Обогнув корабль сзади, на уровне правого винта его голова дернулась взад-вперед, возможно, зверь был задет лопастью винта. Его движения стали неуверенными и не были похожи на движения тех небольших змей, которых часто можно встретить в прибрежных водах.

Животное оставалось в поле зрения в течение пятнадцати минут, и ни о какой оптической иллюзии не может идти речи. Кроме европейцев его видели негры из Каледонии, находившиеся на борту в качестве матросов, бои-вьетнамцы и китайские кочегары. Все они в один голос закричали, увидев чудовище: «Это Дракон!» Китайцы даже сделали ему приношения.

Так как ночь на этих широтах наступает очень быстро, мы не смогли рассмотреть других деталей, все были очень удивлены и взволнованы этим фантастическим появлением.[5].

подпись: Рауль Джайяр».

Отметим, что приведенное свидетельство исходит от человека, который не ищет никакой возможности прославиться. В частном письме (которое было опубликовано без его ведома больше чем десять лет спустя) капитан просто ставил свое начальство в известность о необычной встрече в море, и его слова могли быть подтверждены офицерами корабля. Он не пытался ни литературно обработать этот сюжет, ни придать ему привкус сенсационности. Можно только гордиться такой скромностью. Капитан Джайяр не пытался также блеснуть эрудицией, попытавшись сделать какие-нибудь выводы относительно природы этого животного. Его слова очень выразительны. Действительно, он удивляется, что морской змей не имеет ничего общего с морской змеей, встречающейся в прибрежных водах. Его также поразило, что «змей» двигает головой взад-вперед — характерная особенность плывущего млекопитающего, — и предполагает, что он ранен. Это не тот человек, которого можно заподозрить в искажении (даже неосознанном) того, что он встретил, с целью представить увиденное в образе уже известного животного! Он рассказал именно то, что он видел в течение пятнадцати минут. Это достаточно долго — пятнадцать минут!

К письму капитана Джайяра был приложен рисунок, представлявший любопытный силуэт горбатого монстра с лебединой шеей. Этот рисунок требует небольшого комментария. В то время как в тексте говорится о «цепи из пяти колец», на рисунке показаны только четыре. Плавник, который в письме располагается на четвертом «кольце», на рисунке изображен на третьем. Это можно легко объяснить, если предположить, что наблюдатель рассматривал голову с шеей как первое «кольцо» морского змея.

Доктор Чеви подчеркнул, насколько этот рисунок похож на изображения, опубликованные Рупертом Т. Гудом после наблюдений, сделанных в Норвегии в 1910 году, на Оркадах в 1919 году и на скалах Сент-Пола в 1920 году. Это, очевидно, справедливо для верхней части внешнего вида животного. К этим вышеперечисленным случаям можно добавить список тех, в которых говорится о лебединых шеях, шеях жирафа, змеях, похожих на «ручку зонтика» или «перископ». Но в описании капитана Джайяра есть деталь, противоречащая остальным наблюдениям: это высокий треугольный спинной плавник. Если рисунок точен, если это не реконструкция, собранная из различных частей животного, появлявшихся в разное время из воды, и если, следовательно, «спинной плавник» действительно спинной, а не боковой, который показался из воды во время переворота вокруг оси, то перед нами доказательство существования нового типа морского змея, явно отличающегося от других. В самом деле, не может быть, чтобы спинной плавник такого размера остался бы незамеченным у животного, плывущего на поверхности воды. Кроме того, цвет монстра — «грязно-желтый» — позволяет также предположить, что речь идет о типе, значительно отличающемся от классического морского змея, который, скорее, черного, бурого или серого цвета. В действительности не стоит придавать преувеличенное значение цвету — и у других типов чудовищ он достаточно разнообразен и часто зависит от оттенков окружающей обстановки. И все же морской змей «Св. Франсуа-Ксавьера» может быть длинношеим морским змеем традиционного типа, высунувшим из воды одну из задних конечностей.

Хронологическая последовательность событий заставляет нас снова вернуться в Европу, но, раз уж мы все равно в Океании, останемся там еще ненадолго и обратим внимание на Новую Каледонию, где мы уже один раз были. Это нам нужно для того, чтобы показать, что если морские змеи и кажутся принадлежащими в общем к одному и тому же типу, это не всегда вызывает у очевидцев одинаковые комментарии.

