– Может быть, ты и права. Но я хочу сделать ответный шаг и объяснить свое поведение. Вообще-то я пью очень редко, но этот остров, одиночество… Вдобавок ко всему я некоторым образом «сбежал» от своих проблем и мне просто нужно было «зализать» старые раны. И я позволил себе немного расслабиться, вот и все…

– А это действительно помогает?

– Отчасти. Несколько часов благословенного забвения, но потом… Потом все становится только хуже. Не советую пользоваться этим средством.

Линда хмыкнула.

– Учту на будущее.

Взгляд Зака наконец переместился на нее.

– Я вовсе не хотел срываться на тебе. Просто подумал о том, что ты подверглась огромному риску… Нет, не так! О том, что ты спаслась чудом и твоя возможная нелепая смерть привела меня в такое настроение…

Мрак едва разгонялся светом свечи, а непогода сближала, побуждая искать тепла другого человека, чтобы справиться с ощущением беспомощности перед яростью стихии и собственным одиночеством. Линда почувствовала, что в ее душе нарастает какая-то лавина, острое до боли переживание и непонятная нежность к этому мужчине. Она постаралась взять себя в руки и привести эмоции в порядок.

– Спасибо, что сказал мне это.

– Не за что. А теперь иди спать, Линда.

– Спокойной ночи, Зак. – Она снова взглянула на его лицо и не смогла сдвинуться с места.

Его темный взгляд словно поймал ее в ловушку, гипнотизируя и парализуя волю. Как во сне, Линда наблюдала, что Зак едва заметно придвигается, потом его лицо наклоняется все ближе… Теперь их разделяло несколько дюймов, а его теплое дыхание щекотно тормошило выбившуюся прядку на ее виске. Ее собственное дыхание по неизвестной причине стало учащаться…

Зак осторожно протянул руку, коснувшись ее щеки, потом его ладонь скользнула на ее затылок и притянула еще ближе. Их губы соприкоснулись… Непонятно, чего ждала Линда, но Зак едва коснулся ее губ своими сухими губами и тут же отодвинулся.

– Иди спать. – Он легонько оттолкнул ее, и Линда едва не застонала от разочарования.

Господи, этот момент был наполнен таким эротизмом, что она едва не потеряла голову, а он этого, казалось, и не почувствовал! Тем не менее Линда послушно поднялась и на дрожащих ногах отправилась в «свою» спальню.

Она лежала в кровати – кровати Зака – и думала о дне, который столкнул их на этом острове. Она и вправду согласилась на предложения Джесси из чистого упрямства. Он подсмеивался над ее «искусством», а в ней взыграла гордость, и она решила показать себя и то, чему смогла научиться за такое короткое время. Она не подала виду, что испугана, когда Джесси сказал, что «ловить волну» они будут в открытом океане, пока еще не закончился шторм…

Но действительность довольно быстро сбила с нее спесь. Она плыла на доске, подгребая руками, как учил ее Джесси. Пожалуй, это было единственное, что она идеально усвоила из его уроков. Джесси считал, что только под воздействием крайних эмоций и пограничных состояний можно научиться чему-то стоящему. «Нужно брать от жизни все», – частенько говаривал он. И брал. А она решила следовать учению своего «гуру» и поплатилась за это. Некоторым просто не дано жить на одном только адреналине и наслаждаться этим.

В тот момент, когда Линда увидела приближающуюся чудовищную волну высотой в несколько этажей, она перепугалась до смерти. В нескольким футах от нее Джесси, Майк и даже коротышка Донни вопили от восторга, а она не смогла даже сделать попытки встать на доску. Страх парализовал ее. А всем было наплевать. Джесси, мужчина, который, как Линде казалось, неравнодушен к ней, был занят только тем, чтобы поймать, оседлать и удержать волну. Он чувствовал себя в этот момент на вершине мира… И зачем ему на этой вершине беспомощная Линда?..

Никто не обратил внимания, как волна захлестнула ее, утащив в бездонную пучину. Она чувствовала, как водоворот, крутя и бросая из стороны в сторону ее беспомощное тело, увлекает ее все глубже и глубже… Из последних сил она рванулась вверх – или вниз? – потеряв ориентацию и в приступе паники выпустив из легких весь воздух.

