– Не беспокойся, – уверенно сказал Тамура, – скоро придет приказ и на тебя. – И добавил: – Кстати, ты не знаешь, что означает «721»? Даже как-то жутко переводиться в летное соединение с таким номером.
Ичикава покачал головой и согласился, что номер и впрямь странный. В 1917 году в японском флоте поменяли названия всех оперативных летных подразделений; вместо их наименований по местности базирования они получили названия, состоящие из трех или четырех цифр. Каждая из цифр обозначала особый вид операции.
Разряд 100 определял тип самолета. Цифра 1 обозначала разведывательные самолеты, 2 и 3 – истребители, 4 – разведывательные гидропланы, 5 – пикирующие бомбардировщики или штурмовики, базирующиеся на авианосцы; 6 – самолеты, базирующиеся на авианосцы; 7 – штурмовики, базирующиеся на аэродромы; 8 – летающие лодки; 9 – патрульные самолеты и 10 – воздушно-транспортные самолеты.
Разряд 10 указывал на военно-морскую базу. Нуль, 1 и 2 обозначали военно-морскую базу в Йокосуке; 3 и 4 – военно-морскую базу в Куре; 5, 6 и 7 – военно-морскую базу в Сасебо; а 8 и 9 – военно-морскую базу в Маидзуру. Крайняя цифра справа указывала на вид подразделения. Четным обозначались особые подразделения, нечетным – обычные.
Таким образом, 721-е подразделение военно-морской авиации означало: «Обычное подразделение базирующихся на аэродром бомбардировщиков с военно-морской базы Йокосука». Перевод Ичикавы и Тамуры в подобное соединение не имел никакого смысла, поскольку оба они были пилотами штурмовиков, базирующихся на авианосец.
– Поскольку говорят, это верная смерть, я все время подозревал, что нам придется идти на таран наших целей, однако я не понимаю, зачем ставить пилотов самолетов, базирующихся на авианосцы, на крупные самолеты, базирующиеся на аэродромы, – заметил Ичикава.
Тамура кивнул в знак согласия.
– Вот именно. Я уж думал, меня посадят на один из этих «Фау-1», о которых ходит столько слухов.
Ичикава попросил его сразу же, как доберется до базы, прислать открытку.
– Как только убедишься, что это пикирование тараном, где-нибудь на открытке черкни «шишка» или что-нибудь такое.
Пока другие добровольцы ударного спецсоединения получали приказы и строили догадки насчет своего нового назначения, рассылались также приказы о переводе экипажей «бетти», обслуживающего наземного персонала аэродромов, связистов, медиков и казначеев.
Никто из последних в новом назначении не видел ничего необычного. Не видели ничего странного в переводе в 721-е соединение и экипажи «бетти»: они понятия не имели об обстоятельствах, которым вскоре суждено было играть ключевую роль в причудливом повороте войны.
Тем временем младший лейтенант особой службы Соичи Ота, которому и пришла в голову идея создать управляемую человеком летающую бомбу, тоже был определен в 721-е соединение военно-морской авиации. Поскольку он не был пилотом, добровольцем пойти он не мог. Будучи штурманом, он годился для одного из экипажей бомбардировщиков «бетти», но ему поставили задачу анализировать результаты ударов смертников.
В тот же день, когда появилось 721-е соединение, капитан-лейтенант Мики в НИЛА составил полуторамесячную программу практических испытательных полетов. Хоть она и называлась практической, проверить действенность замысла с пилотом на борту было невозможно, поскольку в конце своего первого полета самолету было суждено разбиться.
У самолета не было шасси и закрылков для уменьшения скорости, но даже и будь они у него, безопасной посадки они бы все равно не обеспечили, поскольку вес самолета был гораздо больше, чем аэродинамическая подъемная сила.
Нужно было придумать какие-нибудь другие средства вместо испытаний с человеком на борту. Эта задача доставила Мики больше хлопот, чем проектирование самого самолета, однако после ряда проб и ошибок он-таки разработал альтернативную программу.
