Он хотел сказать, «если Феникс не вернётся», но почёл за благо не договаривать, не то Джейн перепугается насмерть.
Проход в стене в виде арки становился всё шире и шире. Они разбирали кучу камней, которые пролежали там, по-видимому, веками, потому что все заросли мхом и из-за этого некоторые прямо-таки срослись друг с другом. Когда проход сделался достаточно широк, Роберт и Сирил осторожно пробрались через него и стали зажигать спички. Они мысленно поблагодарили отца, у которого хватило разума не запрещать детям иметь при себе спички. Некоторым-то это запрещают!
– Тут не дверь, тут что-то вроде туннеля, – крикнул Роберт девочкам, после того как, вспыхнув, догорела первая спичка. – Станьте в сторонку, мы сейчас вытолкнем ещё несколько камней.
Теперь проход почти совсем очистился, и глазам девочек представился тёмный туннель, который вёл неведомо куда. Как интересно! На мгновение они даже забыли о своих волнениях и тревогах. Это было похоже на историю с графом Монте-Кристо, это было…
– Стоп! – вдруг вскричала Антея. – Вылезайте оттуда немедленно. В таких местах такой вредоносный воздух, что сначала у вас гаснут зажжённые факелы, а потом и вы умираете. Это, по-моему, называется «гремучий газ». Вылезайте, говорю я вам!
Она говорила так убедительно, что мальчики в конце концов послушались и вылезли из туннеля. Потом они сняли с себя куртки и стали ими махать, «напуская» в туннель свежий воздух. Когда Антея сказала:
– Ну, теперь, кажется, воздух освежился, – все вслед за Сирилом пролезли через арку. Роберт шёл последним, потому что Джейн наотрез отказалась идти «в хвосте процессии». Она опасалась, как бы кто-нибудь не подкрался и не схватил её сзади. Сирил продвигался с осторожностью, зажигая спичку за спичкой и вглядываясь в темноту.
– У туннеля каменный сводчатый потолок, – сказал он. – Антея, не хватайся за мою куртку! И воздух тут нормальный – спички не гаснут. Внимание, тут ступеньки – они ведут вниз.
– Ой, давайте не пойдём дальше, – сказала Джейн, которую обуяла новая волна страха. – Тут наверняка водятся змеи, или мы наткнёмся на логовище львов, или ещё на что-нибудь такое. Давайте вернёмся и придём сюда в другой раз, захватим с собой свечи и надувные меха – разгонять гремучий газ.
– А ну, пропусти меня вперёд, – строгим голосом сказал Роберт. – В таком месте как раз и бывают зарытые клады. Я во всяком случае пойду. А ты можешь оставаться, если хочешь.
Ясное дело, что Джейн тоже двинулась следом. Ещё бы! Может быть, они отыщут клад!
Медленно, с великой осторожностью дети стали спускаться по ступенькам.
Их оказалось ровным счётом семнадцать. Спустившись, они увидели перед собой расходившиеся в четырёх направлениях прохода. А в правом углу Сирил заметил совсем низенькую арку, так что вряд ли она могла служить входом в новый туннель.
Он опустился на колени, пригнулся, зажёг спичку и стал всматриваться в углубление в стене.
– Там что-то виднеется, – сказал он и протянул руку. То, что он нащупал, напомнило ему их мешочек с мраморными шариками, в которые они иногда играли, но только он был какой-то влажный, пропитанный сыростью.
– По-моему, это клад! – закричал он.
Да, так оно и было.
– Давай же, – воскликнула Антея, сгорая от нетерпения, – давай, тащи его!
Сирил вытащил на свет полусгнивший полотняный мешок величиной с бумажный пакет, в которые в овощных магазинах продавцы насыпают орешки, ровно на шесть пенсов.
– Только он намного тяжелее всяких орешков, – сказал Сирил.
Он тряхнул мешок, ветхая ткань порвалась, и из мешка на пол тёмного туннеля посыпались, подпрыгивая, подскакивая, позванивая, позвякивая, одна за другой золотые монеты. Интересно, что бы вы сказали, если бы нашли спрятанное сокровище? А Сирил сказал:
– Вот чёрт! Я обжёг пальцы! – Он выронил горящую спичку. – Это была последняя, – добавил он.
На минуту воцарилось тоскливое молчание. Потом Джейн ударилась в слезы.
– Не надо, – стала успокаивать её Антея. – Не плачь, Киса. Будешь плакать – переведёшь весь свежий воздух. Мы обязательно отсюда выберемся.
