– Серафим? – В голосе тени послышалось облегчение. Прекратив беспомощно трепыхаться, она покорно обмякла у него в руках. – Какая радость! Слава Создателю, это ты!

Не слишком-то разделяя восторги незадачливого убийцы, Себастьян тем не менее оставил того в покое и шагнул к окну. В следующий миг серый свет дня хлынул в комнату, обнажив всю её унылую нищету. И ещё – высветил явные следы обыска, неторопливого и тщательного. Так вызывающе уверенно, не скрываясь, не спеша, обыскивают не воры, не шпионы – только представители власти. Любопытно.

Закашлявшись, Стефан с трудом сел на полу, обхватив руками острые колени. Он выглядел нехорошо – синюшная бледность, сухие воспалённые глаза с красными лопнувшими капиллярами, на правом виске чернеет небольшой ожог. Вид затравленного, измученного человека.

– Что произошло? – Себастьяна аж передёрнуло от банальности и сухости этого вопроса, но он был необходим.

– Здесь были охотники, – тихо ответил Стефан и сразу утратил всякий интерес к происходящему. Бессмысленно уставившись в пространство перед собой, он вдруг принялся монотонно раскачиваться из стороны в сторону.

Со злости закусив губу, Себастьян одним движением вложил шпагу в ножны. Профессионал должен быть скуп на эмоции, это всем известно. Ему полагалось бы испытать умеренное разочарование и ретироваться, не теряя драгоценного времени. Выяснять здесь что-либо было явно поздно – сильфа снова опередили! И судя по тому, что собеседник его жив и даже оставлен на свободе, опередившие ничего не нашли.

Это если смотреть объективно. Но, хорошо это или плохо, Себастьяну всегда трудно давалась чёртова неуловимая объективность. Существует ли вообще в мире что-нибудь действительно объективное, оторванное от наших чувств? Или объективность – только иллюзия, химера, которую невозможно поймать за хвост?..

Видеть товарища в таком плачевном состоянии было больно. Не как профессионалу – как человеку. Произвол охотников всё усугубляется. Никто не может дать им отпор.

Вдруг, метнув на гостя подозрительный взгляд, Стефан резко вскочил на ноги.

– Ты ведь тоже за этим пришёл, так ведь? – хрипло шептал он, медленно пятясь к стене. – И тебе понадобился проклятый чёрный турмалин?!

Со всё возрастающей тревогой Себастьян смотрел на Стефана: тот однозначно был не в себе. Однако на нём никаких зримых следов побоев или пыток. Что даже странно: обычно охотники не церемонятся. Так что же оказало на товарища такое сильное воздействие?

Стефан никогда не отличался особенной храбростью, но и среди совсем уж истеричных невротиков тоже замечен не был.

– Успокойся, Стефан, – негромко, но внятно произнес Себастьян. – Не бойся: я пришёл просто поговорить. Положись на меня. Расскажи мне всё. Как старому другу.

Стефан глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Тусклые глаза близоруко щурились, испуганно глядя на гостя. Казалось, даже слабый свет дня, льющийся сквозь грязные стёкла, сейчас раздражает их. Себастьян обернулся вокруг и обнаружил очки Стефана тут же на полу. Они были разбиты или, скорее, раздавлены ударом каблука.

– Не лезь ты в это дело, Серафим, – устало посоветовал Стефан, отвернув измождённое лицо. – Посмотри, что они сделали со мной. Не знаю, сколько тебе посулили, но это слишком опасные деньги. Не рискуй напрасно – жизнь всё равно дороже.

– Жизнь моя принадлежит Создателю, – пожал плечами Себастьян, недоумевая, почему всем так хочется отговорить его от дальнейших поисков, тем более что опасность – непременное условие его ремесла. И он знал об этом, когда выбирал этот путь. – Мне нет нужды заботиться о ней, потому что Изначальный позаботится лучше.

– Говорят, на Изначального надейся, а сам не плошай. – Стефан слабо улыбнулся. Задумался, мучительно припоминая недавние события. – Они нашли деньги… Говорят, откуда столько? Не желали верить, что я могу зарабатывать честным трудом…

По правде говоря, для Себастьяна самого оставалось загадкой, как Стефан до сих пор умудряется держаться на плаву, оставаясь в их непростой профессии. Нет, теоретическая база его была довольно-таки внушительна для самоучки, но когда дело доходило до практики… Ну не каждому же, в самом деле, быть профессионалом высокого класса. И даже у них иногда случаются осечки.

