Ответа на этот вопрос пока нет, а если когда-нибудь и появится благодетель человечества, который разложит все по полочкам, найдет объяснение едва ли не поголовного безумия и предложит рецепт исцеления, нетрудно предположить, что это самое человечество побьет его камнями, изгонит в пустыню или в крайнем случае заткнет уши.

Джессика Фоллетт ни на секунду не задумалась о том, какими последствиями обернется для нее обращенная к Кевину просьба, а Кевин, принимая ее в объятия, вряд ли заглядывал в будущее дальше, чем на ближайшую ночь.

Самое удивительное, что даже утром ни один из них не пожалел о сделанном шаге.

Первым указанием на то, что что-то не так, стало изумленное выражение, появившееся на обычно скорбно-печальном лице Роуз Макговерн в тот момент, когда она, оторвавшись от какой-то бумажки, посмотрела на переступившую порог Джессику.

— Доброе утро, миссис Макговерн.

— Доброе утро, мисс Фоллетт, — пробормотала секретарша.

Мисс Фоллетт? Что это со старушкой Роуз? Догнала двадцать первый век? Не придав происшествию особого значения, Джессика попросила вызвать Бетти Молино и прошла в кабинет. Чтобы не терять времени в ожидании подруги, она позвонила матери и, коротко рассказав о событиях минувшей ночи — разумеется, вторая часть в историю не вошла, — сообщила, что придет к обеду, так как ей необходимо поговорить с отцом.

— У тебя какие-то проблемы? — встревожилась миссис Фоллетт. — Может быть, мне стоит попросить Майкла…

— У меня нет никаких проблем, мама, и, пожалуйста, не беспокой Майкла по пустякам.

В офис ворвалась Бетти. Рухнув в кресло, она бросила на стол какую-то папку, подняла скатившийся карандаш, выпрямилась и застыла с открытым ртом, вонзив взгляд в некую точку под левым ухом Джессики.

— Что случилось? У меня выросли усы? Или…

— Да, — пробормотала Бетти и тут же поправилась: — То есть нет. С усами все в порядке. В смысле они не выросли.

— Тогда что ты на меня так смотришь? — Джессика рассмеялась. — Сначала Роуз, теперь…

— Значит, Роуз тоже заметила? — Бетти покачала головой. — Плохо.

— Что заметила? Что плохо? — встревожилась Джессика. — Ну? Выкладывай!

— Да уж придется. Ты как на работу добиралась?

— Ммм… на машине. — Джессика умолчала о том, что приехала с Кевином на «астон-мартине». В ее «вольво» кончилось масло, а времени было в обрез.

— Слава богу, что не на автобусе.

— Почему? Хватит говорить загадками. Объясни наконец, в чем дело!

Бетти хмыкнула.

— Посмотри на себя в зеркало.

Джессика достала из сумочки пудреницу.

— И что? Цвет лица здоровый. Тушь не течет. Прыщика на носу не наблюдается.

— Уж лучше бы прыщик. Ты на шею посмотри.

Джессика вскинула голову, вытянула шею, слегка повернула пудреницу и охнула.

— Боже!..

Нельзя сказать, что пятно так уж бросалось в глаза на фоне смуглой, загорелой кожи, но его форма…

— Да-а, глазки горят, щечки пылают, губки опухли да еще и это. Интересно, где ты провела ночь? — ехидно осведомилась Бетти. — Может, расскажешь, я бы тоже сходила.

— А что, все так явно? — стараясь не смотреть на подругу, спросила Джессика.

— Да уж. Если бы ты повесила на грудь плакат «Я ПЕРЕСПАЛА С МУЖЧИНОЙ», и то было бы не так заметно.

Джессика вздохнула.

— Но если серьезно, то я за тебя рада, — сказала Бетти. — Наконец-то. У тебя ведь после Майкла никого не было?

— Никого.

— Бедняжка. И кто наш герой?

Джессика смущенно потупилась. Господи, не успела завести роман, как о нем знает чуть ли не полгорода. С другой стороны, Бетти ее самая лучшая подруга… к тому же, как говорится, шила в мешке не утаишь.

— Кевин Моррисон.

Наверное, если бы она призналась в том, что соблазнила губернатора штата или заманила в постель Джонни Деппа, реакция Бетти была бы сдержаннее.

— Кевин Моррисон? Тот самый? Сумасшедший Коп из Чикаго?

Джессика кивнула.

— Да, тот самый?

