По решению Штудента операция по освобождению дуче была намечена на 14.00 12 сентября 1943 года. На рассвете колонна грузовиков с солдатами 2-й и 3-й рот батальона майора Морса вышла из селения Аквила-ди-Абруцци в направлении Гран-Сассо. В 9 утра на аэродром Пратика-ди-Маре, откуда должен был стартовать десант на планерах, прибыл командир XI авиационного корпуса. В ходе прощания с командирами подразделений он передал им последние инструкции. Согласно сообщению обер-лейтенанта фон Берлепша, генерал приказал следующее: «Во время снижения перед посадкой и самой посадки планеров на плоскогорье не должен прозвучать ни один выстрел. Это — условие проведения операции. Никакого открытия тормозных парашютов… Только чистая, спокойная посадка на бреющем полете, без тряски и в полной тишине».

В рапорте, написанном после завершения операции, командир 12-й группы 1-й эскадры планеров обер-лейтенант Йоханнес Хайденрайх записал: "Час "X" назначен на 14.00. Генерал (Штудент) особо подчеркнул, что нам запрещено приземление хотя бы минутой раньше — только точно в срок. Мы не располагали прогнозом погоды над целью, хотя при низком потолке облачности операция должна была быть отменена. Чтобы достигнуть цели, находящейся на высоте 2400 метров над уровнем моря, примерно в 500 метрах ниже вершины Гран-Сассо, и в связи с необходимостью обеспечить возможность бреющего полета на дальность до 8 км, в конечной фазе полета на буксире нам было необходимо достичь высоты 3200 метров. Десантные планеры должны были появиться над целью не одновременно, а через короткие промежутки времени, один за другим, поскольку рельеф площадки вынуждал их садиться поодиночке… Поэтому я назначил следующий график старта: 1-е звено (три самолета-буксировщика Hs 126, каждый из которых доставлял к цели один планер DFS 230) — 13.05, 2-е — 13.07, 3-е — 13.09 и последняя одиночная связка — 13.10.

… Посадка десантников проходила очень быстро. Опоздание старта на три минуты произошло только потому, что генерала карабинеров, получившего приказ лететь вместе с нами, удалось вынудить к посадке только благодаря энергичным усилиям и под угрозой оружия… Старт прошел без происшествий и 10 связок наконец-то легло на боевой курс".

Первый планер приземлился поблизости от отеля «Кампо Императоре» в 14.05. Его пилотировал лейтенант Элимар Мейер (Меуег), а на борту находился гауптштурмфюрер Скорцени. Лейтенант Мейер так описал последний участок перелета и посадку: "Я напряженно пытался обнаружить какое-либо движение противника. Вначале везде царил полный покой и казалось, что все окрестности опустели. Только когда мы оказались на высоте около 150 метров над отелем, внезапно из дверей здания выбежало несколько человек, которые засуетились, как муравьи. Уже можно было различить отдельные фигуры. Солдаты не выказывали никаких враждебных намерений. Правда, некоторые из них держали вскинутые вверх винтовки и автоматы, но все остальные стояли спокойно и всматривались в неизвестный летательный аппарат.

… Я молниеносно принял решение и круто бросил планер в левый вираж, так, что всех находящихся на борту буквально впрессовало в сиденья. Вновь открыл закрылки, быстро теряя высоту и нацеливаясь фюзеляжем точно на здание отеля. Когда посадочная лыжа планера стала рвать заграждения из колючей проволоки, фюзеляж начало сильно трясти. Затем машина проползла еще несколько десятков метров, накренилась и встала метрах в 40 от отеля. Пока близко и поодаль вокруг садились все новые планеры, первая группа во главе со Скорцени уже ворвалась внутрь здания через нижний вход".

Как же развивались события после высадки немецких солдат? Гауптштурмфюрер СС Скорцени так описал это в своих мемуарах: "С этой минуты все пошло вскачь. Я с автоматом в руках со всех ног побежал к отелю. Лейтенант Мейер и семеро моих людей из отряда СС бежали за мной. Солдат, стоявший в карауле у дверей, только пялился на нас, словно парализованный. Двери направо: вбегаем в холл, где сидел солдат, обслуживающий радиостанцию. Пинаю его кресло — радист падает на пол. Одним ударом автомата я разбиваю рацию… Поскольку в этом помещении не было перехода в другую часть здания, мы снова выбежали наружу и стали искать какой-либо вход в заднем фасаде отеля, но это нам не удалось. В конце стены мы натолкнулись на стенку террасы. Я взобрался на плечи шарфюрера Химмеля (Himmel), еще один прыжок — и я оказался перед фасадом здания. Побежав дальше, в одном из окон вдруг увидел выразительный профиль Муссолини.