Проверить, как самолет отстыковывается и планирует, оказалось очень легко. Небоевой самолет вместо бомбы, ракет, пилота и аксессуаров можно было загрузить мешками с песком, весящими ровно столько же. Разумеется, самолет боевых возможностей и стабильности, а значит, в самолете должен был находиться летчик-испытатель.
У этой дилеммы было сразу несколько сторон. Чтобы обеспечить безопасную посадку, нужно было уменьшить скорость приземления. Этого можно было добиться, уменьшив вес самолета. Но тогда пропал бы смысл испытания – проверить боевые рабочие характеристики самолета, когда он в полете и полностью загружен. Оставалось единственное: уменьшить вес самолета во время самого полета.
Сначала в качестве балласта, который можно сбросить после проверки рабочих характеристик, Мики предполагал использовать песок или свинец, однако с использованием этих материалов возникло множество проблем, и он в конце концов остановился на воде. Он подставит емкости с водой в отсеки для бомбы и ракет. Проблему шасси он разрешил, приделав полозья к фюзеляжу и снабдив его простым закрылком. Поскольку при приземлении деревянные крылья и хвост не выдержали бы удара даже без водяного балласта, Мики заменил крылья и хвост опытного самолета на сделанные из легкого металлического сплава.
Чтобы проверить, как самолет ведет себя во время планирования при максимальной скорости в 350 и критической в 550 узлов, Мики решил использовать загруженный мешками с песком бутафорский самолет, снабженный тремя ракетами. Ракеты должны были автоматически зажечься, когда самолетик сбросят с самолета-носителя, после чего он спланирует на аварийную посадку, а его в это время будут фотографировать высокоскоростными камерами, чтобы потом проанализировать фотоснимки.
Пятьсот пятьдесят узлов равнялось 0,85 числа Маха, а поскольку испытательных полетов на такой скорости не проводилось, то и руководствоваться было нечем. Могло произойти что-нибудь такое, чего бы не смогли объяснить проектировщики. Больше всего Мики опасался, как бы самолет не стал вибрировать и не развалился на куски, хотя опыты в аэродинамической трубе вроде бы показывали, что на такой скорости дрожать он не должен.
В конце концов Мики предложил трехступенчатую программу испытания. Первая ступень, проверка отстыковки и планирования, будет проводиться на бутафорском самолете без пилота, загруженном твердым балластом и приводимом в движение тремя ракетами. Вторая – уже на самолете с пилотом и водяным балластом, который, после того как пилот проверит характеристики управляемости и стабильности, будет рассеян в воздухе, а самолет приземлится на полозья. На третьей стадии испытаний будет полностью оборудованный «охка» без пилота, с ракетами, поставленными на зажигание через несколько секунд после его сброса с самолета-носителя; целью данного испытания было посмотреть, как самолетик прореагирует на максимальную и критическую скорости. Предусматривался также ряд наземных испытаний, в том числе для определения надежности ракет и взрывной силы бомб, предназначенных для самолета.
Свою программу испытаний Мики назвал «Проект реализации учебных занятий с оружием „Мару Даи“ (секретный документ №9269 НИЛА) и сохранил точную ее светокопию с подписями Мисао Вады, шефа лаборатории; Фусадзо Мураками, директора Второго завода по производству взрывчатых веществ для ВМС; Тадао Като, командира летного подразделения на базе в Йокосуке; и Мотхару Окамуры, командира 721-го летного соединение ВМС. После чего Мики разослал копии всем ключевым офицерам, непосредственно связанным с проектом.
Секция аэропланов НИЛА начала поспешно готовиться к испытаниям, а Мики снова и снова просматривал проект, чтобы удостовериться, что испытания ответят на все вопросы. Больше всего его волновало, как будет планировать самолет с водяным балластом и человеком на борту.
Пока шла вся эта работа над «охка», среди высших офицеров как флота, так и армии стала вызревать идея, что таранные удары истребителями, загруженными бомбами, помогут провести операцию «Сого-1» и остановить продвижение американских сил, если вообще не изменить ход самой войны.
