Измена в Российской империи завелась давно, в 1917-м она лишь вышла наружу. Упомянутый выше морской министр Григорович в дни Февральской революции заявил, что болен и ничего предпринимать не намерен. Этого преступного бездействия достаточно, чтобы его причислить по меньшей мере к тем, кто сочувствовал идее свержения власти. Но есть и свидетельство прямой помощи Григоровича мятежникам. Процитирую генерала Головина:

«К вечеру первого дня восстания [12 марта (27 февраля)] в непосредственном распоряжении генерала Хабалова (командовавшего войсками Петроградского военного округа) оставалось верными Царскому правительству всего 1500–2000 человек. Решено было занять этими войсками Зимний дворец и там, “если нужно, то погибнуть за монархию под Императорским Штандартом”. В дворцовом здании войска расположились в коридорах нижнего этажа и во дворе. Но здесь возникло совершенно неожиданное препятствие.

Управляющий дворцом, ген. Комаров, опасаясь, что здание и обстановка дворца могут пострадать в случае боя, просил ген. Хабалова вывести войска. Немного погодя во дворец прибыл Великий Князь Михаил Александрович, который поддержал настояния ген. Комарова и потребовал удаления войск из Зимнего дворца ввиду того, что они навлекут на дворец опасность. Тогда решено было перейти в здание Адмиралтейства, расположение которого среди площадей было столь же удобно для обороны, как и здание Зимнего дворца. Но во время этого перехода часть верных солдат ушла; согласно свидетельству очевидца, вывод их из Зимнего дворца произвел на солдат тягчайшее моральное впечатление.

Однако на этом не кончились злоключении оставшихся верными Царскому правительству войск. На следующий день “около 12 часов 28 февраля (13 марта н. ст.) остатки оставшихся еще верными частей, в числе 4 рот, 1 сотни, 2 батарей и пулеметной роты были по требованию морского министра выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому здание…”»[51]

Итак, именно морской министр, то есть Григорович, потребовал вывести остатки верных монархии частей из Адмиралтейства.

Изложенные факты заставляют предположить, что Стессель стал жертвой интриги людей, которые уже в то время взяли курс на подрыв государственной власти в России. Стесселя приговорили к смертной казни, чтобы вывести из-под удара настоящих предателей.

Кстати, знаете, кто судил Cтесселя? В числе судей был Николай Владимирович Рузский, то есть именно тот человек, который впоследствии был одним из главных участников свержения Николая II. Cтессель вместе с Гучковым и Шульгиным присутствовал при «отречении» царя. А знаете, кто на суде представлял обвинение? Александр Михайлович Гурский, которого потом Временное правительство назначило председателем Главного военного суда. Думаю, что дальнейшие комментарии излишни.

В начале XX века наша страна была на подъеме. Чтобы доказать этот тезис, обратимся для начала к фундаментальному исследованию доктора наук, профессора В.И. Бовыкина «Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны».

Даже для наиболее развитых стран мира начало XX века – это все еще период «угля, паровозов и стали», впрочем, роль нефти уже достаточно велика. Поэтому цифры, характеризующие ситуацию в этих сферах, носят основополагающий характер. Итак, добыча каменного угля: 1909 год – 23365,9 тысячи тонн, 1913 год – 31240,0 тысячи тонн, рост – 33,7 %. Производство нефтепродуктов: 1909 год – 6307,9 тысячи тонн, 1913 год – 6618,4 тысячи тонн, рост – 4,9 %. Выплавка чугуна: 1909 год – 2871,4 тысячи тонн, 1913 год – 4635,0 тысячи тонн, рост – 61,4 %. Выплавка стали: 1909 год – 3132,2 тысячи тонн, 1913 год – 4918,0 тысячи тонн, рост – 57,0 %. Производство проката: 1909 год – 2667,9 тысячи тонн, 1913 год – 4038,6 тысячи тонн, рост – 51,4 %.

Производство паровозов: 1909 год – 525 штук, 1913 год – 654 штуки, рост – 24,6 %. Производство вагонов: 1909 год – 6389 штук, 1913 год – 20 492 штуки, рост – 220,7 %.

