Во время одного из появлений я так настроил бинокль, что ясно различал потоки воды, стекающие с горбов в моем направлении. Не было видно никакого изменения расстояния между горбами, как и появления впадин на их месте. Совершенно точно не было и змееобразного движения ни в вертикальной плоскости, ни в горизонтальной.

По-моему, за исключением плоской головы, я не видел никакой твердой субстанции — кроме, может быть, того момента, когда горбы на хвосте появились на мгновение, — а то, что я видел, было потоками воды, расходящимися в стороны под ударами длинного спинного плавника темного цвета, который делал волну непрозрачной.

Я не могу приписать «горбы» волнам, образующимся при движении короткой рыбы, так как тогда невозможно объяснить, почему волны оставались всегда одинаковыми по числу и расположению. Я не смог бы также объяснить появление явно твердой головы и явно протяженного хвоста.

Все вышеизложенное написано по памяти».

Нельзя и мечтать о наблюдении более точном и комментариях более осторожных и взвешенных.

Совершенно независимые описания других очевидцев полностью совпадают в мельчайших деталях с рассказом Хедла. Это видно и из записей в журнале наблюдений мистера Харви Брауна, который, подчеркнем это, не только не верил в существование морского змея до этого случая, но не больше поверил и после него.

«В бинокль я насчитал 12 или 13 горбов, — пишет мистер Браун, — расположенных друг от друга почти на совершенно одинаковом расстоянии. Первый из них быстро двигался в поле зрения по воде, а остальные 11 или 12 (я успел их пересчитать только один раз) сохраняли свое положение относительно друг друга и все вместе относительно первого. Мне казалось, что они не двигаются, хотя небольшая рябь была видна на воде почти по всей длине. Они исчезали и появлялись по крайней мере 4 раза (напомним, что мистер Браун поднялся на палубу раньше Хедла), каждый раз одновременно, или почти одновременно, по всей длине».

Смущает только вывод, сделанный уважаемым мистером Брауном на основании своих наблюдений:

«Я считаю справедливым добавить к представленному отчету, написанному на месте происшествия, что после долгих размышлений и ознакомления с материалами, касающимися этой проблемы, я пришел к заключению, что речь идет просто о морской приливной волне, пришедшей со стороны Корриврашана и перемещавшейся сначала на восток, затем на северо-восток по спокойной поверхности воды. Она явилась результатом встречи поверхностной и глубинной воды».

На это предположение профессор Хедл уже ответил в своем отчете. Совершенно очевидно, что стоячие волны не могут сохранять, не двигаясь, относительное, почти правильное, расположение. Мистер Браун сам признает, что первый горб не был похож на остальные и вел себя не как они.

Иногда, явившись свидетелем какого-нибудь события, очевидец, часто неосознанно, позволяет своему воображению приукрашивать то, что он видел, додумывая детали, которых не было. В данном случае произошло обратное. Мистер Браун позволил своему воображению опустить некоторые детали, которые он, однако, прекрасно описал. Это говорит о том, что недоверие часто обладает такой же силой, что и вера.

Скорее по причине хронологической последовательности, а не из галантности предоставим теперь слово двум женщинам: обе жены офицеров, обе страстные любители путешествий и обе — писательницы.

Первая — миссис Флоранс Кэдди, опубликовавшая в 1889 году рассказ о своем путешествии в Сиам и Малайзию на яхте герцога Сазерлендского «Бесстрашная». Вот как она описывает в своей книге морского змея, которого она видела с расстояния 200 метров 22 января 1888 года, когда яхта находилась в спокойных голубых водах у берегов Траванкора, на юге Индии:

«…большая змеевидная и светлая фигура медленно появилась из воды в виде двух широких дуг (как две арки низкого моста). Мне не удалось ясно рассмотреть узорчатый рисунок, проступавший на серебристых приплюснутых боках огромной змеи».

В конце своего произведения она еще раз повторила, что самой удивительной чертой этого создания «был приплюснутый характер его боков, светло-серебристый цвет и изгиб его тела с небольшими, но очевидными вертикальными перемещениями».