Как бы то ни было, она выплыла. Она полностью пришла в себя, уже когда берега было не видно. Доску она потеряла, а на плаву ее удерживали лишь собственные жалкие попытки грести и жилет… Тогда она не думала о близости рокового конца. По большей части Линда испытывала едва ли не равнодушие, чувствуя только вселенскую усталость от неравной борьбы со стихией…

Линда почувствовала, как из-за нового приступа жалости к самой себе к глазам подступили слезы. Она тихонько шмыгнула носом. Следующий всхлип уже не был тихим, а слезы побежали ручейком, неприятно холодя кожу и щекоча волосы на висках…

– Линда?.. – услышала она обеспокоенный голос Зака. – С тобой все хорошо? Ты плачешь?

Болит рана?

– Нет, – ответила она сразу на все вопросы. – Зак, не надо света! – быстро окликнула она его, видя, что темное расплывчатое пятно начинает удаляться. Потом неясная тень, означающая Зака, замерла, словно в нерешительности. – Я выгляжу просто ужасно… – тихо и поспешно добавила Линда.

– Хорошо, никакого света.

Тень стала приближаться, пока не оформилась в смутную фигуру. А потом Зак присел на краешек ее кровати, и пружины жалобно скрипнули под тяжестью его тела.

– Я тебя опять побеспокоила?

– Я не спал. Уже скоро рассвет, и я решил, что сегодня ночью поспать мне так и не удастся.

К тому же ты так хлюпала носом, что я не знаю, от чего больше тряслись стены – то ли от бури, то ли от твоих всхлипов.

– Не правда, я плакала совсем тихонько… Я даже удивляюсь, что ты услышал.

– И что заставило тебя… э-э-э… всплакнуть?

– Просто я думала обо всем, что со мной случилось. Наверное, это наступила реакция после всех моих злоключений…

– Весьма запоздалая…

– Ну и что? Лучше поздно, чем никогда.

– Тебе было очень плохо?

– Какая у тебя специализация, Зак?

– Я хирург.

– Тогда не пытайся заниматься психоанализом.

– Я просто хотел помочь.

Линда кусала губы. Она одновременно хотела рассказать – слова буквально рвались из нее – и в то же время она не желала этого. Она чувствовала близость Зака всем своим существом, ее кожа покрылась пупырышками, и волны нервного озноба пробегали сверху вниз.

– Уже все в порядке… – наконец выдавила из себя Линда, – просто минутная слабость. Стало жалко себя до слез, – прошептала она, подтягивая плед под самый подбородок и все равно продолжая дрожать. – Зак, ты немного посидишь со мной?

– Как джентльмен я просто обязан сделать все, что в моих силах.

Линде показалось, что он усмехнулся.

– Наверное, моя просьба несколько странная… Но мне так плохо… и одиноко… И, может быть, в самом деле ты можешь помочь мне справиться со всем этим… – Она провела ладонью по глазам, вытирая слезы. – Знаешь, у меня такое чувство, что сегодняшняя ночь никогда не закончится. Слишком много всего произошло за последние несколько часов. Однажды я читала какой-то детектив, кажется Алистера Маклина.

В том детективе описываемые события заняли всего одну ночь, а повествование делилось на минуты. Так вот сейчас у меня такое чувство, что происходит нечто подобное… Все кажется таким нереальным, словно мы участники какого-то странного спектакля. Скоро вспыхнет свет, раздадутся – или не раздадутся – аплодисменты и все закончится…

– Я чувствую почти то же самое, – тихо сказал Зак. – И в этой ситуации я вряд ли чем смогу помочь тебе. Я залатал твой бок, но с остальным ты должна справиться сама.

В голосе Зака Линда уловила горечь. Она выпростала руку из-под пледа и, нащупав его упирающуюся в матрац ладонь, сочувственно коснулась ее. Линде показалось, что его пальцы дрогнули.

– Господи, ну и ночь! Такое вряд ли когда забудется, – пробормотала она.

– Ты права.

Ладонь Зака неожиданно повернулась, и кисть Линды оказалась зажатой в его руке. Теперь настала ее очередь вздрогнуть.