«В сентябре 1929 года, — сообщает господин Рейнелл Беллами, — я жил на затерянном островке у берегов Новой Каледонии. Там, в маленьком мелком заливчике с песчаным дном, расположенном недалеко от моей плантации, однажды мне посчастливилось увидеть большую морскую змею. Сначала мое внимание привлек темный предмет, перемещавшийся в воде метрах в 200 — 300 от берега. Я указал на него своей жене, считая, что это или большая черепаха или дюгонь, которые во множестве населяли эти воды. Но пока мы смотрели, у поверхности появились второе и третье темные пятна, расположенные сразу же за первым, затем другие массы такого же рода. Наконец, первая показалась из воды, превратившись в типичную голову змеи, покоящуюся на длинной шее и с телом, которое можно ожидать у подобного животного.

Увидев это, мы поняли, что встретили гигантскую морскую змею, и быстро забрались на деревья, растущие на пляже, чтобы лучше рассмотреть гостью. К тому времени она пересекла залив, и с высоты моего наблюдательного пункта я мог видеть ее всю, одновременно ту часть, которая находилась над водой, и ту, которая была под водой. Вода в заливе была прозрачной, как стекло. Змея плыла медленно, и голова ее была поднята над поверхностью воды примерно на 1, 5 метра . Другие части ее тела то появлялись над водой, то погружались попеременно по всей длине. Ее голова качалась взад-вперед, как будто змея искала что-то. Затем, заметив стаю рыб, она резко нырнула и бросилась преследовать добычу. Через секунду змея скрылась в середине стаи, среди тучи брызг и выпрыгивавшей от ужаса из воды рыбы.

В этот момент я оценил ее длину примерно в 18 метров, а ее голову — величиной с голову собаки. Но, когда через несколько недель одна из моих охотничьих собак переплывала залив как раз в том месте, где я видел морскую змею, я понял, что сильно преуменьшил настоящие размеры ее головы.

Когда я рассказал об этой встрече своим знакомым, кто-то предположил, что на самом деле я принял за морского змея стаю дельфинов, плывущих один за другим. И только первый из них высовывал голову из воды. Также было сказано, что морские змеи не плавают описанным мной способом. С тех пор я внимательно наблюдал за движением множества морских змей длиной от 90 сантиметров до 17 метров, которых у берегов Новой Каледонии водится великое множество. Они плавали совершенно так же, как их огромный родственник».

Так как мистер Беллами, без сомнения, приписывает своему морскому змею вертикальные волнообразные колебания тела (что также подтверждается качанием головы взад-вперед и появлением из воды многочисленных горбов), а обыкновенные морские змеи передвигаются в воде, как все змеи, извиваясь в горизонтальной плоскости, можно сделать вывод не в пользу очевидца: мистер Беллами никогда не видел настоящую морскую змею, и, следовательно, он лжет. А почему тогда ему можно верить в случае с огромным морским змеем?

На самом деле можно не применять к мистеру Беллами такое жестокое и неприятное суждение. Очевидно, если он долго жил в Новой Каледонии, можно не сомневаться, что он должен был много раз встречать морских змей, которыми буквально кишат местные прибрежные воды. Ему, пожалуй, можно предъявить обвинение в ошибке при толковании увиденного и в предвзятости во мнении. Скорее всего, он правильно описал движения морского змея, очевидно млекопитающего, но был настолько убежден в традиционном, общепринятом мнении о движениях змеи и был настолько уверен, что перед ним настоящая морская змея, что его поведение можно считать естественной человеческой реакцией. Когда ему возразили, — и это соотносится с его очевидной наивностью, которая, в свою очередь, свидетельствует о его искренности, — что морские змеи не плавают так, как он рассказал, он подумал, что его честность подвергают сомнению или что окружающие думают, что он видел какое-то обычное морское животное. Тогда он заупрямился, против всякого здравого смысла, заявив, что его огромный морской змей был на самом деле, потому что плавал так же, как и другие морские змеи.