Не очень понятно, как существо, сплющенное с боков, может совершать вертикальные колебания, если только оно не плавает на боку. Во всяком случае, сведения, предоставленные путешественницей, заставили специалистов лондонского Музея естественной истории подумать, и вполне обоснованно, что речь идет о рыбе-ремне.

Миссис Кэдди сообщила также, что ее змей был величиной с яхту, то есть намного превышал длину рыбы-ремня. Но внешний вид настолько узнаваем, что трудно предположить другой вариант.

Описание почти такого же зрелища, но которое не может служить безоговорочным основанием для идентификации существа с сельдяным королем, мы находим в книге второй нашей свидетельницы, мадам Зели Колвил, активного члена Королевского географического общества. 30 сентября 1888 года эта дама находилась на борту корабля «Мессир» в Красном море, когда в 6 часов 30 минут утра «…началась какая-то суета, экипаж бросился к борту корабля, возбужденно показывая на что-то в воде. Нас позвал капитан, и мы поспешили к нему, и вовремя. Мы успели увидеть выгнувшуюся дугой над водой часть тела огромного морского чудовища, похожего на гигантского угря.

Если это не наш добрый знакомый морской змей, то, несомненно, его близкий родственник. Капитан нам рассказал, что недавно видел его вытянувшимся во весь рост на воде, метров на тридцать, вдоль корабля. Та часть, которая выступала из воды, позволяла сделать вывод, что еще большая находится под водой».

Нельзя придавать очень большую ценность анонимным свидетельствам, но сообщение, появившееся в ноябре 1892 года за подписью «Капитан», заслуживает, однако, нашего внимания. С одной стороны, потому что редко когда мы получаем описание двух змеев, плавающих вместе. С другой — это произошло в Средиземном море, что также случается достаточно редко:

«Три года назад (в 1889 г .?) мой корабль шел по Средиземному морю между Гибралтаром и Алжиром почти в 20 милях от берега, когда я увидел, как мне показалось, две мачты или два обломка потерпевшего крушение корабля, торчавшие из воды. Но поняв, что они двигаются и являются, очевидно, живыми существами, я стал внимательно за ними наблюдать. Мало-помалу они приблизились и оказались на расстоянии 800 метров .

В этот момент я понял, что это два больших морских змея. Они плыли параллельно с нами добрых полчаса (корабль шел со скоростью около 8, 5 узла ( 16 км/ч ). Затем они удалились в противоположном направлении.

Я смог бы их хорошо рассмотреть и невооруженным глазом, но в бинокль я их видел так ясно, как будто они находились на палубе. Один из них был немного длиннее другого. Большой был не менее 9 метров, второй на 1, 5 метра короче. Первый поднимал голову над водой на 1, 5 метра, второй — на 30 сантиметров ниже. Головы их были похожи на собачьи, только без ушей. Тело, толщиной 25 — 30 сантиметров, было темно-коричневого цвета сверху и серого снизу».

Средиземноморские морские змеи нашего скромного «Капитана», может быть, не были огромными, хотя и не самыми маленькими из известных морских змеев, особенно если они принадлежали к типу длинношеих.

Сложнее сказать что-нибудь определенное о существе, встретившемся французскому посыльному кораблю «Мерт» 1 сентября 1889 года у острова Мадагаскар. Офицер гидрографической службы, находившийся на борту, принял его за акулу, но, по словам других очевидцев, у чудища была голова не акулы и тело его было более длинным.

А что подумать о морском змее, которого капитан Девид Тайте со шхуны «Анни Харпер» встретил в начале лета 1890 года около Лонг-Айленда? Капитан утверждает, что его длина была 30 метров, а коричневого цвета хвост поднимался из воды почти на 12 метров. Маловероятно, чтобы морское животное плавало со своим главным движущим органом, высунутым из воды. Не принял ли очевидец за хвост голову и шею животного?