Бетти присвистнула.

— Ну ты даешь! Когда же это вы успели?

Выслушав рассказ о ночном происшествии, Бетти развела руками и, убедившись, что дверь плотно закрыта, громко прошептала:

— Это дело рук Стентона. Голову даю на отсечение.

— Стентона? Зачем ему меня пугать? Совет учредителей занял мою сторону. Биллу просто нет смысла идти против всех. Нет, у меня другая версия.

— Какая же?

— Думаю, это тот же человек, который присылал письма. Маньяк. Раньше он только наблюдал, а теперь перешел к активным действиям. То есть болезнь победила окончательно.

— Это тебе Кевин рассказал? — не скрывая скептицизма, поинтересовалась Бетти.

— Нет, не Кевин. Он в маньяка не верит. Я сама так решила. Полистала кое-какую литературу… Знаешь, многих из этих бедняг можно было бы вылечить, если бы они обратились к врачу, специалисту по клинической психологии. Но в обществе слишком прочно укоренилось мнение, что тот, кто ищет помощи у психотерапевта, уже ненормальный, а потому на такой визит мало кто решается. Если у больного есть родственники, они еще могут настоять, но если человек одинок, если он не работает, если всем на него наплевать…

— Понятно, — перебила ее Бетти. — Ладно, думай что хочешь, но помяни мое слово: за всем этим стоит Стентон. Впрочем, ты ведь вызвала меня не для того, чтобы читать лекции о маньяках, верно?

— Ах да, — спохватилась Джессика. — Дело вот в чем. Симс, как ты знаешь, приболел, так что я решила поделить его площадь между тобой и Сарой. Не против, если получишь прибавку?

— Знаешь, я сама хотела поговорить с тобой об этом. Между прочим, ты заметила, что Симс болеет каждый год в одно и то же время?

— Да, конечно, у него сезонное обострение.

— Хотела бы я знать чего, — пробормотала Бетти, недолюбливавшая спортивного обозревателя Гарри Симса с тех пор, как он, набравшись на корпоративной вечеринке, не смог составить ей пару в конкурсном танце, и приз, поездка на уик-энд в Лас-Вегас, уплыл прямо из рук.

— Над чем сейчас работаешь? — спросила Джессика.

— Тема злободневная — основные тенденции осенней моды. Все готово, только Питер задерживает фотографии.

— Я его подгоню, — пообещала Джессика, делая пометку в ежедневнике. — Так что там с основными тенденциями? Не хочется выглядеть огородным пугалом.

Бетти мгновенно оживилась — за изменениями в моде она следила прямо-таки с болезненным интересом и чуть ли не каждый месяц вносила в свой имидж те или иные новинки. Другое дело, что из этого получалось.

— Если коротко, то все должно быть, если так можно сказать, курчаво и пушисто. Очень популярна каракульча. Я видела в одном журнале чудное маленькое пальто из стриженого каракуля. Его можно дополнить какой-нибудь романтической вышивкой или кожаными вставками.

Джессика вздохнула.

— Новое пальто моими планами не предусмотрено. А вот пиджак…

— Пойдешь выбирать, возьми меня. Сейчас в моде пиджаки приталенные, разной длины — от талии до бедер.

— А цвет?

— Ну, цвет ты выбираешь сама. Главное, что пиджак должен быть однотонный. Зато юбки — цветастые.

— Кстати, о юбках.

Бетти перескочила на другую тему с легкостью бабочки, порхающей с цветка на цветок.

— Мне недавно попалась премиленькая, от Гуччи. Боже, ты бы видела эту прелесть! Узкая, скроена из широких косых полос и украшена атласной лентой! Мечта!

— Да, мечта, — пробормотала Джессика. — Боюсь, что дальше мечты дело не пойдет.

— Ну уж вечернее платье ты обязана иметь. У Гальяно…

Договорить Бетти не успела — дверь распахнулась и возникшая на пороге Роуз с плохо скрытым торжеством объявила:

— К вам из полиции, миссис Монро.

— Джек, дай мне слово, что это был не ты.

— Не я? Ты о чем? — Джек Арбетнот озадаченно посмотрел на друга. — В чем дело, Кевин?

— Дело в Джессике Фоллетт. Зачем ты позвонил мне ночью?

— Подумал, что будет неплохо, если ты окажешься на месте, вот и все. Да что с тобой?

Кевин покачал головой. Вздохнул. Отпил пива.