За размышлениями я не заметил, как мы дошли до доходного дома, пришел в себя лишь стоя на пороге, когда остальные уже начали разуваться. А кое-что так и осталось неизменным, подумал я, глядя на всех жителей поместья, собравшихся в холле. Скинув ботинки и дотащившись до диванчика в гостиной, по пути отдав удивленной Мие пакет с вагаси, свалился на долгожданную мягкую поверхность. Всё же выспаться так и не удалось, да и пробежка с утра настроения отнюдь не прибавила.

- Просьба не будить, я так толком и не выспался, а забег от Нью-Токио до Токио обычного, а после и до Киото, то ещё испытание, про обратный путь я так и быть промолчу. — пробубнил я давя на жалость, но что самое забавное — не соврал ведь. На столь радостной ноте я и отрубился. Поэтому я уже не видел, как тихонько вышли из гостинной остальные обитатели Идзумо, как вернувшаяся Карасуба укрыла меня одеялом (!). И уж тем более не мог я знать о зашедшей через пару минут Мие с уже пустым пакетом, содержимое которого лежало в вазочке на кухне, что подойдя ко мне нагнулась и аккуратно провела рукой по моим волосам. При этом, улыбнувшись той своей улыбкой, которую никто не видел вот уже несколько лет.

Этого не видел я, зато…

- Кхм, я не помешаю? — Тихо поинтересовалась застывшая в дверях "черная" секирей, что наблюдала за этой картиной и сейчас просто таки фонила ревностью.

Проснулся я совсем не отдохнувшим, что было странно, поскольку обычно мне хватало и тройки часов на полное восстановление организма во сне. Но, сверившись с внутренним чувством времени, пришел к выводу, что спал я от силы полчаса. Тогда становится понятно, почему я не отдохнувший, но абсолютно не понятно с какого… кхм, просто с какого я так рано проснулся?

Ответ пришел из-за приоткрытой дверцы, ведущей во внутренний двор, в виде звука двух столкнувшихся клинков и не слабой волны жажды крови. Это кто там так разгулялся? Ох, я сейчас кому-то устрою, только встану. Хм, кто-то заботливый накрыл меня одеялом, хоть мне это и не нужно, я и зимой на улице в летней одежде не замерзну, но все равно приятно. Принюхавшись, учуял от одеяла два запаха — Мии и Карасубы. Тут одно из двух: либо Мия взяла одеяло "черной", либо четвертая свистнула у первой её одеяло.

Всё-таки поднявшись с диванчика (родной мой, я ещё вернусь!), не здержав при этом грустного вздоха, отправился к господам бойцам, с целью морально растоптать в отместку за прерванный сон. Какого же было моё удивление, когда во дворе я застал сражающихся Мию и Карасубу. Нет, ну точно одеяло не поделили. Причем хозяйка билась своей катаной, а не тренировочным боккеном, да и "черная" секирей явно не сдерживалась. Они что, поубивать друг друга решили? Хотя скорее Мия Карасубу, поскольку в скорости они были равно, но вот в силе и умении явно выигрывала Мия.

Не мешкая ни секунды, вмешался в поединок, перехватив обе катаны руками за лезвия. С удивлением заметил, что если бы я так удачно не остановил разошедшихся секирей, то клинок четвертой должен был лишить первую левого глаза, в то время как сама Мия намеревалась последним выпадом насадить Карасубу на клинок грудью. Слов нет, разве что кроме…

- Какого овоща вы тут устроили? — Прошипел я, отпуская катаны и регенерируя порезанные ладони. Лица обеих драчуний, до этого застывшие масками холодной ярости, сначала отобразили высшую степень удивления, которое, стоило им только заметить мои руки, перешло в виноватое осуждение друг друга, но стоило им услышать мои слова, как обе синхронно отвернули друг от друга головы с легким румянцем на щеках Мии и недовольным взглядом Карасубы.

- Потренироваться решили… — Начала первая.

-… Да увлеклись слишком. — Закончила за неё "черная".

Угу, сделаю вид, что поверил, и румянец на щеках сильнейшей секирей я в упор не вижу, и вообще я грубый, неотесанный мужлан в медвежьей шкуре и тонких намеков не понимаю. А дальше подобного, надеюсь, не зайдет, мне бы с имеющимися "пташками" разобраться, а не новых собирать.