– Да, – проговорила, всхлипывая, Джейн. – И обнаружим, что Феникс вернулся и снова улетел, потому что подумал, что мы сами смогли выбраться. И зачем только мы всё это затеяли!
Все стояли, замерев и не зная, что делать. Только Антея прижала к себе Джейн и достала из кармана платок, чтобы вытереть ей слезы.
– Перестань, – сказала Джейн. – Ты трёшь мне уши. А я плачу глазами, а не ушами.
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Роберт.
Только легко было сказать «пошли», никто из них не помнил, каким путём они сюда попали. Спички кончились. И в отчаянии темнота казалась ещё темнее, чем на самом деле. У всех было одно желание – поскорее покинуть это мрачное подземелье. Но вдруг пол у них под ногами точно встал дыбом, и что-то закружило, завертело их вихрем и повлекло в неведомое пространство. Они зажмурили глаза от страха.
Когда вихрь утих, Сирил сказал:
– Это было землетрясение!
Тут они все разом открыли глаза. Они стояли посреди своей полутёмной детской, у себя дома. Какой светлой, доброй, уютной показалась им их комната после мрачного тёмного подземелья! Ковёр лежал на полу и делал вид, что он никогда в жизни никуда и не летал. На каминной полке восседал Феникс, скромно потупившись, однако всё же ожидая, когда на него прольются потоки горячей благодарности.
– А как же у тебя это получилось? – спросили дети у Феникса, после того как языки у них устали благодарить золотую птицу.
– Да очень просто! Я слетал к вашему приятелю Саммиэду и попросил у него одно желание в долг.
– А как же ты узнал, где его разыскать?
– Я узнал это от ковра. Существа, исполняющие желания, знают друг о друге всё. Это целый клан. Как у шотландцев.
– Позволь, разве ковёр умеет разговаривать?
– Нет, конечно.
– Но тогда как же…
– …я раздобыл адрес Саммиэда? Я же сказал – ОТ КОВРА.
– Так он всё-таки смог говорить?
– Да нет, – задумчиво откликнулся Феникс. – Он ничего не говорил. Но я пригляделся к нему попристальнее и таким образом получил информацию. Я, знаете ли, всегда был очень наблюдательной птицей.
* * *
Сначала все набросились на баранину, потом доели недоеденный мышью пирог, ещё напились чаю и съели по два куска хлеба с маслом. И только вслед за этим они вспомнили о золоте, которое так и осталось валяться на полу подземного туннеля.
– Ну и болваны же мы! – сказал Роберт. – Подумать только, как мы жаждали добыть сокровища, и вот…
– Не думай об этом, не расстраивайся, – сказала Антея со своим всегдашним оптимизмом. – Ну, когда-нибудь вернёмся мы туда и заберём это золото. И всем-всем накупим подарков!
Следующие четверть часа они радостно обсуждали, кому какой подарок подарить. А затем потратили почти час, соображая, что они купят для самих себя.
Роберт пустился в длительные рассуждения, какую он купит машину и как он будет ездить на ней в школу. Но его резко перебил Сирил:
– Засохни! – фыркнул он. – Мы никогда не сможем туда вернуться. Мы же не знаем, где это находится.
– А ты знаешь? – спросила с надеждой Джейн у Феникса.
– Не имею ни малейшего представления, – с сожалением откликнулся Феникс.
– Значит, мы лишились своего сокровища, – вздохнул Сирил.
Так оно и было на самом деле.
– Да ладно, – попыталась утешить всех Антея. – Зато у нас есть ковёр и Феникс.
– Извините, – сказал Феникс тоном оскорблённого достоинства. – Я не хотел бы вмешиваться в вашу беседу, но не думаете ли вы, что следовало сказать Феникс и ковёр?
Глава третья
Кухарка-королева
Воскресенье в доме на улице Кентиш Таун всегда бывало очень хорошим днём. Папа ещё с вечера обязательно приносил букет цветов, так что стол за завтраком выглядел особенно нарядным. На этот раз он принёс белые и жёлтые хризантемы. Обычно на воскресный завтрак бывали поджаренные сосиски и горячие тосты с маслом, а не то что надоевшая бесконечная яичница. А на обед в этот день была индейка, хотя обычно индейка бывает только на днях рождения или по другим большим праздникам. А на сладкое был рисовый пудинг с апельсинами и сладкой сахарной глазурью. И это было настоящее блаженство. После обеда папе захотелось прилечь и подремать, он ведь всю неделю очень напряжённо работал. Но он заставил замолчать голос, который ему нашёптывал: «Приляг и отдохни часочек!» – вместо этого он стал играть с Ягнёнком, у которого был страшный кашель.