресницами и огромными выразительными глазами, он играл и в романтических комедиях, и в мелодрамах, причем не только «первых любовников» и «хороших парней», но и персонажей с характерами посложнее. Пауэр происходил из ирландской артистической семьи, его отец (тоже Тайрон) и прадед (тоже Тайрон) были в свое время известными театральными актерами. Сценическому мастерству его учила тетушка, основательница известной в США школы драмы в Цинциннати. Амбициозный юноша рассчитывал, что карьеру ему поможет устроить оставивший семью отец, однако помешало несчастье: Пауэр-старший скончался на руках сына в 1931 году во время театральной репетиции.

В 1936 году Пауэр подписал контракт с продюсерами незадолго до того основанной кинокомпании «20th Century-Fox», в фильмах которой и прославился. Успех пришел к нему после выхода на экран драмы режиссера Генри Кинга «Lloyd’s of London», в которой на фоне истории знаменитой британской страховой компании развивалась роковая страсть молодого друга адмирала Нельсона Джонатана Блейка, которого сыграл Пауэр, к замужней аристократке леди Элизабет. Сотрудничество с Кингом получилось долгим: Пауэр сыграл в одиннадцати фильмах этого режиссера. За успешным большим дебютом последовали семь звездных лет: Тайрон Пауэр участвовал почти во всех заметных проектах «20th Century-Fox»: в романтических комедиях, драмах, мюзиклах, вестернах, военно-патриотических и приключенческих картинах. Успех «Знака Зорро» оказался только одной из двух десятков кинематографических удач, пришедших к актеру, как поговаривали скептики, скорее благодаря внешности и физической ловкости, нежели таланту: «Его игра со шпагой убедительнее, чем просто его игра». Пауэр на такие заявления реагировал раздраженно. В одном интервью даже заявил, что мечтает попасть в автокатастрофу, которая обезобразила бы его лицо: вот тогда критики смогут убедиться, что его талант не зависит от длины ресниц.

Внешность Тайрона Пауэра определила его актерское амплуа: он стал секс-символом американского «невинного поколения». Фото конца 1930-х годов.

(© Cinema Photo / Corbis / РФГ.)

Внешность и актерское дарование Тайрона Пауэра сформировали его цельное амплуа: он стал секс-символом так называемого невинного поколения. Писательница Барбара Картлэнд, вспоминая довоенную юность и свои тогдашние разговоры со школьными подружками, заметила: «Нам не нужен был секс. У нас был Тайрон Пауэр». Картлэнд точно обратила внимание на секрет обаяния Пауэра, проявившегося и в «Знаке Зорро»: в отличие от Фербенкса, этот актер не выглядел энергичным Казановой. По крайней мере, когда Лолита Кинтеро по душам беседует с ним, облаченным в монашескую сутану, в церкви, понятно, отчего у девушки возникает желание исповедаться.

И в фильме о Зорро, и в других ролях Пауэр выглядел столь сладким голливудским красавцем, что эта его утонченная изысканность вызывала гомосексуальные подозрения. Однако, прожив всего сорок четыре года, он успел трижды жениться и завести двоих дочерей и сына, все они стали актерами. Интересно, что руководство «20th Century-Fox», пока длилось действие контракта с Пауэром, категорически возражало против того, чтобы он вступал в брак: новый семейный статус мог сказаться на его популярности у женской аудитории. Пауэр проявил своеволие, за что был наказан. Его первая супруга, французская актриса Аннабелла, с которой судьба свела Тайрона на съемочной площадке фильма «Суэц», после свадьбы лишилась ролей в картинах «20th Century-Fox» и с той поры работала преимущественно в театре.

В 1943 году актер отправился в армию; он служил в морской авиации, демобилизовавшись после победы в звании капитана. Зрители его не забыли, но прежняя слава не вернулась. Действие контракта на съемки в сорока фильмах с «20th Century-Fox» продолжалось, однако Пауэр, видимо, чувствуя, что пик успеха позади, добился разрешения играть и «на стороне». В 1958 году он отправился в Испанию на съемки эпоса «Соломон и Шеба». Проект, в котором Пауэр принимал участие не только как актер, но и как сопродюсер, обещал громкий успех, но окончился трагедией. Прямо на съемочной площадке во время поединка на мечах у Пауэра случился сердечный приступ. Вскоре он скончался, повторив судьбу своего отца. Заболевание, очевидно, было наследственным и усугублялось сильным пристрастием Пауэра к курению. Режиссер Генри Кинг сказал: «Зрители так и запомнят Тая — с мечом или со шпагой в руке. Равных ему не было». На надгробии Пауэра красуются две театральные маски, комическая и трагическая, и надпись: «Спокойной ночи, прекрасный принц…»

Логика, по которой «20th Century-Fox» заинтересовалась новой экранизацией «Проклятия Капистрано», отчасти диктовалась интересами конкурентной борьбы и успехом героико-приключенческих фильмов компании «Warner Brothers Pictures», в которых блистал австралиец Эррол Флинн, актер того же амплуа, что и Пауэр. Во второй половине тридцатых годов Флинн перевоплотился в капитана Питера Блада и разбойника Робина Гуда. «20th Century-Fox», воссоздав легенду о Зорро, нанесла ответный удар, сражаясь и за творческое наследие Фербенкса. Судьбы двух актеров, Тайрона Пауэра и Эррола Флинна, и их персонажей многообразно — иногда забавно, иногда трагически — пересекались. Роль конфидента Диего Веги брата Фелипе сыграл в «Знаке Зорро» Юджин Палетт — он же монах Тук, дававший мудрые советы Робину Гуду. Знаменитую дуэль Зорро и капитана Паскуале ставил Фред Кевенс, в свое время обучавший фехтованию Эррола Флинна. Флинн, еще один знаменитый голливудский сердцеед, умер через год после Тайрона Пауэра — пятидесятилетним, от болезни сердца…

Семнадцатилетняя Линда Дарнелл, бывшая девочка-модель из Техаса, к моменту съемок в роли Лолиты Кинтеро считалась одной из самых многообещающих красавиц Голливуда. В кадре от нее не требовалось многого: совершенной внешностью Кинтеро-Дарнелл, которая в юности выглядела старше своих лет, удачно оттеняла благородство главного героя, невинностью контрастировала с глупостью и похотливостью своей кинотети Инес Кинтеро. С Пауэром Дарнелл уже встречалась на съемочной площадке («Дневная жена»), через год после выхода «Знака Зорро» Рубен Мамулян еще раз снял их обоих в экранизации романа Бласко Ибаньеса «Кровь и песок». Темноволосой Дарнелл часто доставались роли южных красавиц, однажды ей довелось сыграть даже Деву Марию (фильм Генри Кинга «Песнь Бернадетты» 1943 года). Большие надежды поклонники творчества этой актрисы возлагали в первые послевоенные годы на картину «Амбер навсегда», снятую по популярному в ту пору роману Кэтлин Виндзор. Превратившаяся в блондинку, Дарнелл сыграла главную роль — самолюбивую девушку, отстаивающую свои права в английском обществе XVII века. Кинокритики предвкушали соперничество с «Унесенными ветром», однако ошиблись. Голливудской звезды первой величины из Дарнелл не получилось. Она провела бурную молодость (три брака — три развода) и погибла при пожаре в возрасте сорока одного года, когда карьера ее, как полагали многие, клонилась к закату.