По складу характера Стефан был скорее учёным, исследователем, слишком интеллигентным для грубой прозы жизни. Про таких говорят – не от мира сего. В конце концов, бедняге не оставалось ничего иного, как промышлять мелкой торговлей. На долю горе-ювелира приходились простые смертные, которым можно было продать втридорога какие-нибудь приятные безделушки. Причём это был совершенно безопасный стабильный бизнес. И пусть он и не приносил особого дохода, зато позволял не протянуть ноги с голоду.

– Охотники привязали меня к кровати, – чуть слышно продолжил Стефан, совсем вжавшись в стену, будто надеясь слиться с ней и исчезнуть, – сунули в рот кляп и смазали кожу какой-то холодной липкой жидкостью. Потом приложили к вискам электроды, подключенные к прибору, похожему на небольшой ящик. Они называли его «конвульсатором» и с удовольствием, в подробностях объяснили, что прибор генерирует электрический ток, которым меня и будут пытать до тех пор, пока я не выложу всё, что знаю.

– Бог мой… – Себастьян похолодел, воображая все ужасы новых технологий, если их передать в руки военных, спецслужб или инквизиторов. И почему прогресс первым делом пытаются направить во зло? Почему нельзя изобретать что-то, что будет облегчать людям жизнь, и без того непомерно тяжёлую? – Не похоже на охотников.

– С ними был маг. Он и вел допрос.

– Маг? – Себастьян мгновенно насторожился. – Как он выглядел?

– Аристократ. Чёрные волосы, а глаза прозрачные, как сапфиры. Одет очень дорого, с лоском.

Кристофер? Себастьян был почти уверен в этом – глава службы ювелиров всегда выглядел безукоризненно. Должно быть, лорд Эдвард поручил ему лично заняться этим делом и разобраться со всеми элементами вне закона, которые могут быть причастны к покушению. Сам Серафим, Стефан, Маршал… Надо же, какой разный подход нашёл он к каждому. Интересно, чем был обусловлен именно такой выбор мага?

– Когда через мозг проходит электрический разряд, – прервал ход его мыслей Стефан, нервно озираясь, – возникает припадок, похожий на эпилептический, и продолжается где-то около минуты, может, больше – сознание при этом почти теряешь. Это ужасно. Судороги такие сильные!.. Я боялся, что сломается позвоночник или случится вывих суставов. Может, так и произошло бы, если бы ремни не держали меня. Дышать при этом совсем невозможно, и даже после припадка дыхание восстанавливается не сразу, выступает ледяной пот. И как только сердце выдержало… Чувствуешь себя никчёмным… выжатой тряпкой, а не человеком… и тошнота…

– Что они хотели узнать? – Себастьяну было довольно подробностей.

Если честно, даже странно было, что Стефан с таким упоением пускается в эти малоприятные нюансы. Обыкновенно жертва старается забыть о насилии или уж как минимум не рвётся предаваться рефлексии.

– Не участвовал ли я в похищении шерла правителя, и не известно ли мне что-нибудь, что может помочь следствию, – равнодушно воспроизвёл вопросы Стефан. – Спрашивали, с какой целью я покинул Аманиту и прибыл в Ледум.

Аманиту? Себастьян вновь был удивлён. Ещё одно загадочное совпадение, если те вообще бывают. Так значит, Стефан тоже приехал из столицы? А ведь там они даже не пересеклись. Впрочем, древний город велик… даже Ледум пока не может соперничать с ним в размерах.

– Эту процедуру они повторили несколько раз, пока я, наконец, не впал в ступор, – мрачно продолжил Стефан. – Или, может, это был глубокий обморок. Так или иначе, придя в себя, я совершенно ничего не помнил! Сознание было спутано, координация и речь нарушены. Долго я вообще не соображал, кто я и где нахожусь, но постепенно память стала восстанавливаться. Однако лучше бы я свихнулся или умер. Как теперь жить? Пропал я. Эти скоты забрали все сбережения: инструмент, камни, деньги за копию…