— Разве это плохо?

— Хорошо. Но старые игрушки надоедают.

— Я консерватор по натуре. К тому же менять шило на мыло бесполезное занятие.

— Если бы можно было начать сначала…

Это вырвалось у меня криком души.

— Хватить хандрить. Все обернулось к лучшему.

Мы въехали на территорию «Лесной розы». День в день пять месяцев назад я впервые ступил на эту землю. С тех пор здесь мало что изменилось. Ну да, завяли розы, пожухла трава. Сосны остались такими же торжественными и неприступными. Я невольно позавидовал их постоянству.

— Люблю вечнозеленую растительность. — Лев подрулил к подножью лестницы, по которой уже спускались два лакея. — Я распорядился выкорчевать розы и посадить тую. Надеюсь, ты не против?

— Мне-то что? Заказываешь музыку ты.

Он окинул меня своим «взглядом на прочность». Как ни странно, я его с честью выдержал.

— Да. Но тебе придется следить, чтоб все играли строго по нотам.

Полина выглядела чудесно. Ей очень шел жакет из сурка, который она купила во Франкфурте. Она перекрасилась в платиновую блондинку и сменила цвет помады на более спокойный.

— Я нравлюсь тебе? — спросила она, когда Лев отлучился на несколько минут.

— Нет.

— Почему? — Она искренне удивилась. — Все считают, я очень похорошела.

— У меня плохой вкус.

— Неправда. Он у тебя замечательный. Она хотела сказать что-то еще, но на веранду вышел Лев.

— Вызывают на совещание. — У него был озабоченный вид. — Нет, ты остаешься, — велел он, увидев, что я приготовился встать. — Вот тебе ключ от сейфа. Звонить мне будешь по номеру два семь один и дальше прежние цифры. Проводи меня к воротам.

Когда мы шли по усыпанной хвоей дорожке, он сказал, глядя себе под ноги:

— Мариша в курсе, что ты женишься. Я сказал, девчонка совсем молоденькая и ты ничего толком про нее не знаешь.

— Это так и есть.

— Мариша велела передать тебе привет.

— Спасибо.

— Она ни о чем не догадывается. — Лев многозначительно хмыкнул. — Или прикидывается. Но это ее дело.

— Понял.

— Бабы не должны знать о нас всю подноготную. Ты хочешь что-то спросить?

Он замедлил шаги и повернул голову в мою сторону.

— Пожалуй, да. Как мне себя вести с Полиной?

— Умора. Как мужчина с женщиной, как же еще? Черт возьми, да трахни ее наконец — баба уже почти две недели без мужика.

— А ты?

— А мне зачем? У меня избирательная кампания началась. Да и у этих проклятых капиталистов столько болезней. Причем многие, я слышал, не сразу дают о себе знать. Мне сейчас ни к чему рисковать.

— А если у меня ничего не получится?

— Тоже не беда. Солдатики отдерут, если ей приспичит. Или кто-нибудь из охраны. Я, как ты заметил, сделал теткам под зад коленкой.

— Но если она станет моей женой… Я не хочу, чтоб моя жена…

— Сам за ней и следи. Любишь кататься, люби и саночки возить. Кстати, с сегодняшнего дня ты мой референт по международным вопросам. На пресс-секретаря, как мне сказали, ты не потянешь — не тот авторитет. Хотя со временем чем черт не шутит. — Усаживаясь в машину, он сказал: — До свадьбы вам придется спать в разных комнатах. Сам понимаешь — ты теперь официальное лицо. Полину переселили в твое крыло, предпоследняя дверь направо. Камеры на ночь отключают.

Я стоял в воротах и смотрел вслед быстро удалявшейся машине. Потом медленно поплелся к лестнице. Я одолевал последнюю ступеньку, кода зажурчал сотовый телефон.

— Забыл сказать самое главное. — Лев громко сопел в трубку. — Ты хорошо меня слышишь?

— Да.

— Думаю, тебе следует знать, что ты скоро станешь отцом.

— Но…

— Она уверена, что это твой ребенок.

— Может… — Я вовремя спохватился и прикусил язык. — Может, это еще не точно?

В трубке раздался удовлетворенный смех.

— Куда уж точней. Я так и знал, что ты обрадуешься.