— Дуче, отойдите от окна! — крикнул я изо всех сил.

Перед главным входом в отель стояло два пулемета. Опрокидываем их пинками, а находящихся около них карабинеров вталкиваем в здание. Раздается команда: «Mani in alto!» («Руки вверх!»), адресованная карабинерам, находившимся внутри отеля, Муссолини видели на втором этаже, с правой стороны здания. Вверх ведут лестницы. Бежим по ним, перескакивая через три ступеньки. Справа замечаю коридор и двери. Здесь и находились дуче, а с ним двое офицеров и один штатский. Я приказал им встать около дверей, а унтерштурмфюрер Швердт (Schwerdt) вывел их к выходу из коридора. В окне появились силуэты унтершарфюреров Хольцера (Holzer) и Бенцера (Benzer), взобравшихся на фасад здания по пожарной лестнице. Итак, дуче был в наших руках и под нашей охраной. Вся операция продолжалась не более четырех минут и прошла без единого выстрела".

Одновременно с действиями отряда Скорцени вокруг отеля и в районе расположения верхней станции канатной дороги огневые позиции заняли парашютисты обер-лейтенанта фон Берлепша. Командир размещенного в отеле отряда карабинеров, ошеломленный внезапно развернувшимися событиями, после короткого разговора с генералом Солети приказал своим солдатам сложить оружие. Таким образом, операция закончилась полным успехом немцев. Потери штурмовой группы ограничились несколькими десантниками, травмированными в результате неудачной посадки одного из планеров DFS.

Тем временем на расчищенную от колючей проволоки и валунов крошечную площадку (расчищать ее помогал сам Муссолини, в то время как карабинеры махали ему на прощание руками) сел одномоторный связной самолет Fi 156 «Storch». В кабину втиснулись дуче и сам Скорцени, который сумел самостоятельно поднять маленькую машину в воздух почти без разбега. На борту «Шторха» Муссолини благополучно добрался до Вены, откуда был переправлен в Мюнхен, а затем — в гитлеровскую ставку «Вольфшанце» под Инстербургом (Восточная Пруссия). Похищение экс-диктатора позволило Гитлеру консолидировать силы «непримиримых» итальянских фашистов, поначалу деморализованных арестом своего вождя. Что же касается Скорцени, то за эту операцию он в числе прочих регалий получил особую награду люфтваффе — Золотой знак пилота (Flugzeugfuehrerabzeichen) с бриллиантами. Остальные десантники спустились с Гран-Сассо по фуникулеру, соединились с ожидавшими их внизу коллегами и стали уходить к своим, что удалось практически всем. Интересно, что, по некоторым данным, в состав группы захвата входило не 10, а 12 планеров DFS со 120 десантниками на борту, в том числе 17 эсэсовцами. Сторонники этой точки зрения полагают, что два сильно перегруженных оружием и боеприпасами планера капотировало при взлете с Пратика-диМаре, а еще два разбилось при перелете к цели, причем погиб 31 человек, а 16 получили тяжелые травмы.

Во время планирования операции «Wacht am Rhein» (генеральное наступление в Арденнах) немцы, как и 1940-м, вновь встали перед проблемой захвата мостов через Маас в исправном состоянии. Проанализировав различные варианты этой акции, Гитлер пришел к выводу о необходимости формирования отряда специального назначения, который, скрытно действуя в тылу противника, мог решить задачу захвата мостов. Гитлер предложил переодеть бойцов отряда в униформу армии США, вооружить их трофейным оружием и оснастить американской боевой техникой, в том числе танками. Диверсантов планировалось ввести в бой сразу после прорыва линии фронта, после чего они должны были действовать в отрыве от главных сил. В этом случае мосты через Маас могли попасть в руки немцев до того, как их взорвало бы боевое охранение.