В целом статистика показывает, что в период 1909–1913 годов заметно увеличилась стоимость фондов промышленности. Здания: 1909 год – 1656 миллионов рублей, 1913 год – 2185 миллионов рублей, рост – 31,9 %. Оборудование: 1909 год – 1385 миллионов рублей, 1913 год – 1785 миллионов рублей, рост – 28,9 %.

Что касается ситуации в сельском хозяйстве, то общий сбор хлебов (пшеница, рожь, ячмень, овес, кукуруза, просо, гречиха, горох, чечевица, полба, бобы) составил в 1909 году – 79,0 миллионов тонн, 1913 году – 89,8 миллиона тонн, рост – 13,7 %. Причем в период 1905–1914 годов на долю России приходилось 20,4 % мировых сборов пшеницы, 51,5 % ржи, 31,3 % ячменя, 23,8 % овса.

Но, может быть, на этом фоне резко возрос и экспорт хлебов, в результате чего уменьшилось внутреннее потребление? Ну что ж, проверим старый тезис «не доедим, но вывезем» и посмотрим показатели вывоза. 1909 год – 12,2 миллиона тонн, 1913 год – 10,4 миллиона тонн. Экспорт сократился.

Кроме того, на Россию приходилось 10,1 % от мирового производства свекловичного и тростникового сахара. Абсолютные цифры выглядят так. Производство сахара-песка: 1909 год – 1036,7 тысячи тонн, 1913 год – 1106,0 тысяч тонн, рост – 6,7 %. Сахар-рафинад: 1909 год – 505,9 тысячи тонн, 1913 год – 942,9 тысячи тонн, рост – 86,4 %.

Чтобы охарактеризовать динамику стоимости фондов сельского хозяйства, приведу следующие цифры. Хозяйственные строения: 1909 год – 3242 миллиона рублей, 1913 год – 3482 миллиона рублей, рост – 7,4 %. Оборудование и инвентарь: 1909 год – 2118 миллионов рублей, 1913 год – 2498 миллионов рублей, рост – 17,9 %. Скот: 1909 год – 6941 миллион рублей, 1913 год – 7109 миллионов рублей, рост – 2,4 %.

Важную информацию по ситуации в дореволюционной России можно найти у А.Е. Снесарева. Его свидетельство тем более ценно, если учесть, что он – враг «прогнившего царизма». Об этом можно судить по фактам его биографии. Царский генерал-майор в октябре 1917 года становится генерал-лейтенантом, при большевиках руководит Северо-Кавказским военным округом, организовывает оборону Царицына, занимает должность начальника Академии генштаба РККА, становится Героем труда. Конечно, период репрессий 1930-х не обходит его стороной, но приговор к расстрелу заменяют сроком в лагере. Впрочем, Снесарева освобождают досрочно, и это лишний раз показывает, что он человек – для советской власти не чужой. Так вот Снесарев в книге «Военная география России» оперирует следующими данными, относящимися к началу XX века.

Количество собранного хлеба и картофеля на одного человека в пудах: США – 79; Россия – 47,5; Германия – 35; Франция – 39. Число лошадей в тысячах: Европейская Россия – 20 751; США – 19 946; Германия – 4205; Великобритания – 2093; Франция – 3647. Уже по этим цифрам видна цена расхожим штампам о «голодающих» крестьянах и о том, как им «не хватало» лошадей в хозяйстве. Здесь стоит добавить и данные крупного западного эксперта профессора Пола Грегори из его книги «Экономический рост Российской империи (конец XIX – начало XX века). Новые подсчеты и оценки». Он отмечал, что между 1885–1889 и 1897–1901 годами стоимость зерна, оставленного крестьянами для собственного потребления, в постоянных ценах выросла на 51 %. В это время численность сельского населения увеличилась лишь на 17 %.

Конечно, в истории многих стран немало примеров, когда экономический подъем сменялся стагнацией и даже упадком. Россия не исключение, и это дает широкий простор для тенденциозного подбора фактов. Всегда есть возможность надергать цифр кризисного периода или, напротив, воспользоваться статистикой, относящейся к нескольким наиболее успешным годам. В этом смысле полезно будет взять период 1887–1913 годов. Он был отнюдь не простым. Тут и сильный неурожай 1891–1892 годов, и мировой экономический кризис 1900–1903 годов, и дорогостоящая Русско-японская война, и массовые забастовки, и масштабные боевые действия во время «революции 1905–1907 годов», и разгул терроризма.