Остаток ночи прошел спокойно, по крайней мере, меня, доковылявшего до диванчика и снова отрубившегося, никто больше не будил до самого утра, что не может не радовать. Правда, проснувшись с утра, я выяснил, что ночью у меня появился сосед, вернее, соседка. Пристроившаяся на углу кровати Беницубаса была довольно милым зрелищем. Да, если не знать настоящего характера моей милой "досочки", то её сейчас можно принять за ангелочка. Сграбастав пискнувшую сто пятую в объятья, решил еще часок вздремнуть, что-то мне подсказывало, что данное действие будет наиболее правильным.

В третий раз я проснулся от оглушительного вопля зашедшей в гостиную Цукиуми.

- А ну живо слезь с моего мужа! — Опять блондинка за старое. Нет, чтобы как и остальные промолчать, ведь источников ревности было около пяти, а нет, шесть, но заорала только девятая.

- С чего бы, не одна ты его секирей! И с чего ты вообще решила, что именно ты его жена, может ему большие дойки не нравятся? — Ехидно ответила Беницубаса.

- Было бы здорово. — Услышал я тихий голос Чиё, единственной, у кого, как и у сто пятой, почти не было груди, даже у Йоми с Карасубой и то более внушительные размеры, чем у этих двух бедолаг.

- Ч-что? Д-да как ты… — От возмущения Цукиуми начала заикаться, а к концу своей речи и вовсе перешла в непонятный бубнеж.

- Доброе утро. — Продрав, наконец, глаза, вмешался в спор я. — В следующий раз, если уж будите, то хотя бы не таким способом, у меня твое "живо" до сих пор эхом в голове отдаётся.

Сказал я, разжимая объятия, в которых удерживал Беницубасу, и отправляясь в ванную комнату мимо ошарашено смотрящей на меня девятой. Уже на подходе в ванную я понял, что не так было в картине, увиденной мной при пробуждении. Источников ревности я почувствовал шесть, не считая сто пятую, у которой и повода для ревности не было, а моих секирей в гостиной было шесть считая (!) Беницубасу. Так, ныряем в воспоминания, ага, вижу, у смежных с кухней дверей стоял знакомый силуэт с фиолетовыми волосами. Значит, произошедшее ночью мне не приснилось, а жаль, похоже на меня начала реагировать сама первая секирей. Что-то мне нехорошо.

Выйдя посвежевший из душа, первым делом я отправился… нет, не на кухню, хотя признаюсь — соблазн был велик. А отправился я к Матсу, поскольку четко помнил, что до второго этапа должна была стать ашикаби сестра Минато, почти сразу после этого попав в плен к Хиге, чего мне допускать, не хотелось. Но из-за того, что большинство событий, что предшествовали этому, уже давно выполнены и не являются отражением канонных, то вполне может быть временной разрыв, как с прибытием ронина в Идзумо на неделю раньше канона, да ещё и с двумя секирей. Таким образом, информация для меня сейчас — это всё и даже больше. Матсу после моего вопроса "разузнать о секирей номер сто семь — Шиине" посмотрела на меня подозрительно, будто я собираюсь этого парня окрылить. Я предпочел промолчать на подобное отношение к себе любимому, но когда увидел нужную мне информацию, понял смысл взглядов Матсу и один из наиболее крупных косяков демиурга (если бы он был жив, своими бы руками задушил заразу!), Шиина оказалась девушкой. Этот ходячий косяк сделал сто седьмого — сто седьмой. Реакция Матсу мне стала полностью понятна. Кое-как открестившись от подозрений, попросил посмотреть вторую и подошедшую на шум Кочоу, сколько осталось неокрыленных секирей. По итогу просмотров данных МБИ выяснилось, что осталось девять неокрыленных, причем шесть из них банально ещё не выпущены, а двое из этого списка и вовсе были Мия и Хомура. Последнего гордо перекладываю на плечи дважды ронина, первую и вовсе лучше не трогать и побыстрей закончить с заданием. Посмотрел на третью свободную "пташку", ею оказалась, звук фанфар, правильно — Шиина, выпущенная из здания МБИ полчаса назад. Весело, иначе не скажешь.